плавающие в воздухе хлопья. Сделай что-нибудь полезное по хозяйству.
— Конечно.
Форель была превосходна. Март проглотил еще один кусочек, потом спросил Кит:
— Ты когда-нибудь слышала о тугах?
Кит прожевала очередной кусок.
— Это что-то вроде воров-душителей, Винди?
— Близко, но не вполне. Была такая секта в индуизме, члены которой назывались тугами и, поклоняясь богине смерти, приносили ей человеческие жертвы.
— И чего это во всем нас, женщин, обвиняют? — пробормотала Робин.
— Как правило, туги душили своих жертв, но, похоже, при случае могли и кинжалом заколоть. Смерть этих жертв они посвящали своей богине, а имущество несчастных присваивали, чтобы покрыть расходы на проведение подобных операций. Британцы пару веков назад стерли эту секту с лица Земли.
— А зачем ты нам все это рассказываешь, Винди? — спросила Кит.
— Да вот, похоже на то, что эта секта вновь возродилась в новой, модернизированной и вестернизированной форме. И я не вам, то есть тебе и Сью, это рассказываю, а только тебе.
В течение нескольких мгновений Кит выглядела слегка ошеломленной.
— Вестернизированной? Стало быть, они не поклоняются той богине? Но что это означает?
— Компьютеры, застрахованные от взлома линии электронных коммуникаций, и хопперы. Это для начала. А еще, например, огнестрельное оружие. Яды. Ты бывала когда-нибудь на бойне?
— На бойне?! Нет, и не испытываю никакого желания там побывать.
— А придется, — вздохнул Март. — По крайней мере, я так думаю. Ты сказала, что пойдешь внутрь вот этого Номера Тринадцать вместе со мной, если я пойду в Номер Девятнадцать вместе с тобой. Что-то в этом роде.
— Это просто восхитительно! — провозгласила Робин, вдыхая аромат рыбы, насаженной на вилку. — Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты классно готовишь эту штуку? Действительно, можно пальчики проглотить. Ты бы доела свою порцию, пока она не остыла.
Кит машинально принялась за еду.
— Пища кажется не такой вкусной, когда человек напуган.
— Очень жаль, но я действительно напуган перспективой твоего визита в Номер Тринадцать. Кстати, о страхе. Я почему тебя о бойне спрашивал… Если бы ты побывала на современном предприятии такого рода, то знала бы — там все так устроено, что животным совершенно не страшно. Страх делает их беспокойными, шумными и трудно управляемыми, поэтому все такие моменты там исключены. Коровы медленно движутся на широкой ленте транспортера, которая совершенно не вибрирует и не издает никакого шума. Лента приносит их к узкому, крутому скату, но к этому времени они уже привыкают к скатам. Этот же кажется совершенно не страшным. Но когда лента достигает дна и начинает подъем, животное уже мертво.
— Ты совсем не ешь, — заметила Кит.
— А я думал, у тебя будут еще вопросы. — Март подцепил на вилку очередную порцию форели и принялся с аппетитом ее поглощать. Приготовлено было действительно восхитительно. Упругое и в то же время нежное мясо свежевыловленной форели, молодые побеги шпината. Обычный лук, лук-шалот, сливки и что-то еще. Нет, мысленно поправил он сам себя, несколько разных видов этого «чего-то еще».
— Что ж, тогда спрошу я, — заговорила Робин. — Ты говорил нам, что не заходил туда…
Видя, что Март намерен игнорировать слова Робин, Кит спросила:
— Это правда, Винди? Ты не заходил внутрь?
— Верно.
— Тогда откуда ты знаешь, что меня там ждет участь коров на бойне и что я так же, как они, не буду испытывать страха до самого конца?
— Потому что другие его не испытывали. Когда я еще находился в поясе астероидов, я перехватил информационный трафик компании, направлявшейся сюда. По крайней мере, я думаю, что они сюда направлялись. Им не было страшно. Они ничего не боялись. Когда у первого из них внезапно оборвался инфопоток, остальные просто пытались докричаться до него. Последняя из них думала, что у нее всего-навсего вышел из строя коммуникатор. Спустя минуту и ее трафик оборвался.
— Тебя он может дурить, Кит, — заявила Робин, — но не меня. Я его знаю как облупленного. Эти ребята зашли внутрь того большого могильника, которого он так боится, а не в этот маленький, про который он тут сказки рассказывает.
— Это правда, Винди? Они действительно зашли в Номер как-бишь-его-там, а не в тот, который ты хочешь снимать позже?
— Большой — это Номер Девятнадцать, — уточнил Март. — А тот, относительно которого я надеюсь, что в нем ты сможешь приобрести полезный опыт и мы при этом не погибнем, это Номер Тринадцать, маленький.
— Тринадцать? — ухмыльнулась Робин. — О-о! Вот это по-настоящему страшно!
— Заткнись! — огрызнулся Март.
Ухмылка стала еще шире.
— Так точно! Однако, Марти, дорогой, ведь ты же со мной не разговариваешь!
— А я и не разговаривал. Просто не сработало введенное Кит правило. Да и не могло сработать, уж я-то знаю. Ты всегда умела меня довести до белого каления настолько, что я срывался и говорил что-нибудь такое, что ты потом против меня же в суде использовала. Ты не изменилась, и я тоже.
Март сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. И поскольку обе женщины молчали, то первым заговорил снова он.
— Сью на самом деле на все наплевать, но это может быть небезразлично для тебя, Кит. Я присваивал номера найденным мною могильникам в целях идентификации. Да, чтобы постращать зрителя, Девятнадцатому следовало бы присвоить номер 13. Но я этого не сделал. Номер Тринадцать я тринадцатым и обнаружил. Вот и все. Номер Девятнадцать был девятнадцатым. Я бы мог сводить тебя в Номер Четырнадцать или Номер Двадцать. Оба кажутся вполне безопасными. Только скажи, хочешь ли ты туда идти.
Кит ответила ровным голосом:
— Я доела свою форель, Винди. Робин тоже. Заканчивай со своей, чтобы я могла подать десерт.
— И никакого салата? Это на тебя не похоже.
— Ты прав. Я просто забыла. Ешь свою форель.
— А Сью…
— Черт возьми, Робин ее зовут! Робин!
Кит развязывала шнур, который удерживал ее на кресле.
— Когда мы со Сью были женаты, никакой Робин в помине не было, — возразил Март, — но если она снова попытается начать все эти свои штучки или станет швыряться предметами, то мне придется защищаться. Надеюсь, ты понимаешь.
— Я больше и сильнее, чем она, — бесцветным голосом произнесла Кит. — Может, она этого и не осознает, зато я это знаю. Но и она быстро узнает, если попытается хамить и устаривать сцены.
— У меня черный пояс! — завизжала Робин.
— Ну да, конечно! И заработала ты его в паршивом танцзале, где людей заставляют танцевать без обувки, чтобы полы не поцарапать. Когда Джим выламывал твою дверь, ты за меня цеплялась и что-то не вспоминала про свой черный пояс.
Март прокашлялся.
— Вот сейчас мне больше всего хочется
