Приходили члены клуба «Уфолог». Меня снова удалили из квартиры — положили 8 февраля в республиканскую детскую больницу, так как КОЛЯ всё время ходит за мной. Была там по 23 февраля. В воскресенье 24 февраля мы с мамой в кинотеатре «Дружба» посмотрели фильм «Никогда не говори никогда» (Агент 007). КОЛЕ этот фильм очень понравился, и он заставлял нас на него ходить каждый день под угрозой, что сожжёт пианино. Он мне уже сломал флейту по-ужасному. У нас дома не осталось ни одной шторы, всё сжёг. В общественных местах он ничего плохого не делает. Я его спросила: «Кого он боится?» Он сказал: «Члена семьи с усами». Мы поняли, что это ты, Антоша, если сможешь, приезжай, пожалуйста. Мама боится, что у бабушки будет третий инсульт и она сляжет. У мамы тоже давление высокое. Все мы трясёмся от страха.
Антон, если сможешь, пожалуйста, приезжай. Очень тебя прошу. Целую. Настя.
Вот такое простое и бесхитростное письмо написала своему брату Настя. Но отправлять не решилась. Во-первых, какой командир отпустит служивого из-за того, что у него дома полтергейст! А во-вторых, Антон и так скоро будет дома, стоит ли его зря волновать! Настя с мамой во время одной из наших встреч разрешили мне использовать это письмо по своему усмотрению, что я и сделал. А заодно передали мне и другие материалы о тех событиях: дневник, что вела мама Насти; статью А.Алексеева о происшествиях в квартире, где живёт Настя, напечатанную в одной из местных газет; две статьи А.Лельевра о Насте из газеты «Пионерская правда» от 3 и 17 сентября 1991 года, а также справку Управления пожарной охраны о загораниях, происшедших в той квартире в период с 14 января по 17 апреля 1991 года.
Эта официальная справка, подписанная майором внутренней службы Управления пожарной охраны МВД Удмуртии В.Д.Шуклиным, довольно-таки выразительна. В ней с точностью до минут зафиксировано, где и что горело. Горело во всех трёх комнатах, на кухне, в прихожей, ванной. Горели неоднократно: шторы, настенный плакат-календарь, газеты между холодильником и стеной, шкаф навесной, диван. По одному разу самовозгорались фотографии на стене, полотенце на ручке духовки газовой плиты, постельные принадлежности, полотенце на батарее, сырая тряпка в раковине, антресоль и вещи внутри неё, две табуретки, оконная рама, деревянный стеллаж с книгами, обои, коробки с вещами на шкафу, кусок клеёнки в металлической этажерке, одежда на стиральной машине и… подол халата на Насте.
А вот чему был свидетелем инспектор пожарной охраны И.А.Огородников:
— Когда загорелась на кухне за холодильником газета, никого, кроме меня, бабушки и девочки, в квартире не было. Старушка сидела рядом со мной, девочка говорила в коридоре по телефону. Она у меня была в постоянном поле зрения. От кухни её отделяли метра четыре. И зажечь эту газету она просто была не в состоянии. Вот это меня больше всего и удивило…
Другой свидетель, начальник караула, старший лейтенант В.В.Буторин, рассказывает:
— Мы приехали по вызову. Поднялись в квартиру по задымлённой лестничной клетке. Вошли. После осмотра увидел ещё тлеющий угол софы. Пошёл на кухню составлять акт о пожаре. Только сел писать, слышу характерный треск, так бумага горит. Вижу — календарь на стене догорает. Затушил. Продолжил писать в комнате. Тут же в прихожей соседка по лестничной клетке стояла. Почувствовал запах гари. И точно, она меня на кухню позвала. Там на ручке плиты полотенце тлело. Плита была холодная. Больше при мне ничего не загоралось. Составив акт, я вернулся в часть, не держать же пожарную машину.
Читатель уже заметил, что в этом случае, как и в большинстве других, самовозгорания сопровождались и другими полтергейстными проявлениями. Ведь возгорания начались на следующий день после того, как «сбесившиеся» предметы домашнего обихода стали сами собой покидать положенные им места обитания. Вот что происходило в самый первый день, 13 января, о чём подробно и по свежим впечатлениям рассказали очевидцы. Тогда ещё утром с холодильника на пол упала и разбилась вдребезги литровая банка. Но никто этому не придал значения: посуда, как верно заметил А.Алексеев, автор одной из статей о Насте, имеет подлое свойство биться. А дальше произошло вот что. Не успели выбросить осколки в мусорную корзину, как на кухне вновь послышался шум. Металлический противень с крупой, который надёжно стоял на плите, совершенно непонятным образом сполз с конфорок и упал на пол, крупа рассыпалась по периметру кухни. Домашняя утварь словно взбесилась: со стола запрыгали чайники, пролетел по комнате табурет, задвигались и заскрипели кресла, свернувшись в рулон, торпедой просвистел по гостиной настенный коврик и шлёпнулся в прихожей, без хозяина зашлёпали по половицам сапоги и ботинки…
Тот же А.Алексеев приводит и рассказ бабушки Насти о происшествии, свидетельницей которого она стала:
— Я бы не поверила, если бы не видела этого своими глазами. Собирались ребята вечером в кино. Стали одеваться, на сумку положили кошелёк с деньгами. Вдруг кошелёк возьми да и «спрыгни» с сумки и упал в противоположном конце комнаты!
Наблюдались и другие полтергейстные проявления, например, на одной из стен появилось слово «Санта». Бывало, что пропадали и возвращались вещи, переводились стрелки часов, сами собой запирались двери. А однажды, в ночь на 20 июля 1991 года в поезде Ленинград — Москва, в котором Настя и Наталья Николаевна возвращались из Пюхтицкого монастыря (они были на отчитке у отца Василия в церкви деревни Васкнарва, да не помогло и это), у них в сумке обнаружились 5 банок рыбных консервов! И подарок в наше время неплохой, и хозяина не нашлось, а ехали-то в общем вагоне, народу полно и все полки взглядами простреливались ежеминутно…
А ещё постоянно досаждали запахи — резкие, специфичные, например, запах копчёной колбасы, от которого многие уже успели отвыкнуть. Другие запахи были неприятные: «Вся квартира провоняла», — говорит Наталья Николаевна.
В конце лета Настя с мамой заметили, что возгорания как-то связаны с уровнем их эмоционального возбуждения. Стоит кому-либо из них или обеим вместе понервничать, как в квартире что-то обязательно вспыхнет или появится неприятный запах. Например, как-то на улице они не пришли к согласию, как идти к разыскиваемому дому, и поссорились. Вернувшись домой, нашли ещё дымящиеся угли от табуретки. В другой раз дома ждали Антона: уже полночь, а его нет. «Ну, где же он?» — с тревогой воскликнула Наталья Николаевна. И тут же загорелась штора, потом другая. Далее — полотенце, фартук. Пришлось вызывать пожарных.
Все эти события не оставались без последствий для здоровья Насти. Зимой она несколько раз падала в обморок, давление при этом оказывалось пониженным (90 на 40). Нередко перед тем, как что-то произойдёт, Настя чувствует тошноту и сильную головную боль. Но это же я наблюдал и в других подобных случаях. Да и здоровье Натальи Николаевны в связи со всеми этими событиями уже не блещет благополучием. Ситуация-то стрессовая!
