Некоторые из этих критериев взаимно способствуют друг другу, некоторые противоречат друг другу.
Я не специалист в области экономики, и мои суждения относительно того, что именно обеспечивает наибольшую эффективность (в тех или иных конкретных условиях по тому или иному из вышеупомянутых критериев) - рыночная экономика, плановая экономика, или свободное бесплатное копирование - могут быть ошибочными. Как неспециалист я могу не знать тех или иных тонкостей действия того или иного инструмента экономики. Я привожу здесь эти рассуждения лишь для того, чтобы проиллюстрировать следующие положения, для понимания которых не нужно быть специалистом в области экономики, и в справедливости которых я не сомневаюсь: 1. Ни один экономический инструмент, будь то рынок, план или что-либо еще, не может быть эффективен во всех ситуациях и по всем вышеупомянутым критериям. Его эффективность может меняться в зависимости от уровня технологического развития общества и иных, внешних по отношению к экономике, факторов. 2. Экономический инструмент не может быть самоцелью или идеалом общественного развития. Новейшая история России наглядно продемонстрировала нам, что происходит, когда целью развития общества провозглашается тот или иной экономический инструмент, например рынок. Я никогда не забуду как в начале 90-х годов один бывший завлаб-экономист, волею судеб оказавшийся премьерминистром, выступал по телевизору. Он что-то долго, самозабвенно и радостно рассказывал про все возрастающую оборачиваемость средств и отрадно растущий процент приватизации. В это же самое время по всей стране стариков хоронили в полиэтиленовых пакетах вместо гробов, поскольку в результате экономических реформ завлаба они лишились своих сбережений "на гроб", копившихся иногда всю жизнь. Но завороженный хорошими (с точки зрения процесса движения к рыночной экономики) экономическими показателями, завлаб, похоже, даже не осознавал всего ужаса того, что он натворил. В его представлении, видимо, не экономика существует для людей, а люди существуют для экономики (приблизительно в том же смысле, в каком дрова существуют для печки). В тот день я впервые понял, что экономика - это слишком серьезное дело, чтобы можно было доверять его экономистам (подобно тому, как война - это слишком серьезное дело, чтобы можно было доверять ее военным). 3. Технический прогресс может быть и можно обеспечить с помощью чисто экономических инструментов. Но нужно сначала захотеть технического прогресса для того, чтобы начать применять эти инструменты для достижения желанной цели. Внутри рыночной экономики, не ограниченной никакими законами и правилами, такого желания возникнуть не может - в такой ситуации выгоднее всего воровать и грабить, а не вести научные исследования и разработки. Нужны законы и другие внеэкономические факторы, причем не какиенибудь законы, а именно продиктованные стремлением направить экономику в русло технического прогресса. Стремление к техническому прогрессу лежит вне сферы экономики. Оно лежит в сфере мотивации, а значит в сфере мировоззрения, системы ценностей и идей, то есть в сфере идеологии. Экономика должна быть лишь средством достижения целей, поставленных идеологией. И именно характер идеологии, характер выбранных целей будет определять в какую сторону пойдет технический прогресс - станет ли он средством порабощения людей или же средством их раскрепощения. 4. Экономика должна быть средством приближения к идеалам, формулируемым идеологией, но идеология не может напрямую диктовать, каким именно экономическим инструментом должно пользоваться общество для приближения к идеалам, сформулированным в идеологии. Инструмент должен выбираться только исходя из поставленных целей и обстоятельств, при которых эти цели приходится достигать. Критерием выбора может быть только одно приближает нас тот или иной инструмент к цели или отдаляет от нее. В двадцатом веке Россия дважды попадала в эту ловушку, когда та или иная экономическая система официально признавалась "единственно правильной" с идеологической точки зрения. Сначала такой "идеологически правильной" признавалась только плановая экономика, и мы сами себе нанесли немало ущерба, не признавая других экономических инструментов, которые могли бы быть, в некоторых конкретных случаях, более эффективны, чем чисто плановые методы. Но вместо того, чтобы понять, что выбор экономического инструмента нельзя идеологизировать, в 90-е годы мы просто развернулись на 180 градусов. Единственной идеологически правильной была официально признана рыночная экономика - и мы нанесли себе несравненно больший ущерб за невероятно короткие сроки, поскольку на рубеже 21 века плановый сектор экономики в развитых капиталистических странах играет определяющую роль в том, что касается технического прогресса. Посмотрите хотя бы на бюджет США, где расписано (распланировано!) сколько денег государство выделяет как государственным организациям, так и частным фирмам на выполнение тех или иных работ, или изготовление тех или иных изделий, причем объем работ, и количество изделий расписаны так, как и не снилось советскому госплану. Посмотрите на сумму бюджета и сравните с суммами, обращающимися в чисто рыночном секторе. Вы увидите, что в современной экономике плановым сектором пренебрегать невозможно.
Ни в коем случае не диктуя, какой именно экономический инструмент следует применять в тех или иных обстоятельствах, идеология должна четко определять критерии эффективности экономики, и именно на основании этих критериев должен производиться выбор конкретного инструмента в конкретных условиях.
9.3. Внешняя политика Советии
Советский Союз, в конечном счете, погиб из-за того, что не сумел сделать США своим союзником, а не врагом. Круги, выражавшие интересы древних народов, оказались в Советском Союзе достаточно сильны, для того продемонстрировать Америке образ варварской "империи зла" и побудить США к уничтожению Советского Союза. Но, пытаясь уничтожить варварскую "империю зла", США на самом деле нанесли тяжелейший удар гуманистической советской цивилизации, а варварская "империя зла" в России по-прежнему живет и процветает, но теперь уже без сдерживающего воздействия со стороны гуманистической советской цивилизации. В результате делу строительства мировой гуманистической цивилизации был нанесен огромный ущерб.
Советия не должна повторить ошибки Советского Союза. Мы должны четко определиться с тем, кто наши союзники, а кто наши противники. Союзниками советской цивилизации являются все ветви мировой гуманистической цивилизации, в том числе и ее западная ветвь, по крайней мере, до тех пор, пока она еще стремится к техническому прогрессу и привержена идеалам эгалитаризма. Противниками являются все те, кто тянут человечество в прошлое, в трясину второго средневековья. Именно здесь проходит великий водораздел предбарьерной эпохи - граница между гуманистической цивилизацией и древними народами, между теми, кто стремиться вперед и теми, кто стремиться назад, между светом знаний и мракобесием, между свободой и рабством. Граница эта не совпадает с национальными границами государств, ее невозможно прочертить на географической карте - слишком часто она проходит прямо через головы людей. И именно там, в умах людей произойдет самое большое сражение 21 века - сражение между прошлым и будущим, исход которого предопределит судьбу цивилизации на планете Земля.
