— Здравствуй, располагайся. — Кричевский указал, на мягкое кресло.
— У меня зачет, — осторожно напомнил Комаров.
— Я знаю. — Майор доброжелательно улыбнулся и посмотрел на часы. — Начало через три часа. Первый этап пройдешь ночью, второй утром, теория после обеда, а под занавес — поединок. Знаешь, с кем?
— Нет, — Саша покачал головой, — но догадываюсь…
— Ты, конечно, сообразительный парень, но на этот раз догадываешься неверно, — возразил майор.
— Почему? — Комаров поднял на психолога удивленный взгляд.
— Я не могу разглашать тайны экзаменационной комиссии, но свою личную тебе открою. — Майор усмехнулся каким-то собственным мыслям и после недолгой паузы продолжил: — Я наблюдаю вас всех почти год. Из трех сотен осталось девяносто два человека, и, поверь, ни один из курсантов не вызывает у меня сомнений. Возможно, среди тех, кто вылетел, были более достойные ребята, чем некоторые из оставшихся, но им не повезло, а потому забудем о неудачниках. Из всех, сумевших преодолеть тяжелейшие испытания этого года, есть только два человека, которых я бы уже сейчас произвел в капитаны и отправил формировать личные диверсионно-разведывательные подразделения. Но вот беда, здоровая конкуренция между этими орлами грозит перерасти во вражду, которая по закону жанра непременно выльется в поножовщину или перестрелку. Один из этих ребят мне более симпатичен, хотя, как психолог и член экзаменационной комиссии, я не имею права на пристрастия, и я хочу его предупредить — не руби сгоряча, Саша… Зайнулин — всего лишь неприятный эпизод в длинной и увлекательной жизни. Если с ним произойдет трагедия, даже самый банальный несчастный случай, твоя карьера закончится, и не видать тебе лучшего в мире отряда спецназа как своих ушей…
— Понял, — покраснев, проронил Комаров. — Но зачинщиком всегда выступает он, я только реагирую…
— Я знаю, — мягко ответил Кричевский. — Открою тебе еще один секрет: пока ты реагировал верно, и это записано тебе в зачетку в виде дополнительных баллов… Все, можешь идти. Удачи.
— Спасибо. — Саша улыбнулся. — Не подведу.
— Знаю, — уверенно ответил майор и махнул рукой.
— Ваш зачет, лейтенант Комаров, будет проходить в соответствии с начальной программой второго специального курса, — предупредил председатель комиссии. — Десантирование с большой высоты, преодоление водной преграды, марш по тайге, минирование военного объекта, затем второй этап — выход в город и возвращение к установленному сроку в расположение части. На все вам отводится двенадцать часов. Резерв — час. В четырнадцать ноль-ноль начнется устный экзамен. После него — в семнадцать часов — вы проведете рукопашный бой с подразделением условного противника. Помните, что вы должны не только пройти маршрут, но и обязательно отметиться на контрольных пунктах. На всем пути следования за вами будут наблюдать инструкторы. Но главное — вас будет преследовать другой курсант, и его основная задача заключается в том, чтобы пленить вас до прибытия в часть. Все понятно?
— Так точно, товарищ полковник, — ответил Саша. Условия индивидуального зачета он знал заранее, но о преследователе в выданном ему накануне предписании не было сказано ни слова. Видимо, в этом и заключался сюрприз, на который намекал Кричевский.
Стрелки часов сомкнулись на цифре «двенадцать», и начальник комиссии крикнул:
— Пошел!
Саша развернулся «кругом» и побежал к небольшому самолету, который, не закрывая люк, уже выруливал на взлетную полосу. Подножки на корпусе летающей машины не было, а в просвете люка никто не стоял. Комаров сразу понял, что помогать ему не будут. Он ускорился, словно бежал стометровку, и запрыгнул внутрь самолета, упав на пол животом.
— Дверь не забудь закрыть, — крикнул ему пилот, тоже один из курсантов, — а то дует!
Саша захлопнул люк и уселся на скамейку.
— Ты что же, конь в пальто, подождать не мог?! — вежливо обратился он к пилоту.
— О тебе забочусь! — со смехом ответил офицер. — Время экономлю!
— А у тебя, я смотрю, условия зачета «не бей лежачего», — заметил Комаров.
— Если не считать, что на обратном пути мне предстоит уйти от пары истребителей и посадить эту хреновину на сельский аэродром, — бодро ответил пилот. — Ну а дальше — пройти по тайге, заминировать мост и вернуться в расположение. Все в этом мире тесно увязано нашими предусмотрительными командирами…
Махнув рукой за плечо, Саша указал большим пальцем на груду стандартного снаряжения.
— На истребителях тоже курсанты будут?
— На одном, — подтвердил офицер. — Второй поведет командир местной эскадрильи. Большой, доложу тебе, ас…
— Парашют-то у тебя есть? — Комаров оглядел снаряжение товарища.
— В том-то и дело, что есть. — Пилот снова рассмеялся. — Не будь этого проклятого ранца — я и не сомневался бы ни в чем, а так трусливые мыслишки все бродят!
— Ну и выкинь его к чертям собачьим! — посоветовал Саша. — Следом за мной…
— Чтобы его стоимость у меня из получки вычли? — Офицер, продолжая улыбаться, вздохнул. — А с другой стороны, что важнее, зачет сдать или за тряпку рассчитаться?
— Вот ты сам себе и ответил. — Комаров тоже рассмеялся. — А еще я слышал, что тем, кто перейдет на второй курс, премии выпишут — на сто парашютов хватит…
— Теперь точно — забирай! — Пилот махнул рукой.
Купол парашюта осел на землю боком, и порыв ветра попытался протащить его по едва зазеленевшему полю вместе с десантником, но Саша вовремя расстегнул ремни, и темное полотнище, несколько раз хлопнув, улеглось окончательно. Пока никакого преследования Комаров не ощущал. Возможно, охотника еще не высадили или он поджидал жертву поближе к контрольному пункту. Саша сверился с компасом и, собрав парашют в охапку, бодро зашагал к лесу. Местность была ему незнакома, но, судя по обозначениям на карте, у края лесного массива располагалось небольшое болото. В отличие от пилота, Саша о вычетах за утраченное имущество не беспокоился. Он тщательно набил парашютный ранец грязью и утопил его в вязкой трясине. После этого диверсант снова взглянул на компас и пошел по самому краю болота, старательно ступая в воду между высокими кочками. Сверяться с картой необходимости не было, ее Саша изучил во всех подробностях еще в самолете. Черная ночная тайга встретила лейтенанта сонными шорохами и причудливыми тенями. Ему казалось, что буквально через пару шагов на пути встанут сказочные живые деревья или из-под пенька выползет мохнатый леший. Подобные детские страхи давно уже не пугали, а казались забавными, но ощущение мистического перехода в новую, загадочную реальность не проходило.
