Надо полагать, решение собрания оказалось в мою пользу, так как тут же на месте отец Туну пригласил меня в свой дом.
Последующие несколько недель ушли у меня на знакомство с бытом и обычаями моих хозяев и на усиленные занятия телепатией. В эти дни я очень мало думал об Аримане и еще меньше об Ормузде. Если что и тревожило меня, так только мысли об Ане. Далеко не всегда они были приятными и еще реже утешительными. Я терялся в догадках, как долго она собирается держать меня среди неандертальцев и закончится ли вообще когда-нибудь моя затянувшаяся ссылка.
Жизнь в деревне протекала достаточно однообразно, и скоро я потерял счет дням. Но если я почти перестал думать об Аримане, то этого никак нельзя было сказать о самих неандертальцах.
Однажды утром, когда я собирался на прогулку, меня догнал запыхавшийся Туну.
"Ариман!" - возбужденно передал он.
Я не поверил своим ушам, точнее, тому, что я правильно понял телепатическое сообщение.
"Он что, собирается прийти в деревню?"
"Он уже в пути!"
Я был возбужден не меньше Туну, поэтому в первый момент даже не удивился, что на этот раз улавливаю его мысли совершенно отчетливо.
Почти все население деревни уже собралось на центральной поляне. Гость запаздывал, и я воспользовался подходящим моментом, чтобы узнать как можно больше об интересующем меня человеке.
Ариман был мудрецом, поэтом и философом, чье имя гремело по всему древнему миру.
Разумеется, мне и в голову не приходило, что он может оказаться тем самым Ариманом, с которым я сражался большую часть моей жизни. Но когда я увидел его входившим на центральную площадь деревни, меня поразило его невероятное сходство с моим врагом.
Ариман! Ошибиться было невозможно. Он был выше большинства своих соплеменников и более мощного телосложения. Его глаза светились умом, но это были еще не те огненно-красные, полные ненависти глаза Аримана, поклявшегося уничтожить континуум, которые я привык видеть. Передо мной предстал счастливый человек, переживавший лучшую пору своей жизни, еще не научившийся ненавидеть, еще не помышлявший о мести. Для нее еще не было повода.
Насколько я мог понять, все собравшиеся настойчиво просили его о чем-то, пока он шел к центру площади.
Наконец он улыбнулся и кивком выразил свое согласие. Все присутствовавшие немедленно уселись на землю, один я остался стоять. Наши глаза встретились. Его улыбка не исчезла. В глазах не появилось даже намека на гнев или враждебность. В них не было удивления. Очевидно, его уже успели предупредить, что в деревне находится чужестранец. Возможно, даже сказали мое имя. Но определенно ни мое имя, ни наружность, ни даже мое странное появление пока еще ни о чем не говорили ему. Он не боялся меня. Пожалуй, единственным чувством, отразившимся на его лице, было легкое любопытство.
Присев на землю между Туну и другим молодым парнишкой, я закрыл глаза и сконцентрировал все свои телепатические способности, чтобы лучше уловить слова своего будущего врага.
Как сразу выяснилось, в этом не было абсолютно никакой необходимости. Без сомнения, он оказался самым сильным телепатом, с которым мне когда-либо доводилось иметь дело. Я понимал каждое его слово без малейшего напряжения с моей стороны. Но последующий сюрприз не шел ни в какое сравнение с первым.
Он пел!
Естественно, назвать то, что он делал, пением можно было лишь условно, но по силе своего воздействия на сердца слушателей оно намного превосходило исполнение самых ярких звезд вокала.
Ариман практически не оперировал мелодией и словами, как принято у людей. Он проецировал целые картины непосредственно в мозг, но зато какая это была гармония! Цвет и форма в них переплетались с размышлениями о жизни, философские концепции с поэтическими отступлениями, исторические воспоминания с хроникой недавних событий. Он был одновременно поэтом и путешественником, философом и трубадуром, мечтателем и вестником.
Я повидал все места, где он успел побывать со времени своего последнего посещения деревни: от крайнего севера до знойного юга.
Он поделился с нами своими мыслями, радостями и сомнениями...
Он рассказал о красоте Земли, музыке планет, гармонии звезд, о бескрайних просторах космоса...
Неандертальцы не умели плакать. Но когда Ариман закончил "петь", по моим щекам текли слезы.
46
У неандертальцев не принято аплодировать. Подобные шумные проявления одобрения совершенно не в их духе. Но даже я, с моими ограниченными телепатическими способностями, не мог не ощутить мощной волны восхищения и благодарности, взметнувшейся над поляной. Ариман несколько раз поклонился в знак признательности, после чего толпа медленно разошлась. Мы остались одни.
"Вы Орион?" - мысленно спросил меня Ариман.
Его взгляд, направленный на меня, по-прежнему не выражал ничего, кроме любопытства. Было очевидно, что он никогда не видел меня до сих пор. Из нас двоих только я знал будущее. Я вспомнил, какие чувства обуревали меня, когда я впервые беседовал с ним в его подземном бункере в двадцатом столетии. Тогда я не знал ничего, а он - все. Теперь мы поменялись ролями. И тем не менее меня одолевали сомнения.
"Я в восхищении от вашего пения", - передал я.
"Благодарю вас".
Я нервничал, не зная, что сказать дальше. Насколько глубоко он способен прозондировать мой мозг? Насколько я понял, жители деревни могли читать мои мысли и тем более воспоминания. Это было весьма удобно из соображений безопасности, хотя и создавало определенные трудности при каждодневном общении. Но телепатические способности Аримана не шли ни в какое сравнение с возможностями его сородичей.
"Откуда вы?" - спросил он, еще больше усилив мои сомнения.
Либо он не мог проникнуть в мой мозг, либо был слишком деликатен, чтобы без моего согласия решиться на такую попытку.
"Издалека, - ответил я уклончиво, - хотя наши страны разделены скорее временем, чем пространством. Я из будущего, отделенного многими тысячелетиями от вашего времени".
Его удивление было неподдельным.
"Из будущего?" - мысленно переспросил он.
"Нетрудно заметить, что я принадлежу к другому народу".
"В этом я и не сомневался".
"Мое время отделено от вашего периодом больше чем в сто тысяч лет".
Он с сомнением посмотрел на меня, очевидно приняв меня за сумасшедшего.
"Я говорю правду, - улыбнулся я, - хотя и не знаю, как осуществляются такие путешествия. Меня отправили в ваше время".
"Отправили? Кто? И с какой целью?"
"Тот, кто умеет это делать, - отвечал я уклончиво, полностью проигнорировав его третий вопрос. - Нам с вами предстоит встретиться еще ни один раз в разных эпохах".
