- Завтра поговорим. И я тебя подробно расспрошу обо всем.
Номмо и Магнус услышали, что она разговаривает сама с собой, но это было не самое худшее следствие таких приключений, и они не стали даже обсуждать ее поведение.
- Госпожа Каэ, у нас гости! - Голос Куланна звучал немного удивленно. Самую малость, которую только мог позволить себе военачальник великой богини.
Она оторвалась от куска жареной оленины, которым только-только собралась насладиться, и недовольно поморщилась:
- Снова война?
- Не думаю. Это эльфы. И они ищут Рогмо.
- Сейчас иду.
Каэ приходила в себя после путешествия по подземелью больше двух суток. Только утром третьего дня она смогла подняться на ноги и согласилась поесть. Именно в это время ее и прервали. Как всегда, весьма своевременно.
Эльфов было больше десятка. Высокие, тонкие, стройные, одинаково прекрасные - так что не разобрать, кто молод, а кто стар, - они мягкими шагами вышли из чащи леса и направились в сторону лагеря, который сангасои разбили среди развалин храма Нуш-и-Джан.
Воины стояли наготове, но признаков враждебности не проявляли. Сангасои были лучшими солдатами в мире: они умели размышлять и повиновались не слепо, а потому, что были убеждены в том же, в чем и их командиры.
- Мы ищем короля Рогмо Гаронмана, - произнес один из вновь прибывших, и голос его прозвучал как серебряная арфа.
- Это я, - сказал полуэльф, приближаясь к ним. - Кто вы и зачем меня ищете?
Его друзья с тревогой переводили взгляд с Рогмо на явившихся в лагерь эльфов, не зная, как им воспринимать это событие - с радостью или с опаской.
- Приветствую вас, добрые эльфы. - Каэтана подошла к ним, держа в руках кусок жареного мяса. Она понимала, что это недостойно ни ее положения бессмертной великой богини, ни царственных родичей Рогмо, но была так голодна, что решила на сей раз пренебречь приличиями.
- Кахатанна? - изумился один из эльфов.
- Да.
- Мы пришли искать только своего короля, а нашли не только его, но и Истину. И это перст судьбы. Разреши спросить: готов ли ты идти с нами, Рогмо, потомок Гаронманов, чтобы исполнить свое великое предназначение?
- У меня два предназначения: я хранитель талисмана и я обещал своему отцу Аэдоне и князю Мердоку ап-Фейдли сделать то, что предсказано последнему из Гаронманов. Тебе решать, госпожа Каэтана, - повернулся Рогмо в сторону богини.
- Я справлюсь с талисманом Джаганнатхи, князь, - улыбнулась она, хотя эта улыбка далась ей нелегко. - Отправляйся к своему народу, у тебя не так много времени до того, что должно случиться. Мы оба очень хорошо это знаем. Будь достоин своего отца и всех, кто ушел в иной мир, чтобы нам стало легче и светлее жить. Но что это я? Кажется, начинаю говорить то, что принято в таких случаях. А это не всегда самое лучшее.
Она с ужасом, поняла, что так же было, когда ей пришлось прощаться с Бордонкаем, Воршудом, Эйей и Габией. Нужные слова приходили крайне редко. А может, их вообще не было - этих слов?
- Присоединяйтесь к нашей трапезе, - пригласила она эльфов, просто чтобы сказать что-нибудь.
- С удовольствием, - ответил все тот же эльф. Его звали Манакор, и он приходился Рогмо двоюродным братом.
Манакор Гаронман принадлежал к одному из знатнейших эльфийских родов, и если бы князь Аэдона не сделал своим наследником полуэльфа-получеловека Рогмо, то именно он должен был бы занять королевский трон. Однако благородная натура эльфов запрещала им устраивать перевороты, и никогда еще руки самого прекрасного народа Древней расы не обагрялись кровью их королей. Как только по Арнемвенду пронесся слух о том, кто нынче является наследником трона, сотни эльфов отправились во внешний мир - искать своего повелителя. Приближался урочный час - час расплаты, судьбы и свершений. Согласно древнему предсказанию, последний из Гаронманов должен был многое успеть, прежде чем имел право покинуть этот мир и отправиться к своим предкам.
Отряд Манакора побывал на побережье, где узнал последние новости: о том, что какие-то воины разгромили Белый замок унгараттов в Малом Бургане, и о том, что в штурме замка принимали участие драконы. Немного позже достигла Иманы и весть о достойной смерти князя Мердока ап-Фейдли, принесшего себя в жертву своему кровному брату - Йа Тайбрайя. И скорбь эльфов Иманы была несказанно велика.
Пройдя через всю Кортегану, Манакор и его воины вступили на территорию Ронкадора и от тамошних нимф проведали об истреблении каннибалов и об отряде, который это сделал. Судя по описанию, король Рогмо был среди чужеземных воинов.
Эльфам не так страшны души вечно голодных онгонов, мечущиеся в водах Эрен-Хото. Они переплыли озеро и двинулись к Храму Нуш-и-Джан, так как именно там и надлежало быть хранителю Вещи, раз уж он прибыл на Иману. Они отстали от Каэтаны и ее воинов всего-то на трое суток и прибыли вовремя, чтобы встретиться со своим новым королем.
Манакор дал знак эльфийским меченосцам, и они вынесли вперед корону и меч Гаронманов - символы королевской власти, принадлежащие старшему в роду вот уже несколько тысяч лет.
Рогмо пребывал в растерянности и тоске. Конечно, он понимал, что рано или поздно должен будет расстаться с Каэ и своими друзьями, чтобы вернуться к эльфам. Долг короля обязывал его делить все тяготы со своим народом, и предстоящая война с Мелькартом должна была стать для него временем испытания. Но он и помыслить не мог, что это случится так скоро. Ему было горько, тоскливо и печально, и он не знал, что предпринять.
Каэтана поняла, что творится на душе у наследника Энгурры.
- Пойдем, Рогмо, поболтаем, пока твои подданные будут наслаждаться трапезой в обществе наших друзей. - Она взяла полуэльфа под руку и ободряюще улыбнулась Кобинану и Могаллану, которым все события последних трех дней казались невероятным, чересчур реальным сновидением.
Они с Рогмо отправились в сторону развалин, и десяток сангасоев последовал за ними на почтительном расстоянии. Воины Куланна уважали право своей госпожи и полуэльфа на уединение, но не могли допустить какой-нибудь нелепой случайности. Каэ рассмеялась, глядя на то, как ее дорогие сангасои пытаются притвориться, что их здесь вообще нет.
- Тебе тяжело, - начала она с середины, потому что так и не смогла придумать, с чего начать. - Я понимаю. Помнишь статуи в священной роще Салмакиды?
- Такого не забывают, госпожа.
- Я должна была оставлять моих друзей наедине со смертью и идти дальше. Наверное, это самое страшное, что я когда-либо делала в своей жизни, оставляла позади себя своих любимых и друзей. Какая-то часть меня оставалась вместе с ними и поныне не вернулась назад, вот почему я чувствую их и теперь так, словно мы не расставались. Но это не избавляет ни от вины, ни от боли, ни от горя. Поэтому я имею право сказать, что понимаю тебя. Тебе сейчас невмоготу вообразить, что завтра ты проснешься в чужом месте и не увидишь ни Номмо, ни Магнуса, ни Барнабу, ни этого бродягу Тода - никого из нас. И даже если рядом будут родные и друзья, они не смогут заменить собой тех, кто ушел. Это и правда страшно.
