- Генри здесь недолюбливали, - сказал он. - Не вздумайте это отрицать. Человек он был жесткий, трудный. Трудный во всех отношениях такие не пользуются расположением окружающих. Я сблизился с ним больше, чем остальные члены нашей группы. И я охотно согласился сказать несколько слов в его память на сегодняшней панихиде, потому что, несмотря на трудность своего характера, Генри был достоин уважения. Он обладал такой твердой волей и упорством, какие редко встретишь даже у подобных личностей. Но на душе у него было неспокойно, его мучили сомнения, о которых никто из нас не догадывался. Иногда в наших с ним кратких беседах его прорывало, и он говорил со мной откровенно - по-настоящему откровенно, как никогда не говорил ни с кем из вас.
Генри стоял на пороге какого-то открытия. Его охватил панический страх. И он умер.
А ведь он был совершенно здоров.
Крейвен взглянул на Сью Лоуренс.
- Может, я ошибаюсь, Сьюзен? - спросил он. Скажите, убыл он чем-нибудь болен?
- Нет, он был здоров, - ответила доктор Сьюзен Лоуренс. - Он не должен был умереть.
Крейвен повернулся к Лоджу.
- Он недавно беседовал с вами, правильно?
- Дня два назад, - сказал Лодж. - На вид он казался таким же, как всегда.
- О чем он говорил с вами?
- Да, собственно, ни о чем особенном. О делах второстепенной важности.
- О делах второстепенной важности? - язвительно переспросил Крейвен.
- Ну ладно. Если вам угодно, извольте, я могу уточнить. Он говорил о том, что не хочет продолжать свои исследования. Назвал нашу работу дьявольским наваждением. Именно так он и выразился: "Дьявольское наваждение". - Лодж обвел взглядом сидевших в комнате людей.
- Он говорил с вами настойчивей, чем прежде?
- Мне не с чем сравнивать, - ответил Лодж. - Дело в том, что на эту тему он беседовал со мной впервые. Пожалуй, из всех, кто здесь работает, один он никогда прежде ни при каких обстоятельствах в разговоре со мной не затрагивал этого вопроса.
- И вы уговорили его продолжить работу?
- Мы обсудили его точку зрения.
- Вы его убили!
- Возможно, - сказал Лодж. - Возможно, я убиваю вас всех. Или же каждый из вас убивает себя сам. Почем я знаю? - Он повернулся к доктору Лоуренс: - Сью, может человек умереть от психосоматического заболевания, вызванного страхом?
- По клинике заболевания нет, - ответила Сьюзен Лоуренс. - А если исходить из практики, то боюсь, что придется ответить утвердительно.
- Он попал в ловушку, - заявил Крейвен.
- Вместе со всем человечеством, - в сердцах обрезал его Лодж. - Если вам не терпится размять свой указательный палец, направьте его по очереди на каждого из нас. На все человеческое общество.
- По-моему, это не имеет отношения к тому, что нас сейчас интересует, - вмешался Форестер.
- Напротив, - возразил Крейвен. - И объясню почему. Из всех людей я последним поверил бы в существование призраков...
Элис Пейдж вскочила на ноги.
- Замолчите! - крикнула она. - Замолчите! Замолчите!
- Успокойтесь, мисс Пейдж, - попросил Крейвен.
- Но вы же сказали...
- Я говорю о том, что, если допустить такую возможность, здесь у нас сложилась именно та ситуация, в которой у духа, покинувшего тело, был бы повод и, я бы даже сказал, право посетить место, где его тело постигла смерть.
- Садитесь, Крейвен! - приказал Лодж.
Крейвен в нерешительности помедлил и сел, злобно буркнув что-то себе под нос.
- Если вы видите какой-то смысл в дальнейшем обсуждении этого вопроса, - произнес Лодж, - настоятельно прошу оставить в покое мистику.
- Мне кажется, здесь нечего обсуждать, - сказал Мэйтленд. - Как ученые, посвятившие себя поискам первопричины возникновения жизни, мы должны понимать, что смерть есть абсолютный конец всех жизненных явлений.
- Вы отлично знаете, что это еще нужно доказать, - возразил Сиффорд.
Тут вмешался Форестер.
- Давайте-ка оставим эту тему, - решительно сказал он. - Мы можем вернуться к ней позже. А сейчас поговорим о другом. - И торопливо добавил: - Нам нужно выяснить кое-что еще. Скажите, кто-нибудь из вас знает, какой персонаж принадлежал Генри?
Молчание.
- Речь идет не о том, чтобы установить тождество каждого из участников Спектакля с определенным персонажем, - пояснил Форестер. - Но методом исключения...
- Хорошо, - сказал Сиффорд. - Раздайте еще раз ваши листки.
Форестер вытащил из кармана оставшуюся бумагу и снова принялся рвать ее на небольшие кусочки.
- К черту эти ваши липовые бумажки! - взорвался Крейвен. - Меня на такой крючок не поймаешь.
Форестер поднял взгляд с приготовленных листков на Крейвена.
- Крючок?
- А то нет, - вызывающим тоном ответил Крейвен. - Если уж говорить начистоту, разве вы все время не пытаетесь дознаться, кому какой принадлежит персонаж?
- Я этого не отрицаю, - заявил Форестер. - Я нарушил бы свой долг, если бы не пытался установить, кто из вас стоит за тем или иным персонажем.
- Меня удивляет, как тщательно мы это скрываем, - заговорил Лодж. - В нормальной обстановке подобное явление не имело бы значения, но здесь мы живем и работаем в очень сложных условиях. Мне думается, что, если бы каждый из нас перестал делать из этого тайну, всем нам стало бы намного легче существовать. Что до меня, то я охотно назову свой персонаж. Готов быть первым - вы только дайте команду. - Он замолчал и выжидающе посмотрел на остальных.
Команды не последовало.
Все они глядели на него в упор, и лица их были бесстрастны - они не выражали ни злобы, ни страха, ничего вообще.
Лодж пожал плечами, сбросив с них бремя неудачи.
- Ладно, оставим это, - произнес он, обращаясь к Крейвену. - Так о чем вы говорили?
- Я хотел сказать, что написать на листке бумаги имя персонажа - это все равно, что встать и произнести его вслух. Форестеру знаком почерк каждого из нас. Ему ничего не стоит опознать автора любой записки.
- У меня этого и в мыслях не было, - запротестовал Форестер. Честное слово. Но в общем-то Крейвен прав.
- Что же вы предлагаете? - спросил Лодж.
- Списки типа избирательных бюллетеней для тайного голосования, сказал Крейвен. - Нужно составить списки имен персонажей.
- Я вы не боитесь, что мы сумеем опознать каждого по крестику, поставленному против имени его персонажа?
Крейвен взглянул на Лоджа.
- Раз уж вы об этом упомянули, значит, нужно учесть и такую возможность, - невозмутимо произнес он.
- Внизу, в лаборатории, есть набор штемпелей, - устало сказал Форестер. - Для пометки образчиков препаратов. Среди них наверняка найдется штемпель с крестиком.
- Это вас устраивает? - спросил Лодж Крейвена.
Крейвен кивнул.
Лодж медленно поднялся со стула.
- Я схожу за штемпелем, - сказал он. - А в мое отсутствие вы можете подготовить списки.
