— Но как?
— Это уже не важно, — Гарри покачал головой. — Но у меня не так много времени.
— Значит, сейчас ты должен туда попасть.
— Нет, мне надо к Лилиан. Я не успел с ней попрощаться.
— Лилиан, — пробормотал Дэвид, пытаясь придумать как им выйти из укрытия и не попасться Садри. — Мы можем попытаться проскользнуть на соседнюю улицу и поймать такси, — предложил он наконец.
— Хорошо, — Гарри согласился. — Давай.
Миллс осторожно высунулся из подъезда и обвел взглядом округу. Вроде машины федерального агента нигде не было видно.
— Пошли! — шепнул он Голдфилду.
Они выбрались из своего убежища и, озираясь по сторонам, пошли вдоль улицы. Однако визг тормозов за спиной заставил обоих молодых людей резко обернуться. Садри вовсе не собирался сдаваться, тем более сейчас, когда его цель была так близка.
— Уходим! — Дэвид схватил Гарри за руку.
— Когда же он от меня отстанет! — прокричал Голдфилд.
Миллс не ответил.
— Давай сюда! — он указал ему на поворот.
Они вбежали в переулок и перемахнули через решетчатое ограждение.
— Куда теперь? — спросил Гарри, на минуту остановившись.
Дэвид молча указал ему на вход в дом. Они вошли в подъезд и, пройдя его насквозь, вылезли через окно на следующую улицу.
— Такси! — Миллс замахал рукой. — Такси!
Возле них тут же затормозил желтый автомобиль.
— К причалу Статен Айленд Ферри, — попросил Гарри, залезая в машину. — И побыстрее пожалуйста.
Дэвид тоже сел в такси и, захлопнув за собой дверцу, оглянулся. К счастью им удалось оторваться от преследования. Через полчаса они уже были в Даун-Тауне. Голдфилд расплатился с таксистом и вылез из машины. Миллс хотел последовать за ним, но Гарри остановил его.
— Поезжай домой, — произнес он.
— А как же… как же ты? — ученый все-таки вышел из автомобиля.
— Я сейчас пойду к Лилиан. Я должен увидеть ее перед тем, как уйду, — ответил Гарри. — А потом постараюсь незаметно пробраться в бункер. Думаю, завтра утром меня уже не будет в Нью-Йорке.
— Значит… это конец?
— Да, — Голдфилд опустил глаза. — Это конец, конец моим скитаниям и мучениям. Кажется, я наконец-то дошел до нее.
— До кого?
— До своей границы света, — Гарри улыбнулся. — А там, за ней начинается новая жизнь.
— Ну почему… — с трудом проговорил Дэвид. — Ну почему я так не хочу тебя отпускать?
— Все будет хорошо, — уверил его Голдфилд. — И спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Я в неоплатном долгу перед тобой. Если бы не ты, мне бы никогда ничего не удалось.
— Не за что, — у Миллса задрожал голос. — Я рад, что смог тебе помочь, Гефестион.
Услышав свое настоящее имя, македонянин поднял на него светящиеся от счастья глаза. В следующую минуту он заключил Дэвида в свои объятия.
— Спасибо! — шептал он. — Спасибо!
— Тебе пора, — Миллс мягко отстранился. — Я не хочу отнимать у тебя те минуты, которые ты можешь провести с Лилиан. И как бы ни было тяжело это сказать, но… прощай.
— Прощай, — проговорил Гефестион. — И прости меня за все.
Повернувшись, он быстрым шагом пошел к дому Тревис. То и дело оборачиваясь, он смотрел на Дэвида, который продолжал стоять возле такси и провожать его взглядом. Как и много раз прежде он прощался со своей прежней жизнью и прощался навсегда. Но еще никогда на душе у Гефестиона не было так тяжело. Мысль о том, что весь тот мир, с которым он уже успел свыкнуться, исчезнет для него навеки, тяжелым камнем ложилась ему на сердце. И больше не было ненависти, не было злости, не было отчаяния, только боль, боль от предстоящей разлуки с прежней жизнью.
Дождавшись, когда его друг скроется в подъезде дома, Дэвид сел в машину и захлопнул дверцу.
— Храни тебя Господь, Гефестион, — прошептал он и назвал таксисту свой домашний адрес.
— Сэр, мы их потеряли, — виновато произнес Дженкинс, останавливая машину.
— Вижу! — Садри был в бешенстве.
Несколько минут он окидывал взглядом улицу, пытаясь совладать с гневом.
— Поезжай в офис, — процедил он наконец сквозь зубы.
Его помощник молча завел двигатель. Всю дорогу оба агента не обменялись ни единым словом. Садри безмолвно созерцал вечерний Нью-Йорк, а Майкл не решался нарушить воцарившуюся тишину.
Наконец они подъехали к зданию Федерального Бюро. Поднявшись на свой этаж и подойдя к кабинету, Рино со злостью распахнул дверь и прошел к своему столу. Стараясь оставаться как можно более незаметным, Дженкинс шмыгнул в комнату вслед за ним и замер возле своего рабочего места.
— Ну почему?! — Садри стукнул по столу кулаком. — Почему ему снова удалось уйти?!
Его помощник не знал, что ответить, и потому продолжал хранить молчание.
— Вот негодяй! — кричал Рино. — Он был всего в нескольких метрах от меня и все равно сбежал! Мерзавец! Ну ничего! Я все равно поймаю эту тварь! И когда я его поймаю, он пожалеет о том, что родился на белый свет! Он будет проклинать каждую минуту своей жизни! Он дорого заплатит за то, что сегодня заставил меня гоняться за ним по всему Манхеттену!
Обессиленный вспышкой собственного гнева, Садри умолк и оперся руками об стол. С минуту он обводил взглядом лежавшие на нем бумаги.
— Так не может быть! — пробормотал он наконец. — Должна быть какая-нибудь подсказка! Должна!
Он выпрямился и начал нервно перебирать все улики, которые он раздобыл в квартире Голдфилда.
— Подсказка… подсказка… Она где-то здесь! — повторял он.
Сади взял несколько дневников Гарри и, перелистав, швырнул на пол.
— Не то! — процедил он сквозь зубы.
Вслед за дневниками полетели блокноты и исписанные листы бумаги.
— Это тоже не то!
Под руку Рино попались папки с переводом дневников, но и их он нервно отшвырнул от себя.
— Ну где же?!
Он схватился за отчеты об экспертизе и отправил их вслед за всем остальным. Замерев на секунду, федеральный агент окинул взглядом им же самим устроенный хаос. Но его глаза не видели беспорядка, они искали ключ.
Скинув с себя оцепенение, Садри подошел к шкафу и терпеливо перебрал все книги, изъятые из дома объекта его преследования, по одному выкидывая на пол те, в которых он ничего не нашел. Вскоре книг не осталось, и он вернулся к бумагам. Но и среди тех не осталось той, которую он бы не просмотрел и не отбросил в сторону. Присев на корточки, Рино начал снова и снова обводить взглядом разбросанные листы и тетради. Неожиданно ему на глаза попалась тонкая папка, которую он раньше не замечал. Он медленно вытянул ее из-под валявшихся на полу бумаг и просмотрел содержимое.
