угу. – Она потянулась, яростно потерла глаза костяшками пальцев и откинула волосы с лица. На ней была просторная форма экипажа корабля – грязно-серая и нуждающаяся в стирке, как и вся их одежда. На мгновение, наблюдая за ее тенью, как она потягивалась и вставала, Кроуфорд поймал себя на мысли, что в тот момент «Берроуз» интересовал его меньше всего. Он с трудом отвлекся от созерцания Сон.
– Я пойду с тобой, – прошептала она.
– Хорошо. Только не разбуди остальных.
Снаружи рядом со шлюзом стояла Мэри Лэнг. Она обернулась, когда они подошли к ней, и, кажется, совсем не удивилась.
– У тебя сегодня дежурство? – спросил ее Кроуфорд.
– Ага. Я нарушила свое же правило. Как и вы двое. Считайте, что вам я объявила вам выговор. – Она рассмеялась и подозвала их к себе.
Взявшись за руки, они стояли и смотрели в небо.
– Долго еще? – спросила Сон некоторое время спустя.
– Осталось всего несколько минут. – Кроуфорд посмотрел на Лэнг, и ему показалось, что он заметил слезы в ее глазах, но в темноте сложно было разобрать.
На небе появилась крошечная новая звезда, и она сияла ярче остальных, даже ярче Фобоса. От ее света слепило глаза, но никто из них не отвел взгляд. Это было пламя, вырывавшееся из сопел ракетного двигателя «Эдгара Райса Берроуза», который улетал в сторону Солнца, прочь от долгой марсианской зимы. Звездочка мерцала в небе несколько долгих минут, затем ярко вспыхнула и пропала. Под куполом было тепло, но Кроуфорда трясло. Прошло еще десять минут прежде, чем они нашли в себе силы вернуться в барак.
Сгрудившись в шлюзе и стараясь не смотреть друг другу в глаза, они ждали, пока заработают автоматы. Внутренняя дверь открылась, и Лэнг устремилась вперед, но тут же вернулась обратно в шлюз. Кроуфорд мельком заметил Ролстона с Люси Маккиллиан, но Мэри сразу захлопнула дверь.
– Кое у кого совсем нет поэзии в душе, – сказала Мэри.
– Или же ее слишком много, – усмехнулась Сон.
– Не хотите прогуляться со мной под куполом? Заодно обсудим, как обеспечить людей возможностью уединиться.
Внутренняя дверь шлюза распахнулась, и перед ними предстала Маккиллиан. Она щурилась от света одинокой лампочки, освещавшей шлюз, и придерживала на груди распахнувшуюся рубашку.
– Выходите уже, – сказала она, отступая в сторону. – Можете и здесь поговорить.
Они вышли, Маккиллиан выключила свет и уселась на матрас. Ролстон моргал и нервно кутался в свои одеяла. Кажется, со дня обрушения купола он так и не смог согреться.
Маккиллиан пригласила всех к дискуссии, а сама замолчала. Сон и Кроуфорд уселись на свои матрасы, тишина становилась все напряженнее, и тогда все уставились на Лэнг.
Она снимала скафандр.
– Что ж, обсуждать тут особенно нечего. Буду рада выслушать вас. Люси, если ты ожидаешь каких-нибудь упреков, можешь не переживать. Завтра подумаем, как нам организовать себе немного личного пространства, но в любом случае следующие годы мы станем друг другу довольно близкими людьми. Поэтому нужно расслабиться. Есть возражения?
Она уже наполовину сняла скафандр, но в этот момент сделала паузу и обвела всех взглядом, ожидая вопросов и возражений. Однако ничего подобного не последовало. Раздевшись донага, Лэнг потянулась к выключателю.
– Мне кажется, что сейчас – самое подходящее время, – сказала она и швырнула свою одежду в угол. – Единственное, что мы можем сделать с одеждой, – это сжечь ее. Без нее от нас будет лучше пахнуть. Сон, теперь ты дежуришь. – Она выключила свет и тяжело опустилась на матрас.
Дальнейшие несколько минут слышались шуршание и ерзанье, пока все раздевались. Сон задела в темноте Кроуфорда, и они начали извиняться друг перед другом. Затем все улеглись на свои матрасы. Прошло несколько напряженных, тяжелых часов, прежде чем они смогли заснуть.
Следующая неделя после отлета «Берроуза» прошла в Новом Амстердаме в состоянии бурной истерии. Атмосфера была напряженной и фальшивой, чем бы они ни занимались, за всем ощущалось острое желание есть, пить и веселиться.
Они построили под куполом отдельный загончик, даже не обсуждая вслух, для чего тот предназначался. Однако он не пустовал. Продуктивность в работе сильно страдала от того, что три женщины и два мужчины лихорадочно пытались придумать самые различные сочетания для уединений. Вражда вспыхивала, продолжалась несколько часов, а затем растворялась в слезах примирения. Трое объединялись против двоих, двое против одного, один объявлял войну оставшимся четверым. Ролстон и Сон заявили о помолвке, которая продлилась десять часов. Кроуфорд едва не подрался с Лэнг, которой помогала Маккиллиан. Маккиллиан навеки отреклась от мужчин и закрутила короткий, но бурный роман с Сон. Затем Сон обнаружила Маккиллиан с Ролстоном и тут же бросилась в объятия Кроуфорда, а потом опять вернулась к Ролстону.
Мэри Лэнг пустила все на самотек и вмешивалась, лишь когда вспыхивали драки. Она и сама не смогла удержаться в стороне от всеобщего безумия, но ее все это не сильно затронуло. Лэнг уходила в загончик с каждым, кто просил ее об этом, старалась никому не отдавать предпочтения и мягко подталкивала их вернуться обратно к работе. Как она сказала Маккиллиан к концу недели: «По крайней мере, мы узнали друг друга».
Постепенно все успокоились, как и предполагала Лэнг. Ко второй неделе они оказались примерно в том же состоянии, что и в самом начале первой: ни у кого не было серьезных романтических привязанностей. Однако они намного лучше узнали друг друга, готовы были оказать поддержку, между ними возникли новые дружеские связи. Произошедшее сильно сплотило их, они стали настоящей командой. Соперничество не удалось полностью искоренить, но оно уже не играло в колонии первостепенной роли. Лэнг заставляла их работать усерднее обычного, чтобы наверстать упущенное время.
Кроуфорд скучал по интересной работе, так как больше всех остальных подходил для малоквалифицированного физического труда, в котором всегда была большая потребность. Им с Лэнг приходилось узнавать о новых открытиях во время вечерних посиделок в вагончике. Он не помнил, чтобы ему рассказывали про обнаруженных на планете животных, и когда увидел, как что-то ползет через сад с вертушками, бросил все и устремился за этим созданием.
На краю сада он остановился, вспомнив приказ Лэнг ни во что не вмешиваться, если только не потребуется собрать образцы. Он понаблюдал за этим существом – жуком? или черепахой? – убедился, что при таком темпе оно далеко не уползет, и побежал искать Сон.
– Ты должна назвать его в мою честь, – сказал он, пока они спешили обратно в сад. – Я ведь имею на это право как первооткрыватель?
– Разумеется, – сказала Сон, вглядываясь в то место, куда он указывал пальцем. – Покажи мне
