Ознакомительная версия.
— Это хорошо. А то мне не хочется, чтобы он пронюхал… Все равно узнает, но лучше бы потом, а не в процессе. — Дик подошел к угловому столику, на котором стояла бутылка вина и еще один, пустой бокал, наполнил его и подал мне: — Майор Берг, с повышением.
— Уже даже ты знаешь? — Я пригубила.
— А кто, по-твоему, наших сенатских баб накрутил? — Дик пожал плечами. — Должен же кто-то тебя продвигать? Берг не станет, он только о себе думает. Маккинби зеленеет при одном упоминании о твоей службе… Надо же, какой нервный! — Дик хихикнул. — Так почему бы и не я? Ты была лучшей ученицей в школе, я дал тебе рекомендацию в университет, ты стала лучшей на курсе… Определенно я считаю неуважением ко мне то, что тебя зажимают и не повышают!
Я села на диван и отставила бокал.
— Что у тебя стряслось?
От Дика можно было ждать всего — просьбы встретиться со старейшинами Саттанга, уладить недоразумение с моим братом или даже вопроса: «У меня? Нет, это у тебя стряслось, а я всего лишь хочу помочь».
— Есть проблема. Мне нужно решить ее так, чтобы не осталось никаких упоминаний в официальных документах. — Дик помолчал и веско добавил: — Семейная проблема.
Он прошелся по кабинету и наконец тоже сел. В кресло точно напротив меня.
— Кэрол. Она сошла с ума. Раньше была просто с придурью, а теперь свихнулась по-настоящему.
Я не понукала его.
— Она внезапно решила, что на Танире ей скучно, и переехала на Землю. У меня есть фамильный дом в Канаде, но она прыгает по городам, снимает какие-то апартаменты. И пошло-поехало. Пьянки-гулянки, каждый день новые подружки… Потом вроде завела себе мужика. Я было успокоился, но тут мне докладывают, что мужик — то ли танцовщик, то ли стриптизер. И вообще все плохо, потому что вместе с ним Кэрол завела себе еще и девку, какую-то певичку. Но через сутки я узнаю, что все еще хуже, потому что мужик не мужик, а тоже баба. Я выкроил время и прилетел, потому что Кэрол совсем потеряла берега, а у нее дочь, я уж молчу про семейную репутацию. Вчера я с ней поговорил. Делла, у меня нет слов. Кэрол обрилась наголо, бормочет о том, что мы живем неправильно, хочет отрезать сиськи и пришить член.
Я не удивилась. Скорей, именно этого я и ожидала — после упоминания танцовщика-стриптизера, который непонятно какого пола.
— Как зовут стриптизера?
— Сценический псевдоним — Масуки Касиморо. Бессмысленный набор звуков в японском стиле. Настоящее имя — Ясмин Фора. Тебе это что-то говорит?
— Нет.
— Жаль. Этот то ли мужик, то ли баба заманил ее в секту. Кэрол нищая. Все деньги, какие у нее были, отдала секте. До гроша. Она запретила дочери читать книги и отняла одежду. Девочка ходит голой и босой. Кэрол тоже, одевается, только выходя на улицу. Она ко мне вышла голой, можешь себе представить?! Совсем чокнулась. Но это еще не все. Сегодня утром она пыталась убить дочь. Я успел каким-то чудом. Отнял ребенка, надавал Кэрол пощечин, запер ее. Девочка в очень плохом состоянии. Она даже не испугалась. Она заторможена, как будто в трансе, что-то бормочет себе под нос, а если ее оставить в покое, начинает кружиться. Топчется на одном месте и кружится. До бесконечности. Ее спросишь — остановится, ответит и снова начинает кружиться. Я вызвал знакомого врача и отправил девочку вместе с ним на хороший курорт. Но что делать с Кэрол?! Она не раскаивается ни капельки! Она еще и возмутилась, обозвала меня негодяем, сказала, что я отнимаю у ее дочери лучшее будущее! Видите ли, Кэрол точно знает, что мертвые скоро возродятся в новом, совершенном облике, и кто не успеет умереть до срока этого возрождения, так и останется уродом, как сегодня. Она хотела, чтобы дочка обрела новые возможности! Собиралась утопить ее в ванне, а потом повеситься сама.
— И ты оставил ее без надзора?
— За кого ты меня принимаешь, нет, конечно. Там двое ребят, они справятся даже с такой чокнутой фурией, как Кэрол.
Я вздохнула:
— Дик, мне нечем тебя обрадовать. Сомневаюсь, что ты еще застанешь Кэрол живой.
Дик несколько секунд внимательно меня рассматривал.
— Все так серьезно?
— Очень.
— А почему эту секту никто не запрещает тогда? Что это вообще за безобразие?
— Потому что, Дик, никто не жалуется. Забудь, пожалуйста, что проблему можно решить без шума. Если тебе повезет и Кэрол не погибнет, — клади ее в клинику. В психиатрическую. Никаким курортом или домашним арестом ты проблему не решишь. И к федералам тебе обратиться придется. Иначе никак.
Дик не возразил. Только уточнил:
— Кэрол что-то сказала, вроде бы секта называется Орден Евы. Я навел поверхностные справки, это разрешенная ересь, совершенно мирная. Ты ничего о такой секте не слыхала? Может быть, их две?
— Слыхала. Поэтому и советую решать проблемы открыто и официальным путем.
— Плохо, — Дик вздохнул, потер лоб. — Позор-то какой. Что ж, ладно… Я, пожалуй, не останусь на обед, поеду к этой дуре. К Кэрол. Ты держи меня в курсе, если вдруг что услышишь.
— Прости, Дик. Лучше наоборот — ты будешь держать меня в курсе.
Дик заинтересовался:
— А что? Уже, да? Я понял, спасибо. Хорошо, считай, мы договорились.
Он уехал, а я спустилась вниз. И почти столкнулась с Ниной Осси, заспанной, только что вылезшей из своей комнаты. Нина посмотрела в окно, вслед уходящему Дику, и обреченно сказала:
— Ну вот, все-таки Дик вмешался. А я говорила Кэрол, что дед рано или поздно влезет. И всем нам будет очень весело. Да вся эта история с самого начала плохо пахла. Видно было, что кончится хреново.
Я вспомнила, что Дик упоминал в числе любовниц Кэрол какую-то певичку. Так-так.
— Нина?..
— Вот поэтому я и просила тебя помочь. Потому что дед Кэрол — он как таран. Чтоб спасти своих, утопит всех окружающих. Я уверена, он все расскажет Йену. И мне тогда крышка. Хотя я уже вышла, в смысле, все уже позади, но, блин, Дел, как же неприятно, а?
— Ты ведь не завтракала?
— И не хочу. Аппетита нет вообще.
— Тогда просто со мной посидишь. Мне перекусить необходимо. Заодно и расскажешь.
— Если честно, я все еще не готова…
— К тому моменту, как ты соберешься с духом, что-то предпринимать будет поздно.
Нина сдалась.
* * *
— Ну короче, — заявила она с вызовом, — ниче такого я те сказать не могу.
Я принялась за суп.
— Кэрол клевая, — сказала Нина, и в ее тоне прозвучал уже не вызов, а злость подростка, застигнутого на месте преступления. И как любой подросток в таком положении, Нина решила перейти в наступление. — Я в курсе, что ты строгая, только я-то не ты, я-то музыкант!
Сказала — и замолчала, выжидательно на меня глядя. Я спокойно ела суп.
Ознакомительная версия.
