— А как будем обходить эмбарго?
— Они на него не решатся. Да и опять, кто его объявит? Штаты? Россия? Китай? Не все же вместе. Французы точно будут за нас, а у них есть свой космодром. Попытаются останавливать на орбите? Первый, кто этим займется — пойдет на гильотину в сети без очереди. Наша тема сейчас так популярна, что любое телодвижение против самой идеи освоения — и ты политический труп. Играть могут только по-тихому, выбивая конкретных людей и беря под контроль поток. Меня, тебя. Ну, а если им все-таки удастся установить сплошной кордон, во что я не верю, то и что дальше? Марс сейчас на полном самообеспечении. Мы просто это не афишируем, но, даже сейчас, они смогут прожить и без нас. Людей маловато, а, в остальном, проживут. Твои “Орбитальные заводы”, конечно, долго раскачивались… Но, похоже, как раз тот случай, когда конкуренция им даже помогла.
— Ну, они не совсем мои, иначе бы…
— Конечно, я знаю, — остановил его Администратор. — Младшего брата. И брат, кстати, уже там, на орбите Марса, с 31-им процентом акций “заводов” и внутри технического управления компании. Я к тому, что мы сейчас можем контролировать ситуацию. Тебе неприятно будет потерять часть удобств, я понимаю, но все решаемо.
— Да чего ты меня уговариваешь, — усмехнулся Бунтарь. — Просто неожиданный ход, вот и все. Мне надо хотя бы пять минут, чтобы все это переварить. Скажи мне, и как давно ты все это планировал? Как я понимаю, через два месяца уже подниматься на орбиту, но ты ведь явно продумал все заранее. Как давно ты начал готовить эту лазейку?
— С самого начала, — ответил Администратор. — С самого первого дня. Правда, тогда я думал полететь сам.
Глава 8. Т: минус 7. 2059 год н. э. Встречающий
Ожидание лучше всего забивать работой. Настолько тяжелой и настолько требующей внимания, что никаких посторонних мыслей возникнуть не должно. Такой, что когда ты распрямляешь спину, утираешь лоб со лба, и возвращаешься в действительность — тебе становится радостно, что время пролетело незаметно. С пользой, без нервотрепки последних минут, подчиняющихся странному закону прогрессивного растяжения времени — каждая следующая минута становится длиннее предыдущей. И чем меньше их остается, тем более вольготно они начинают обращаться со своим строгим хозяином — временем. Могут растягивать его, искривлять, вить из него веревки. Каждая из последних, самых распоясавшихся минут вольна примерить одеяние вечности, как какое-то платьице в модном бутике. И даже надуть губки, слегка нахмурить красивый лобик и представить себе, заставить представить ожидающего, что она и есть — вечность. Ненадолго заставить. На минуту.
Последние дни Данила забил работой под завязку. Ему для этого даже не пришлось слишком уж стараться — работы было навалом.
Они увеличили количество отдельных комнат в жилом секторе до двадцати, а для этого пришлось пробивать еще один жилой коридор от центральной шахты к боковой.
Они подготовили несколько куполов для первых животных, что должны были приехать вместе с колонистами. Насесты для кур, стойла для коров, хлев для свиней. Обещали уток и гусей, инкубированную икру щуки и сома. Каждой твари по паре, икры — чуть больше.
Они готовили наземные и подземные лаборатории для вновь прибывающих. Каждый из летящих считал, что именно его тема будет вскоре самой приоритетной, поэтому лаборатория, конечно, должна быть готова уже к прилету. Им повезло только в том, что хотя бы всех этих ученых можно было хоть как-то сгруппировать, и поэтому количество новых лабораторий ограничилось лишь парой дюжин, а не почти сотней.
Они занимались оборудованием всех этих лабораторий, там, где это было возможно и там, где хватало материалов. Большую часть оборудования все равно пришлось везти с Земли, хотя кое-что им удалось собрать прямо на месте. Или заказать у “Тысячи мелочей”.
Они построили десяток форпостов, удаленных от базы где-то на пять, а где-то и на двадцать километров. В каждом могли приютиться несколько человек, провести ночь, поесть. Не задохнуться и не замерзнуть. Василий как-то умудрился даже действительно провести одну такую ночь вдали от базы, на ближнем, пятикилометровом, форпосте. Это стоило Грегу бессонной ночи, в ходе которой он все время вызывал форпост и спрашивал, все ли в порядке у механика. Так что, это стоило бессонной ночи также и Василию, и больше он таких проверок не устраивал.
Они наращивали мощности базы, оптимизировали все расходы энергии, какие только могли, чтобы максимально высвободить ресурс реактора для увеличивающегося количества задач. С помощью тех же “Тысячи мелочей” они даже попробовали использовать кое-где солнечные батареи. Впрочем, масштабного применения они не получили — солнце светило слишком слабо сквозь пыль и облака. Но кое-где, для локальных задач, вполне подходили и такие панели. От ветряков пришлось отказаться сразу — ветер если и дул, то сильными порывами, с которыми сложно было справиться даже современной технике.
На автономных участках, на удаленных от базы теплицах, рассадниках и форпостах наибольшую полезность показали геотермальными варианты использования энергии — по крайней мере, за счет этого удавалось отапливать любые помещения до минимально необходимого ночью уровня. В последнее время Василий активно увлекался, при горячей поддержке Николая, попыткой выудить энергию в любом виде из самих растений. Неважно — как, в виде метана от гниения, получения горючих растительных масел или других экзотических методов. По крайней мере, растения у них были единственным материалом, который они уже давно ни у кого не покупали.
Они сделали за последнее время много чего, что легло поверх их обычной работы, которую тоже никто не отменял. И которой, по-прежнему, нужно было уделять основное внимание. И всей этой работе, всем этим свалившимся задачам Данила был только рад. Они позволяли, каждая из них, отвлечься, сократить время ожидания. Не пустить отдельные куски времени в примерочную. Где они тут же попытаются напялить на себя балахон не по размеру.
Но наступил последний день, когда даже работа не спасала.
Когда, собственно, никто и не стал работать. Грег официально объявил на этот день единственную задачу: встретить девяносто человек. Восемьдесят девять чудом уберегшихся от травм и болезней сотрудников компании и “невесту” Данилы, летящую вместе с ними.
Несколько дней назад, когда всех их разбудили на орбите, тут, на Марсе, тоже работы не было никакой — потому что они целый день висели на связи, общались, разговаривали. Рассказывали все рабочие новости, что остались пропущенными за время сна прибывающих колонистов.
