Кир Булычев - В куриной шкуре

Ознакомительная версия.

Все еще удрученная своими проблемами, Кора, чтобы разрядить напряжение, попросила Грегга:

– Вы не покажете мне место происшествия? Ведь до сих пор я многого не знаю.

Ассистент напряженно смотрел на нее черными блестящими глазками. Словно хотел передать ей какую-то важную тайну.

– Ну что ж, – согласился Грегг ан-Грогги. Он поправил свою высокую форменную шляпу – знак административной власти – и быстрыми шагами вышел из палатки.

Остальные послушно последовали за ним.

Снаружи дул свежий ветер, он поднимал пыль из траншей, заволакивал дымкой широкую долину реки и скалистые горы по ту сторону.

Пройдя площадку, на которой шли раскопки, они вышли на обрыв над речкой.

Грегг ан-Грогги подошел к краю обрыва и показал вниз.

– Вон там валялись белые перья, – произнес он.

– Перья?

– Да. Это я увидел, – быстро сказал ассистент. – Господин профессор обычно приходил на раскопки раньше всех и никогда не опаздывал. А тут – уже два часа, а его все нет. Я позвонил в его жилище…

– У них сборный дом, – пояснил Грегг. – Они его поставили вон там… – Грегг показал на окраину городка. – Оттуда пешком минут пять.

– Мы ходим пешком, – сказал ассистент. – Это полезно для фигуры.

Местный доктор захихикал. Кора поняла почему. Достаточно было взглянуть на крепко сбитую, совершенно округлую фигуру молодого петушка.

– Это не основание для дискриминации! – вскричал петух. И тут уж все рассмеялись, включая Кору.

– И вы! – воскликнул петушок, обернувшись к ней. – И вы с ними!

«Наверное, мне нужно взглянуть в зеркало, – думала Кора, продолжая хохотать. – Это же ненормально. Над чем я на самом деле смеюсь?»

Ассистент повернулся и зашагал прочь между траншей.

Он был обижен. Даже короткий хвост торчал обиженно. Добежав до края обрыва, петушок бросился вниз, и Коре стало страшно, что это милое существо разобьется.

Она побежала быстрее и, кинув взгляд под ноги, чуть не упала, потому что из-под нее выскакивали не ноги, а желтые когтистые лапы. «Почему мы не одеваемся? – успела подумать она и тут же поправилась: – Почему они не одеваются? У них иные принципы стыда и бесстыдства?»

Кора заглянула вниз с обрыва. Она увидела, как, расправив крылья, ассистент большими прыжками спускается по крутому склону. Порой он даже взлетал – пролетал несколько метров, хотя, если быть точным, то это был не полет, а скорее планирование.

Грегг и местный врач тоже подбежали к обрыву и ждали, чем закончится спуск ассистента.

– Они вообще-то летают? – спросил администратор.

– Нет, – ответил местный врач. – Но они могут спланировать с высокого обрыва.

Кора знала, что доктор ошибается. Она-то сама летала, спасаясь от убийцы. Может быть, у куриц не принято об этом говорить?

Ассистент спустился к реке.

– Вот здесь! – закричал он. – Вот здесь я нашел его маховые перья.

– Чего? – не поняла Кора.

– Маховые перья профессора Гальени!

– Ах, конечно. Но, может быть, он линял?

Вопрос был глупым. Инспектора вызывают расследовать смерть знатного иностранца, а инспектор спрашивает, не линял ли он.

– Перья были сломаны, – серьезно произнес Грегг ан-Грогги. – Профессор упал туда уже мертвый.

– Отчего он погиб? – спросила Кора.

– От удара сзади острым ножом, – ответил Грегг ан-Грогги.

– Это был археологический нож, – пояснил Орсекки, – у нас таких несколько, они нужны при раскопках.

– Он хранится у меня в сейфе, – сказал администратор.

– Где находится тело? – спросила Кора.

– В морге больницы, – сказал врач и добавил, как будто самому себе: – Мне так трудно поверить, что именно вы задаете вопросы. Именно вы. Хотя я сам пересаживал туда ваши мозги.

– Не мозги, а мозг, – поправила его Кора. – Мозги – у курицы.

– Вот именно, – согласился врач, и Кора на него обиделась.

– Мне подниматься или вы сюда спуститесь? – крикнул снизу петушок.

– Там больше ничего не было? – спросила Кора.

– Записная книжка и деньги находились в поясе. Ничего не тронуто.

– В какое время это случилось?

– Я его осматривал, – сказал местный врач. – Я убежден, что смерть наступила рано утром. На рассвете.

– Что делать на раскопках в такое время?

– У нас есть ваши показания, – вмешался Грегг, обернувшись к Коре, – вы утверждаете, что профессор часто уходил на рассвете на раскопки. Он считал, что в полном одиночестве на раскопках лучше думать.

– Что еще вам удалось выяснить? – спросила Кора.

– Его жена не заметила, как он ушел, – сказал Грегг Мертвая Голова. – Вы с ним спали в разных комнатах.

– Не говорите глупостей, администратор! – оборвала его Кора.

– Я вас не понял! – Мертвая Голова принял вид обиженной цапли.

– Вы все отлично понимаете, – сказала Кора. – Я вынуждена здесь работать в нелегких условиях, в чужом теле. И вместо того, чтобы получить возможную помощь от моих коллег, я сталкиваюсь с какими-то мальчиками, которые неудачно шутят, а потом сами обижаются, дуются и вот-вот побегут жаловаться мамочке.

От гнева крылья Коры непроизвольно поднялись, она взмахнула ими, и ветер усилился настолько, что у Грегга сорвало форменную шляпу, которая осенним листком полетела с обрыва. Грегг метнулся было за ней, но удержался на самом краю – из-под его башмаков вниз посыпалась небольшая лавина камешков.

– Эй, там! – закричал Грегг. – Ловите! Умоляю!

Крик относился к ассистенту, который бродил по берегу, проводя собственное обследование места преступления. Тот откликнулся не сразу – только после того, как камешки начали колотить по его тугой спине. Сообразив, что происходит, петушок замахал крыльями и большими прыжками помчался к реке.

Кора знала, что в культуре, к которой принадлежит Грегг ан-Грогги, атрибутам власти придавалось особое значение. Наказание там выражалось не в изоляции преступника, а в лишении его должностного знака или форменной одежды на срок, равный наказанию. Ты становился парией, что хуже, нежели просто сидеть в тюрьме. По крайней мере, для таких существ, как Грегг. Шляпа администратора была стимулом к жизни, она была критерием отношения к нему со стороны соотечественников. Шляпа!.. Словно гоголевская шинель. Впрочем, вряд ли кто-нибудь из ее собеседников подозревал о существовании специфически земной шинели. И хоть местного доктора или Грегга на первый взгляд не отличишь от человека, сходство это во многом заканчивается на внешних подступах к душе. Впрочем, за последние десятилетия различия между расами и племенами столь интенсивно стираются, что и сами люди уже не всегда могут сказать, какой из миров полагают своей родиной. Галактика – гигантский котел, превращающий национализм в заботу провинциальных старушек, правда, старушек злобных и вредных.

Ознакомительная версия.