Журнал «Если» - «Если», 2009 № 03

— А что это вы так говорите, не как ведьма, а как профессор? — спросил Сергей, чтобы просто отвлечься.

— Я и есть профессор, — улыбнулась Татьяна. — Точнее, была. В прошлом.

— Понятно… — протянул Аношкин, по-прежнему ничего не понимая. — А Рита?

— Рита… Иногда в нашем с тобой мире появляются люди, которые необходимы миру соседнему. Или мирам. И способные к переходу в более естественную для них среду. В основном это дети до определенного возраста, чаще всего лет до тринадцати. Реже взрослые. Некоторое подобие диффузионных процессов, ясно?

— М-м-м…

— Так вот, Рита, — продолжала объяснять профессор-ведьма, — способна сыграть в их мире важную роль в энергетических процессах.

— Почему? — спросил Аношкин.

— Это опять грубо, — ответила Татьяна, — как груба всякая аналогия, но мы, люди, тоже не можем обходиться без энергии: сначала это, скажем, была энергия костра, потом — расщепленного атома…

— Так Редиска что-то вроде атомной электростанции?!

— Я же говорила, всякая аналогия шершава и приблизительна.

— И ни хрена не объясняет, — добавил Аношкин.

— Сергей, не ругайтесь, пожалуйста! — голос Татьяны стал строгим, как у директора школы.

Аношкин смутился.

— Но примерно так, — согласилась Татьяна. — Хотя, скорее, Рита — батарейка. Очень сильная батарейка, вечная — в нашем понимании.

Она даже в нашем мире способна, как бы это сказать, зарядить некоторые предметы.

— Ага, — понял Аношкин, — вроде как с моим «макаровым»: она что-то с ним сделала, и я этих уродов в поезде замочил.

— Господи, что за жаргонизмы, — вздохнула Татьяна.

— Да, Таня, скажите, а что это за… ну, за уроды были в поезде?

— Энергия, Серёжа, это ресурс, да? Все войны всех миров происходят из-за ресурсов. Понимаешь? Рита со временем станет очень важным энергетическим ресурсом. И не только для ее мира. Для многих других — тоже. Странно, кстати, что ты их вообще заметил, этих, как ты говоришь, уродов. Во время нападения на вас они ведь находились в несколько ином… э-э… информационно-энергетическом пространстве.

— Это Редиска помогла, — уверенно сказал Аношкин.

— Да, — согласилась Татьяна, — скорее всего.

— И пистолет мне зарядила этим лучом, — продолжал Аношкин, не слушая. — Я, Татьяна, понял, она знала, что на нас, точнее, на нее нападут! И сказала потом, что с пистолетом у меня все нормально. Это значит: ее заряд кончился, и он опять будет стрелять без этих лазеров. Патронами. Да и это не важно, — отмахнулся сам от себя Сергей. — Я все хотел спросить, почему она от них всех убегала?

— Она очень любит своего отца, — просто ответила Татьяна. — И не хочет уходить.

— А куда он пропал? А мать ее где? — Аношкин даже отодвинул от себя стакан с чаем, ожидая ответа.

— Понимаешь, Сергей… понятия нравственного и безнравственного, морали вообще у нас с ними очень разнятся. Они более прагматичны, если так понятнее, более функциональны. Рита им необходима как составляющая их вселенной, и, по их мнению, до определенного физического… возраста «составляющая» не имеет права на свободу выбора.

— Не понял, — в который раз повторил Аношкин.

— Мать Маргариты не бросала семью, — вздохнув, сказала Татьяна.

— В обычном, человеческом смысле. Она долго пребывала в латентном состоянии, в наших характеристиках, до тридцати с лишним лет. В том мире таких называют «спящими». Потом ее нашли, инициировали, и она перешла. Рита уходить от своего отца не хотела. Тот мир ей не интересен.

— И тогда они, гады, с ее батей что-то сделали?!

— Примерно. Ей поставили условие: если она согласится на переход, ее отца вернут домой. Живым и здоровым.

— Вот гады, — выдохнул Аношкин, и Татьяна на этот раз не сделала ему замечания. — А кто за ней к нам в область приезжал, а, Таня? И в Таёжном что за спецзаведение?

— Приезжали разные… люди. Есть такие, что могут недолго находится и в нашем мире. Обычно это те, кто совершил переход во взрослом состоянии. Они осуществляют поиск «спящих» и доставляют их в Таёжное. Там что-то вроде школы и пункта перехода. Последний раз, например, приезжала мать Риты.

— И? — спросил Сергей.

— Рита сказала, что не хочет никого видеть. Мать — особенно. Пришлось срочно искать замену для сопровождения и, если понадобится, защиты девочки. Твой майор помог, он в курсе некоторых ве щей. Хотя и уверен, что сотрудничает со спецслужбами.

— А я-то почему?! — возмутился Аношкин. — Я что, тоже особенный?

— Не обязательно, — ответила Татьяна, — для этого надо просто уметь…

И тут к ним прошлепала румяная со сна Рита.

Аношкин помнил все очень четко, как будто смотрел яркое цветное кино. За Ритой приехали тогда на большом темно-вишневом джипе. Девочка взяла Аношкина за руку и повела его к автомобилю по изумрудной траве. Ведьма Татьяна и Парфёнов остались на крыльце, Аношкин и Рита попрощались с ними еще в доме. Уже подходя к джипу, Рита остановилась вдруг и сказала:

— Аношкин, а дай выстрелить из своего пистолета? Ну, не жадничай, дай, пожалуйста. Меня папа обещал в тир отвезти в город, а так и… не получилось. Дай, а?

Сергей не сразу сообразил, что девочка говорит вслух. Голос у нее оказался высоким, с мягкими переливами. Участковый достал «Макаров», снял с предохранителя, покрутил головой, выискивая цель. Цель нашлась: большой серый валун в стороне, справа и позади джипа.

— Смотри, Редиска. Бери его вот так, — Аношкин присел на корточки, показывая и поддерживая оружие, — целишься, глаз левый прищурь и смотри, чтобы мушка была посередке вот этой прорези, и совмещаешь с целью. Стреляешь. Давай сверху вниз, и как только — так сразу. А то рука устанет быстро. Главное, не бойся, пистолет грохает сильно.

— А я и не боюсь, — деловито ответила Рита, взяла, как показывали, пистолет обеими руками и коротко прицелилась.

Три выстрела слились в один. От валуна полетела каменная крошка. Сергей ошеломленно покрутил головой и сказал:

— Ну, ты даешь, Редиска. Пойдем поглядим?

— Пойдем, — согласилась Рита, отдала Аношкину пистолет, подождала, пока тот уберет его в кобуру, и снова взяла участкового за руку.

Возле валуна Сергей аж присвистнул: все три пули легли рядышком, выдолбив в каменном теле глубокие щербины.

— А ты думал! — Рита хвастливо вздернула носик, потом посмотрела на Аношкина, и Сергей заметил: в глазах ее стояли слезы. — Я решила, Аношкин, не надо тебе со мной ехать, хорошо?

— Рита, у меня документы, ну и… печати нужны, словом. По работе.

— Давай их сюда, свои документы, — девочка протянула руку. — Я скоро.