– всего, что выбросили на берег волны… Две девушки-майя с интересом разглядывают что-то среди водорослей – возможно, там притаился краб или какая-нибудь другая морская живность. Девушки смеются и болтают на непонятном языке; не на испанском – значит, это язык майя. На девушках совсем ничего нет кроме миниатюрных юбочек какого-то красновато-розового цвета. Они явно только что купались – на их смуглой коже блестят капельки воды, а юбочки прилипли к телу… Господи, какой сейчас год? Ещё совсем недавно я думал, что сейчас декабрь 2007 года, но почему это должно быть правдой? А если я ошибаюсь, и сейчас на самом деле 1507, 1007 или просто седьмой год? Белый песок, ласковое тёплое море, девушки-индианки играющие с запутавшимся в водорослях крабом… Я вдруг понимаю, что не могу никак, даже сам для себя, подтвердить, что сейчас
XXI
век. Я выпал из потока времени… Я смотрю на бирюзовое море – вдруг там сейчас, на горизонте, впервые появится белый парус испанской каравеллы?.. Девушки заметили меня и, с любопытсвом поглядывая в мою сторону, неспеша направились вдоль полосы прибоя. У одной из них в руке была белая морская раковина, и она шла приложив её к уху…
…Многие города майя были покинуты жителями ещё задолго до прихода испанцев. Это одна из загадок майя… А может быть всё очень просто, и они ещё тогда поняли – ну её на фиг эту цивилизацию; кому нужны эти гонки на работу и с работы, сидение в пробках, давка в метро, накопление каких-то бумажек или просто цифр на банковской распечатке, покупка, в общем-то, никому не нужных вещей… Зачем всё это, когда есть такое сказочно-бирюзовое тёплое море, белый песок, бесконечное голубое небо и счастливые дети, играющие между этих трёх стихий?..
…У меня было всего три часа на том сказочном берегу, но в моих воспоминаниях, эти три часа уже давно превратились в вечность; ведь когда выпадаешь из потока времени – часы и минуты теряют смысл. И я буду вечно идти вдоль бесконечной полосы прибоя, и боги майя будут со снисходительной улыбкой смотреть на странного смертного, посетившего их мир…
Однажды в тихой и размеренной жизни господина Больца произошло неприятное событие – мост через неширокую речку, пересекавшую его луг, вдруг взял да обвалился. Самое неприятное было то, что в момент обрушения моста сам господин Больц находился за рулём своего старенького трактора и как раз через этот мост переезжал…
В результате, трактор со страшным скрежетом и с прицепленной к нему сенокосилкой боком съехал в реку, где сразу же заглох и погрустнел. Сам господин Больц оказался в холодной воде вместе со всеми своими семьюдесятью двумя годами и потрёпаной кепкой.
К счастью, он не пострадал и уже через пару минут сидел на траве на берегу речки, отдыхая и греясь на солнышке. Пыль улеглась, и господин Больц хозяйским взглядом осматривал мост и оценивал ущерб…
Трактор, конечно, можно вытащить. Придётся, разумеется, заплатить и за тягач, и за кое-какой ремонт, но это не самая большая проблема. Уплывавшая вниз по течению старая кепка также не слишком огорчила господина Больца. Вот восстановить мост будет несравненно дороже, а восстанавливать мост надо – иначе большая часть луга окажется совсем недоступной… В левой половине моста зияла огромная пробоина словно от небольшого артилерийского снаряда или мины, или словно откусил кто-то… В общем-то, мост частично устоял – по правой половине вполне можно было переправиться через реку и пешком, и на велосипеде, и даже этот вечно радостный придурок почтальон смог бы проехать на своём мотоцикле…
– У вас всё в порядке? – раздался тихий вкрадчивый голос где-то совсем рядом, прямо над головой господина Больца.
Вздрогнув от неожиданности, господин Больц обернулся и увидел довольно странного юношу в ярко-оранжевом одеянии в виде обёрнутой вокруг туловища простыни. Голова юноши была абсолютно начисто выбрита и покрыта ровным загаром. «Это что ещё за Харе Кришна?», – подумал господин Больц и хотел было подняться на ноги, но юноша, словно угадав его намерение, сделал мягкий жест рукой, вроде как «нет-нет, сидите», и тут же сам уселся на травке рядом с господином Больцем.
– Так у вас всё в порядке? – снова спросил юноша.
По-немецки он говорил совершенно без акцента, поэтому господин Больц решил, что это сын кого-то из местных… «С жиру бесится… Как и моя Катарина в своё время…»,– подумал он.
Катарина, дочь господина Больца, уже очень давно покинула родительский дом и жила теперь в Дюссельдорфе. С отцом она виделась нечасто – возможно из-за того, что не от всех её решений в плане личной жизни господин Больц был в восторге…
– Спасибо, всё хорошо, – ответил господин Больц, – Мост вот только жалко…
– Да, мост жалко, – согласился юноша, – Нехорошо, когда мосты обваливаются… Я могу вам чем-нибудь помочь?
«Добрый малый, – подумал господин Больц, – Его бы ещё одеть по-человечески…»
– Спасибо, – сказал господин Больц, – но я цел и невредим, а мост и трактор – это проблема с которой я смогу справиться…
– Не сомневаюсь, – улыбнулся юноша, – Главное – это знать в чём именно проблема…
– Чего тут знать? – пожал плечами господин Больц, – И так всё видно: трактор – в реке, мост – обвалился …
– Мосты просто так не обваливаются, – загадочно улыбнувшись сказал юноша.
– Что же это, – удивился господин Больц, – по-вашему получается, что его заминировали?
– В каком-то смысле, – ответил юноша, – Понимаете, этот мир всего лишь отражение того, что у нас внутри. Почему, например, мост обвалился именно под вами? Возможно потому, что мост обвалился у вас внутри… Мост – это очень сильный символ…
– Какой бред, – вздохнул господин Больц.
– Это не такой бред, как вам кажется, – юноша поднялся на ноги, – Подумайте хорошенько, почему именно вы оказались на этом мосту, когда он рухнул? Вам это ни о чём не напомнило?
– Мне? Нет. – в голосе господина Больца послышалось раздражение.
– Всё не так уж и плохо, – примирительно сказал юноша, – Вы же видите, что мост устоял – значит всё ещё можно исправить… Всего вам доброго! До свидания…
Юноша улыбнулся и легко зашагал вниз к мосту. Под внимательным взглядом господина Больца он перешёл мост по уцелевшей половине и скрылся за пригорком. Господин Больц был мрачен. Да, падение с моста, действительно, напомнило ему о том, о чём он давно уже
