Ей подумалось, что здешние концерты на открытом воздухе больше напоминают Гойю, чем Рокуэлла.
"Поторопись! - захотелось крикнуть ей. - Забудь, что ты идешь по канату и мотай быстрее!"
В тот момент, когда Кларк взялся за ручку, зазвонил звонок, и дверь открылась, впуская еще двоих мертвых техасцев. Тот, что в темных очках, был Рой Орбисон. Тот, что в пенсне, - Бадди Холли.
"Свинопасы из Техаса", - перепугано подумала Мэри, ожидая, что они сейчас схватят ее мужа и уволокут куда-то.
- Извиняюсь, эр, - вежливо произнес тот, что в темных очках, и вместо того, чтобы хватать Кларка, отступил в сторону.
Кларк молча кивнул - говорить он, естественно, не мог, как поняла Мэри, - и вышел на улицу, "оставив ее здесь одну с мертвяками". Из этой мысли естественно вытекала следующая, еще более ужасная: "Кларк уедет сам, без нее. Вдруг она поверила, что так и будет. Не потому, что он так хочет, и не потому, что трус, - в такой ситуации нельзя говорить о смелости или трусости, и она полагала, что единственная причина, почему они не свалились в обмороке на пол, бессвязно лепеча и пуская слюну, не в том, что все происходило так быстро, а в том, что он просто не смог бы сделать ничего другого. То пресмыкающееся, притаившееся на самом донышке мозга, что отвечает за самосохранение, просто выползло бы из темноты своей норки и приняло бы командование на себя.
"Тебе пора уматывать отсюда, Мэри," - сказал внутренний голос, принадлежавший ее собственному пресмыкающемуся, и тон этого голоса напугал ее. Он был разумнее, чем ему полагалось в такой ситуации, но ей показалось, что разумная сдержанность в любой момент может уступить место воплям безумия.
Мэри сняла ногу с выступа под стойкой и опустили ее на пол, стараясь подготовить себя к бегству, но не успела она собраться с мыслями, как узкая рука опустилась ей на плечо и она увидела перед собой добродушное, улыбающееся лицо Бадди Холли.
Он умер в 1959 году, как ей запомнилось из фильма, в котором его играл Гэри Бьюзи. С тех пор прошло больше тридцати лет, однако Бадди Холли все еще походил на двадцатитрехлетнего недотепу, которому на вид можно дать и семнадцать; зрачки у него будто плавали за стеклами очков, а кадык подпрыгивал вверх-вниз, как обезьянка на палочке. На нем был уродливый клетчатый пиджак и галстук-тесемочка. На галстуке был зажим в виде огромной хромированной велосипедной вилки. Лицо и вкус неотесанного лоха, скажете вы, но в уголках рта скрывалось нечто слишком мудрое, даже заумное, а когда он крепко сжал ее плечо, она почувствовала плотные мозоли на подушечках пальцев - от гитары.
- Привет, чувишка, - сказал он; изо рта у него разило чесноком. Вдоль левого стекла очков зигзагом извивалась тоненькая, как волосок, трещинка. - Я тебя здесь раньше не видал.
Невероятно, но она продолжала подносить ко рту очередной кусочек пирога, хотя прежний вывалился обратно на тарелку. Более того, она ответила слабой вежливой улыбкой.
- Нет, - сказала она. Она интуитивно чувствовала, что нельзя дать понять этому человеку, что узнала его; тогда исчезнет даже ничтожный шанс, что им с Кларком удастся вырваться. - Мы с мужем просто... ну, проездом тут.
"А может, Кларк уже едет, отчаянно стараясь на превысить разрешенную скорость, вытирая пот с лица и то и дело переводя взгляд с зеркала на ветровое стекло и обратно? Неужели?"
Человек в клетчатом спортивном пиджаке ухмыльнулся, обнажая слишком большие и слишком острые зубы.
- Ага, я хорошо знаю, как это, - услышал свисток, а теперь собираетесь ловить кайф. Так, что ли?
- По-моему, это был свисток, - строго произнесла Мэри, отчего вновь вошедшие удивленно переглянулись, а потом громко расхохотались. Молодая официантка переводила с одного на другого взгляд испуганных, налитых кровью глаз.
- Не слабо, - заметил Бадди Холли. - Однако тебе с супругом стоило бы покантоваться тут. Хотя бы остаться на сегодняшний концерт. Тут у нас классное шоу, я тебе скажу. - Мэри вдруг сообразила, что глаз за треснувшим стеклом наполнен кровью. Когда Холли ухмыльнулся шире, скосив глаза, алая капелька вытекла у него из-под века и покатилась по щеке, словно слеза. - Точно, Рой?
- Да, мэм, - подтвердил тот, что в темных очках. - Пока не увидите, не поверите.
- Я верю, что это так, - тихо произнесла Мэри. Да, Кларк уехал. Теперь она была в этом уверена. Нашпигованный Гормонами Храбрец смылся, как заяц, и она полагала, что вскоре перепуганная девушка с лихорадкой на губе отведет ее в подсобку, где ее уже ожидают ацетатный передник с блокнотом для заказов.
- Об этом стоит написать домой, - гордо продолжал Холли. - Я имею в виду рассказать. - Капля крови скатилась с его лица и упала на сиденье, которое только что оставил Кларк. - Оставайся. Будешь довольна. - Он посмотрел на приятеля, ожидая поддержки.
Человек в темных очках стоял рядом с поваром и официантками; он обнял рыжую за талию, а та положила свою руку поверх его и улыбалась. Мэри заметила, что ногти коротких, некрасивых пальцев этой женщины обгрызена до краев. У Роя Орбисона в вырезе рубашки красовался мальтийский крест. Он кивнул и тоже расплылся в улыбке:
- С удовольствием примем вас, мэм, и не только на сегодня, расслабься и отдохни, как говорили у нас дома.
- Я спрошу мужа, - услышала она собственные слова, а про себя добавила: "Если, конечно, увижу его".
- Давай, дорогуша! - ободряюще сказал Холли. - Это будет в самый раз! - Затем, как ни странно, он напоследок еще раз сжал ей плечо и отошел в сторону, освободив ей путь к двери. Еще более странно - она как будто видела характерные радиатор и звезду "Мерседеса" за окном.
Бадди направился к своему приятелю Рою, подмигнул ему (вытекла еще одна кровавая слеза), потом подошел сзади к Джанис и ущипнул ее. Она возмущенно вскрикнула, при этом у нее изо рта полезли черви. В основном они попадали на пол, но некоторые застряли на нижней губе, непристойно подергиваясь.
Молодая официантка отвернулась с гримасой мрачного отвращения, заслонив лицо рукой. А для Мэри Уиллингем, которая вдруг сообразила, в какие страшные игры с ней играют, бегство из замысла превратилось в настоятельную необходимость. Она вскочила со стула и ринулась к двери.
- Эй! - завопила рыжая. - Эй, ты не заплатила за пирог! И за пепси тоже! Здесь тебе не благотворительная столовая, сука! Рик! Бадди! Держите ее!
Мэри ухватилась за дверную ручку, но она выскользнула у нее из пальцев. Сзади послышался топот ног. Она снова взялась за ручку, на этот раз сумела ее повернуть и так сильно распахнула дверь, что звонок сорвался. Узкая рука с твердыми мозолями на подушечках пальцев схватили ее за локоть. Теперь пальцы не просто давили, а впивались в кожу; она почувствовала, что нервы у нее на пределе - сначала боль тонкой струйкой разошлась от локтя вплоть до левой стороны челюсти, а потом рука онемела.
