— А разве кто-то обязан заручиться твоим согласием? Не помню я такого в гатрийских законах.
— Если этот «кто-то» не хочет стать моим врагом, ему придётся заручиться, — сурово сказал Шокер. — И дело не в законах, если уж на то пошло. Дело — во мне. И этому «кому-то» придётся со мной считаться.
— Бедная девочка…
— Думаешь? — усмехнулся он. — Нет, Кира. Я как раз делаю всё, чтобы она не стала бедной девочкой.
— По-моему, ни одному парню не светит тебе понравиться. Это нереально.
— Ничего подобного. Я бы с радостью отдал её в надёжные руки. Со временем они появятся.
— Руки гатрийского аристократа?
— Именно, — холодно подтвердил Шокер.
— А если надёжные руки будут принадлежать совсем не гатрийцу? Или гатрийцу, но не знатному? Тогда как? Без надежды?
Судя по гримасе Шокера, я полезла туда, куда бы лучше не соваться.
— Поверь мне, я разберусь в том, как будет лучше для моей дочери, — буркнул он недовольно.
— Я надеюсь, ты хоть её мнение спросишь? Или ты, как Йан? Считаешь, что женщину спрашивать бессмысленно?
Шокер покачал головой:
— Ну, почему же? Иногда стоит и спросить. А ты что вдруг так заинтересовалась? Свахой подрабатываешь?
— Да вот ещё, — фыркнула я. — У тебя нормальная шустрая современная девчонка. Зачем ей сваха? Я думаю, ей вообще больше нравится быть свободной гатрийкой. Тем более, что она уже имеет право не спрашивать твоего разрешения на личную жизнь.
— Да? Пусть только попробует не спросить, — мрачно отрезал Шокер. — И вот что, сворачивай тему. Не ко времени.
— Извини, не буду больше.
Мы замолчали. Я просто кожей чувствовала его усталость и отчаяние. Очень хотелось обнять его покрепче. Но, похоже, в этой пещере честным людям не полагалось днём задёргивать шторы на окнах своих берлог и кабинетов.
— Ты что такая?.. — спросил он вдруг.
— Какая?
— Не знаю даже. Гнетёт тебя что-то.
— Тебе показалось.
Но Шокер недоверчиво поджал губы.
— Тебя муж не обижает? — неожиданно спросил он.
— Что?!
— По-моему, у меня с дикцией всё в порядке.
— Нет, не обижает. С чего ты взял?
Я достала телефон и нашла селфи у ёлочки, которое мы с Михаилом сделали в новогоднюю ночь. Оба были уже навеселе, ёлку чуть не уронили с подоконника, ржали, как сумасшедшие. Такие и на селфи получились, счастливые.
Я сунула телефон Шокеру.
— Вот, смотри! Кого это чудо может обидеть?
Он отвёл руку с телефоном подальше, вгляделся, хмыкнул загадочно и вернул мне телефон.
— Он знает про нас?
— Нет, ни про гатрийцев, ни про каналы я так и не рассказала, хотя брат настаивает.
— Я не об этом спросил, — возразил Шокер. — Про нас с тобой он знает?
— Да, знает.
— Что именно?
— Что я люблю человека, с которым мы никогда не будем вместе.
Шокер вздрогнул.
— Я что-то новое для тебя сказала?
Он молча покачал головой и отвернулся, глядя за окно в полутёмный зал.
— Никак не пойму, в чём же ты мне врёшь, — сказал он вдруг.
— Ни в чём.
— Ладно, потом разберусь, — вздохнул он и слез со стола. — Пойдём, встряхнём Лиса, он тебя отправит, как полагается. А я пойду Лали потороплю, ей надо помочь собираться, нам ехать скоро.
Я встала, задвинула табурет обратно под стол, повернулась и пошла к двери. Шокер опередил меня, взялся одной рукой за дверную ручку, другой щёлкнул выключателем и погасил свет. И тут меня чёрт дёрнул. Я рванулась к Шокеру, не давая ему открыть дверь.
— Стой!.. — я обхватила его покрепче и уткнулась лицом в его грудь. — Послушай! Всё, что я говорила тогда на мосту — всё так, всё правильно, по-другому нам нельзя. Но если тебе будет нужна моя помощь, неважно в чём, я всё брошу и приду! Ты понял?
Я обнимала его, а он даже рук не поднял, так и стоял столбом.
— Андрюша, ты слышишь меня?
— Да.
— Обещай, что позовёшь меня, если понадоблюсь!
— Да как я тебя позову? Ты теперь недосягаема. С тобой не связаться… Даже Нарратор туман напускает.
— Телефон доставай. Набирай… — я продиктовала ему цифры. — Это мой основной универсальный номер, здесь и на поверхности тоже.
Он торопливо записывал номер в контакты. Телефон прыгал у него в руках. Потом он послал вызов, дождался звонка из моего кармана, сбросил и убрал телефон.
— Обещай, что позовёшь!
— Хорошо. Позову.
— Ну, пойдём теперь.
Я потянулась к двери, но Шокер резко рванул меня за плечи назад и развернул к себе. Ничего не сказал. И тогда я снова обхватила его, а он на этот раз в ответ чуть не придушил меня, так крепко стиснул.
— Пойдём, Андрюша. Пойдём, пожалуйста.
Он отстранился и шагнул открыть дверь. Мы вышли на лестницу и спустились вниз в зал.
Скай всё ещё медитировал, сидя на катушке кабеля. Шокер пошёл к нему. Откуда-то слева наперерез отцу рванулась Валея.
— Папа, там продукты привезли! Я приму?
Шокер повернулся к ней:
— Да, хорошо, прими. Куртку надень, там мороз!.. Скай!
Скай вскочил.
— Иди с Валей наверх, помоги машину разгрузить, — скомандовал Шокер.
— Хорошо, — с облегчением кивнул Скай и побрёл следом за убежавшей Валеей.
Шокер вынул телефон и вызвал кого-то.
— Лис, просыпайся! Проводника отправляем. И принимай вахту, я уезжаю.
Он снова повернулся ко мне:
— Ты с братом увидишься?
— Нет. Он мне запретил с базы выходить. Велел только туда-сюда. Может быть, дозвонюсь с резервного номера, если получится. А что?
— Я его просил Риту навещать. Вот, думал, узнать, как она. Я ей когда про Йана сообщил, мы её тут потом неделю отпаивали. У неё дома никого вообще не осталось, ни родителей, ни другой родни. Я хотел её здесь оставить, с нами, но она сказала, её место в доме Клайар… — Шокер вздохнул и покачал головой. — И чем помочь ей, не представляю.
— Она молодая и очень красивая. Скоро замуж выйдет, — уверенно сказала я.
Шокер покосился на меня:
— Не у всех это получается так быстро.
Я почувствовала, что краснею.
— Главное, Шокер — задаться целью, — усмехнулась я.
— Нет, Апрель, — печально возразил он. — Главное — потом не пожалеть.
— Это ты на меня намекаешь?
— Нет, это я просто о главном. Знаешь, Йан ни с кем не откровенничал обычно, никогда. Но вот несколько раз, когда мы с ним на изнанке надирались в дым, он говорил, что очень жалеет, что пришлось жениться просто для того, чтобы жениться. Я помню, он долго сопротивлялся. У меня уже дети были, я курьерской группой руководил, а Йан всё в женихах бегал, обычным вербовщиком…
— Йан был лучшим вербовщиком на свете, — сказала я, пытаясь проглотить подступившие к горлу слёзы.
