Вначале странное действие "Прогресс-волосатина" повергло Валентина Валентиновича в отчаянье. Он считал, что рухнула мечта его жизни. Однако он утешил себя тем, что действие порошка рассчитано на два месяца, а после этого шерсть опадет. Так что хоть он и не одарит человечество новым препаратом, но его неудача останется тайной, и он вернется в город, сыграв вничью. Поэтому отчаяние его сменилось лирической грустью. Так, в состоянии легкой печали, в спокойном ожидании срока, когда опадет его зеленоватая шерсть, провел он несколько дней, бродя по окрестным лесам и собирая грибы и ягоды.
Вскоре он заметил, что шерсть удобнее одежды, так как не стесняет движений и хорошо предохраняет тело от жары. В то же время он констатировал факт, что шерсть хорошо предохраняет и от холода. А однажды, попав под ливень, Валентин Валентинович нисколько не промок, ибо струи стекали по шерсти, не доходя до тела. Когда же ливень кончился, Валентин Валентинович встряхнулся - и стал совсем сухим.
И вот однажды его, как удар грома, озарила мысль: то, что он счел неудачей, на самом деле - великое открытие. И он мысленно сравнил себя с золотоискателем, который в поисках крупинок золота открыл мощные залежи платины.
Он понял, что началась новая эра цивилизации. Благодаря ему, Валентину Валентиновичу, людям теперь не нужна будет одежда. Достаточно любому человеку через каждые два месяца принимать "Прогресс-волосатин", и он будет ходить в своей шерсти, не нуждаясь ни в нижнем белье, ни в верхнем платье. Гигиеничная личная легкая ворсистая шерсть будет беречь людей от зноя и холода. Колоссально сократятся расходы человечества. Деньги, которые раньше люди тратили на одежду, они смогут теперь расходовать на культурные нужды. В сельском хозяйстве произойдет переворот: не нужно будет сеять ни хлопок, ни лен; поля, где прежде росли эти технические культуры, будут засеваться пшеницей и прочими злаками, и человечество будет всегда обеспечено зерном. Не нужны станут ткацкие, швейные и трикотажные фабрики, и освободившиеся производственные площади можно будет использовать более целесообразно, что вызовет расцвет промышленности. Охотники-промысловики избавятся от своей трудной работы и перестанут убивать зверей. Ибо кому, спрашивается, нужны будут лисьи или бобровые шкуры, если каждый сам себе станет и бобром и чернобуркой.
Я внимательно слушал Валентина Валентиновича, и предо мною мелькали светлые картины будущего, когда человечестве оденется в свою персональную шерсть. Но меня смущала мысль, что, в то время как одежда дает возможность каждому проявлять свой личный вкус, люди, носящие шерсть, будут все похожи друг на друга. Этим сомнением я поделился с моим собеседником.
В ответ Валентин Валентинович сообщил мне, что он тоже думал об этом. В дальнейшем он разработает рецептуру гормональных добавок к "Прогресс-волосатину", и каждый человек сможет растить на себе шерсть любого цвета. Девушкам пойдет шерсть оранжевая, розовая и небесно-голубая, дамам на выбор будет предоставлена богатая гамма цветов - от желтого и нежно-лилового до электрик и маренго. Мужчин вполне удовлетворят скромный серый, темно-синий и коричневый цвета. Любой шерстеноситель через каждые два месяца сможет менять цвет своего покрова, следуя моде или личному вкусу. Более того, со временем Валентину Валентиновичу, быть может, удастся дать возможность каждому шерстеносителю носить пятнистый покров, комбинируя по своему вкусу расположение различных цветовых пятен. Кроме всего этого, следует учесть, что шерсть легко поддается завивке, и поэтому перед женщинами открывается широкий простор для творческого соревнования и проявления индивидуальных вкусов. Правда, количество парикмахеров и парикмахерских придется удесятерить, так как в связи с увеличением площади завивки длительность обработки клиента возрастет во много раз.
Валентин Валентинович ненадолго умолк, а потом привел новые доводы в пользу шерстеношения. Он сказал, что надо помнить и о морально-этической стороне дела. Когда все женщины станут носить шерсть, они перестанут завидовать друг другу в отношении одежды, ибо таковой не будет. В первую очередь это благоприятно скажется на женах. Ведь сейчас иные из них готовы разорить своих мужей в погоне за модными тряпками. Жена-шерстеносительница будет идеальной женой.
- Да, теперь я понимаю, что вы сделали великое открытие, - сказал я своему новому знакомому. - Даже не верится в такое чудо!
- Но это чудо существует, - с достоинством возразил Валентин Валентинович. - Чтобы убедиться в этом, вы можете погладить меня по спине. Не бойтесь, погладьте. Вы убедитесь в полноценности моей шерсти.
Я с некоторой опаской провел рукой по его спине. Действительно, шерсть была мягкая, пушистая, качественная.
- Прекрасная шерсть! - воскликнул я. - Вы сделали ценный подарок человечеству!
- Увы, этот подарок еще не сделан, - с грустью в голосе ответил Валентин Валентинович. - Опыт я провел только на самом себе, и мне могут не поверить, могут счесть за шарлатана. Мне нужны люди, которые согласились бы повторить на себе мой эксперимент и подтвердить мое открытие. Тогда весь мир поверит в "Прогресс-волосатин", и начнется новая эпоха.
Затем мой собеседник пристально посмотрел мне в глаза и заявил, что он с первого взгляда различил во мне добросовестного, смелого и прогрессивного человека и что такие-то ему и нужны. И он предложил мне принять дозу "Прогресс-волосатина" и проверить его действие на себе. Услышав это предложение, я слегка растерялся, так как предвидел некоторые трудности.
- Может быть, вы беспокоитесь за свою внешность? - тактично спросил меня мой собеседник. - Но могу вам честно сказать, что сейчас вы не очень красивы, в шерсти же вы будете оригинальны. Вам пойдет это зеленоватое одеяние, как бы дарованное самой матерью-природой. Подумайте только: прежде у дворян была голубая кровь, а у вас, простого студента, будет своя зеленая шерсть! И ведь это ради науки!
Мне стало стыдно-своей нерешительности. Я подумал о том, что мой талантливый брат целиком отдал себя науке, а я, человек с пятью "не", еще ничего для нее не сделал.
- Согласен! - сказал я Валентину Валентиновичу. И он тотчас дал мне порошок, который я принял, запив его водой. Затем я поспешил в санаторий, но перед уходом договорился со своим собеседником, что буду регулярно посещать его в его уединении, дабы он мог наблюдать происходящие во мне (вернее, на мне) перемены. На прощанье он дружески пожал мне руку и сказал, что население земного шара будет мне благодарно и присвоит мне звание почетного шерстеносителя.
Я вернулся в санаторий, и жизнь потекла прежним порядком. На следующий день мне даже показалось, что моя встреча с Валентином Валентиновичем это лишь прекрасный сон, ибо где уж мне, человеку с пятью "не", стать участником великих событий.
