-- Но велика ли разница? А вы -- уже здесь.
-- Уль квистор, -- опять встрял я, -- а как по-политорски называются рыбы?
-- Своих "рыб" мы называем "апеллы".
Никто из присутствующих, и папа тоже, не прерывали меня, дитя малое, но я не просто трепался, задавая эти вопросы, я и хотел, чтобы они-то уж точно считали меня дитем малым и ничего не знали о том, что я тоже кое-что соображаю. Но главное, я очень надеялся, что папа в эти паузы, может быть, определится в своей позиции: у меня было ощущение, что он не знает, как точно себя вести. По-моему, он не знал, как "преподнести" им Землю: как очень развитую планету (с огромными возможностями спасения нас), или мы куда слабее Политории (хотя мы и были, пожалуй, слабее; пока казалось именно так).
-- Я продолжу, уль Горгонерр. Если я не вернусь через десять дней, меня уволят с работы и мне не на что будет жить.
-- Уволят в такой уникальной ситуации?!!
-- Увы -- да. Если, конечно, я вообще вернусь.
-- То есть?! -- Сверхудивление. Глаза -- две плошки.
-- Космос даже для вас пока еще во многом -- тайна. На Земле знают, что я ушел в космос не очень надолго, и если меня и сына начнут искать через, скажем, полгода и -- теоретически -- обнаружат нас на Политории, то я не знаю (учитывая срок поисков), как отнесутся к этому земляне. Они ни на секунду не подумают, что мы остались добровольно.
-- Ну, всегда можно договориться. Объяснить.
-- Но куда с большими предварительными сложностями. И еще: у вас есть жена, уль Горгонерр?
Все политоры как-то мягко заулыбались, и он тоже.
-- Разумеется, -- сказал он. -- Я не чужд...
-- Я полагаю, вы ее любите. А она вас.
-- Конечно, мы любим друг друга.
-- Тогда представьте мое положение и еще больше положение моей жены, если я исчезаю с сыном и нас нет полгода.
-- Это ужасно, -- сказал квистор. -- Но я и предлагаю вашу задержку с предварительным вашим сообщением об этом на Землю.
"Начинается, -- подумал я. -- Ну, папа, давай".
-- Вы предлагаете связь с Землей, но я плохо вас понимаю. -- Папа сделал большую паузу. Погладил Сириуса. Снял с него намордник и жестом успокоил всех: кот был у меня на руках. -- Связь с Землей? Вы, если я не ошибаюсь, говорили, что уже очень давно посылали свои сигналы во Вселенную. Но мы за всю историю Земли не принимали никаких сигналов, даже неясных.
Папина мысль была настолько простой, что она и без уточнений была ясна философу, логику и математику Горгонерру.
-- Если же предположить, -- продолжал папа мягко, -- что такая связь возможна, то вы не только узнали бы наши координаты, но и сообщили свои. Вас это не смущает, не пугает?
-- Как видите, нет, раз я предложил подобное. -- Несколько Горгонерр все же был смущен своим предположением связи с Землей, которое по логике выглядело простой болтовней. -- Мы давали свои сигналы, ничего не боясь. Мы знали, что их примут разумные существа, а если они воинственны -- то мы, скажу кратко, абсолютно спокойны. Мы надежно защищены. К тому же теперь вы и так знаете наше расположение во Вселенной.
-- Каким образом мы это узнали?!
-- Когда Карпий, не имея возможности договориться с вами...
-- Но...
-- Нет, он пробовал -- вы почему-то ничего не слышали, да, вероятно, и не поняли бы. Словом, когда он просто взял вас, как гостей, к себе на борт -- вы уже узнали наши координаты. -- Уль Горгонерр несколько победно улыбнулся.
-- Когда Карпий взял нас к себе на борт, мои приборы показывали бывшее до этого наше направление полета, но стоило Карпию выйти на свой основной курс, наши приборы почему-то сбросили все показания до нуля, вероятно, таково влияние устройства вашего корабля. Мы не знаем ваших координат.
-- Вы полагаете, -- сказал Горгонерр, -- что раз связи с Землей быть не может, вы способны осчастливить нас своим пребыванием лишь дней на десять?
-- К нашему огромному огорчению, да, -- мягко сказал папа, и, вероятно, каждый из политоров и я знали, что это всего лишь заявление смелого человека, не более.
-- Как вы представляете себе ваше возвращение? -- вежливо спросил Горгонерр. ("Если мы не уничтожим ваш корабль", -- подумал я.)
-- Здесь все ясно, -- сказал папа, -- отпадает, увы, вариант нашего ухода на нашем же корабле: если ваше топливо подойдет нам, то его нужно столько, что на наш корабль его не поместить, корабль мал, а Земля очень далека.
-- А второй вариант? -- спросил квистор.
-- Единственный возможный, если вы будете столь любезны: Карпий "довозит" нас до той точки, где он нас "взял", и выпускает на волю, тогда у нас хватит и своего топлива.
Наступила значительная пауза.
-- Разумеется, -- добавил папа, -- в момент расхождения наших кораблей существует возможность, что обе стороны узнают координаты друг друга, но, как я понял, вы этого не боитесь, мы -- тоже. А вы, с ваших слов, так заинтересованы в контакте с нами ("О!" -- воскликнул квистор), что, пожалуй, при прощании мы просто должны обменяться нашими координатами.
-- Разумеется, -- сказал Горгонерр и добавил грустно: -- Если вы, конечно, настаиваете на отлете через десять дней. Папа сказал:
-- Одна из самых сложных вещей -- это разница наших психологии, точно определить которую посложнее, чем определить уровень цивилизаций и, скажем, уровень военных возможностей, не так ли?
-- О, естественно, уль Владимир!
-- Поэтому я не уверен, поймете ли вы точно то, что я скажу вам. Если бы я был уверен, что вы настроены против нас воинственно (Горгонерр и остальные дружно замахали руками, явно протестуя), если бы, -- продолжал папа, -- ваша угроза была очевидной и я был бы здесь один, то все бы решалось просто: вы от меня ничего бы не узнали -- точка. Казалось бы, здесь со мной маленький сын, за которого я отвечаю, но вы тем не менее от меня ничего не узнаете тоже. Мы здесь будем всего десять дней -- ну и что? Мы можем установить посредник в космосе -- спутник связи -- и договориться о визите любой из сторон в гости друг к другу. Вот и все. Есть Земля -- и поэтому у меня нет выбора.
Опять была длинная пауза (несколько, по-моему, политоры себя ею выдавали; или они, действительно, боялись нашего нашествия, отпусти они нас на волю?).
-- Все это очень серьезно с ваших слов, уль Владимир, -- сказал наконец Горгонерр. -- Вы бы хотели улететь, мы были бы счастливы задержать вас, но вы очень тверды в своих намерениях, а мы...
В этот момент вдруг дико заорал Сириус, все вскочили, только Горгонерр гордо остался сидеть, я успокоил Сириуса, надел на него намордник, политоры, похоже, облегченно вздохнули и снова сели, но было ясно, что первая встреча окончена.
Возле выхода из садика нас ждала, как я понял, наша машина и улыбающийся голубоглазый политор.
-- Этого молодого человека, младшего квистора нашего правительства и вашего постоянного гида, зовут Орик. -- Горгонерр сделал ударение на "и". -Прошу к вашей машине.