– Возможно, – согласился Пападаполус, – но, по-моему, имела место обычная неряшливость. Не вижу никаких причин бунтовать прямо здесь, в глухомани. Согласны?
– Честно говоря, нет, сэр. С вашего позволения, я отряжу одного из членов команды следить за источником. Еще двое из нас останутся прикрывать ваших людей с воздуха. Если кто-то внизу привлек внимание АЗА нарочно, лучше принять меры предосторожности.
– Отличная мысль, мистер Тремэйн.
– Сокол, на связи АЗА-два, – донесся из кома голос Барни Изваряна.
– АЗА-два, Сокол на связи. Продолжайте движение вперед.
– Никое, я тут сверился с флотскими датчиками. Думаю, источник на западе… наши лежат там.
– Я тоже так думаю, майор.
– Что делаем?
– Высажу первый взвод разведчиков через… – Пападаполус сверил свой собственный таймер с общим пультом первого отделения, – девяносто пять секунд. Они возьмут под охрану площадь в предполагаемом месте аварии и визуально проверят наличие выживших. Остальные продвинутся километров на двадцать к юго-юго-западу вдоль хребта один-три-пять. Мы там приметили великолепную длинную долину, вытянутую с севера на юг, скорее даже, ущелье с обрывистыми краями. Постараемся ее закупорить и остановить там противника. Очень удобное место для организации массовой бойни.
– Понял. Со мной две команды. Одну из них я добавляю к вашим главным силам, а другую антигравом переброшу севернее. Возможно, нам удастся зайти к ним в тыл и отрезать им путь к отступлению, если они побегут.
Последовала пауза. Пападаполус напрягся в ожидании вопроса, который, как он полагал, должен последовать.
– Никое, имеются ли какие-нибудь признаки того, что люди лейтенанта Малкольм еще живы? – тихо спросил Изварян.
– Никаких, майор. Из кома донесся вздох.
– Желаю удачи, Никое, – произнес офицер АЗА.
– Постараемся, сэр.
Раздался резкий звонок, и в десантном отсеке катера зажегся яркий свет.
– Высаживаем первое отделение, майор. Будем держать вас в курсе. Сокол, конец связи.
* * *
Тадеуш О’Брайен шагнул через зияющее отверстие люка в тысячеметровую пропасть. За ним из все уменьшающегося в размерах катера растянулся цепочкой весь его взвод. Сержант активировал гравитационный контур. На штатный антигравитационный блок не хватало места, и О’Брайен, совершавший приземление без малейшей возможности корректировать полет, походил на сердитого мула, отбрыкивающегося от нечистой силы. Но морской пехотинец привык к этому. Он даже глазом не моргнул. Напротив, включил вспомогательные двигатели скафандра и развернулся в воздухе – движение почти инстинктивное после бесконечных часов тренировок в полных доспехах, – чтобы направить сенсоры и встроенный электронный бинокль на разбитый скиммер АЗА. Даже на разведывательном костюме системы наблюдения были недостаточно мощными, чтобы заглянуть внутрь измятого корпуса, но лицо сержанта посуровело при виде разбросанных вокруг сбитой машины тел.
На покрытой мхом земле лежали три или четыре сотни мертвых ходульников, в большинстве своем размазанных и разорванных снарядами задней турели скиммера. Увидев первое человеческое тело, сержант сдержал позывы к рвоте. Так мог выглядеть и сам морской пехотинец, если бы у него вдруг по какой-либо причине в самом начале прыжка отказал гравиконтур. Рядом с перемолотыми останками валялось оружие. Судя по нескольким длинным ножам, торчащим из тела, человек погиб не при падении скиммера, как вначале понадеялся сержант, а был еще жив, когда ходульники добрались до него.
Взвод приземлился. Боевые панцири погасили удар о землю. О’Брайен проверил персональный дисплей. Все происходило, словно по схеме в учебнике. Звездочки, обозначающие членов команды, быстро взяли в кольцо развалины скиммера. Сержант привел в готовность импульсную винтовку.
– Шэрон, вы держите периферию.
– Есть, сержант.
Капрал Шэрон Хилльярд, несмотря на юный возраст, имела семь лет стажа и прекрасно знала свое дело.
– Стимсон, Хэдли, – позвала она двоих стрелков из своего отделения, – возьмете к северу от того гребня и прикроете нас. Эллен, тебе…
О’Брайен переключился с ее канала.
– Билл, бери своих, идем проверять скиммер.
Пятеро бойцов залегли поблизости от разбитой машины. Сам сержант заглянул внутрь.
Увиденное превзошло самые худшие опасения. Поблизости от изломанной турели было раскидано то, что, по-видимому, осталось от стрелка. Определить, кто, мужчина или женщина, вел огонь из кормовых орудий, не представлялось возможным. При мысли о необходимости собирать куски тел О’Брайен сглотнул. Ничего не поделаешь, иначе эксперты не смогут идентифицировать останки сотрудников АЗА. Он направился в шлюзовую камеру на борту скиммера. Звуковые датчики скафандра улавливали только треск и шорох электрических разрядов. Ни единого признака жизни. Сержант тяжело вздохнул и протиснулся в шлюз.
Оказавшись внутри, он едва не бросился обратно к выходу. На побледневшем лице выступила холодная испарина. Ничего подобного ему еще ни разу не встречалось. О’Брайен на секунду зажмурился и попытался убедить себя воспринимать все не как реальность, а как сцену из головидео.
Не помогло. В раскуроченном салоне словно сумасшедшие порезвились, расплескивая из ковшей кровь и разбрасывая ошметки человеческих тел. Изломанные, изувеченные фрагменты конечностей, туловищ, безглазые оторванные головы не оставляли места ни для чего, кроме ужаса, но сержант заставил себя продолжить осмотр, подавив эмоции, заглушив мысли и полагаясь на выучку.
О выживших не могло идти и речи, и он изо всех сил старался не запоминать творившийся вокруг него неописуемый кошмар. Он завершил свой обход с каменным лицом и вышел из салона твердой поступью. Лишь в застывшем мозгу копошилась единственная напуганная мысль. Боже милостивый, неужели кто-нибудь мог сделать то, что было сделано с этими людьми?
О’Брайен остановился снаружи, вяло прислонился к стенке скиммера и закрыл глаза, сдерживая запоздалые слезы. Он несколько раз тяжело вздохнул, радуясь, что скафандр хотя бы защитил его от смрада крови и смерти вокруг. Постоял, пока, наконец, не смог открыть глаза. Затем прочистил глотку.
– Никто не выжил, – сообщил сержант своему взводу.
Собственный голос показался ему хриплым и старым, и он испытал благодарность ко всем за отсутствие вопросов. Морской пехотинец переключился на частоту командования.
– Сокол-пять, вызывает Сокол-три-три.
– Сокол-три-три, Сокол-пять на связи, – откликнулся сержант Дженкинс. – Говорите.
– Сокол-пять, никто не выжил. Повторяю, никто не выжил.
