Он знал, что сны - фантастическое сцепление разного рода событий и впечатлений. Не-контролируемые разумом, они проступают из глубин подсознания и развертывают свои зыбкие картины, пренебрегая логикой здравого смысла. Мозг в снотворениях не стеснялся в выборе действий и деталей. Одной рукой он словно бы выхватывал их из прошлого, а другой - пришпиливал к событиям сегодняшним. И возникали телефоны на лбах коров, а самолеты залетали к динозаврам. Но храмы поражали стройностью. Они завораживали собой, словно музыкой о родном крае. Откуда они? В таком множестве, в такой почти реальной мощи своих явлений? Словно их являл ему не сон, а сама жизнь. Ельчанинов осознавал, что в снах возникают стреловидные громады чуть ли не времен крестоносцев и что их воздвигнул чуждый ему дух средневековья. Храмы возникли во сне и на вторую ночь.
Уже трижды Ельчанинов принимал иноземное лекарство, трижды крепко спал. Перед уходом на работу начал заниматься физзарядкой. И вот на четвертое утро снова надeл cпортивный костюм и вышел из дому, чтобы сделать пробежку. Заглянул в соседнюю березовую аллею. Вставало раннее теплое солнце.
Безветрие. Ельчанинов, пробежав несколько метров, лениво сел на лавочку. Вниманием завладело серебристое кружево теней.
Упоительная тишина. Ни одного человека. Посвистывают в березах птицы. Обернулся - и вздрогнул от неожиданности: рядом с ним на лавочке сидела миловидная девушка в сером английском костюме и сосредоточенно разглядывала книгу. Он не поверил своим глазам: на каждой странице книги были все те же храмы, которые так властно завладели его снами.
Девушка затаенно улыбнулась Ельчанинову, продолжая переворачивать страницу за страницей все больше увлекая его.внимание необыкновенным числом красочных храмов.
– Вы здесь живь-ёте? - вдруг спросила она, произнося каждое слово нараспев, словно бы не совсем веря, что произносит их правильно.
– В этом доме, - небрежно кивнул Ельчанинов чубатой головой на пятиэтажный дом из силикатного кирпича с выложенной на торцевой стороне датой постройки, который просматривался за березами. - Видите цифру? 1958. Так вот; Получилось как в сказке. Дом построили, и я женился. Славный был Год! - сказал он, почувствовав расположение к девушке.
– О-о! Поздравляю! - удивленно воскликнула она и достала из соломенной сумки пачку сигарет в целлофановой одежке. Чиркнула зажигалкой: - Курь-иите?…
– Спасибо. Не курю.
– Тогда позволите мне?… - опять как-то странно растягивая слова, спросила она, и, получив согласие, закурила. - Вам это знакомо? - поинтересовалась она, видя, что он продолжает неотрывно глядеть на изображения храмов.
– Да! - неожиданно для себя признался Ельчанинов.
– Пожалуйста! Смотрите, - мягко сказала она. - Какой вам больше нравится? - И словно невзначай раскрыла книгу на новом месте.
Ельчанинова так и притянуло к странице: он увидел именно тот самый собор, который возникал в снах чаще других.
С уверенностью указал на него.
– О! Собор Санкт-Петер! - благодарно воскликнула она и, поискав урну, отбросила в кювет едва закуренную сигарету.
Энергично захлопнула книгу. С пугающей серьезностью заглянула в глаза Ельчанинова, словно бы стремясь разглядеть их цвет. Ее торжествующе острый взгляд уходил куда-то внутрь его…
– Знай-ете… записываю пение птиц, - переменила она тему разговора. - Видите? - показала приборчик в виде коробочки для зеркальца. - Хочу записать голос сорокопута. Он тут есть. Слышала. А вы лю-бите птичьи голоса? Соловья, например? А? - И глаза ее снова наполнились притягательной ласковостъю женщины, которая по-ребячьи увлечена жизнью и грешит глупостями, делающими ее характер еще интереснее. - Спойте два-три момента. Можж-ете? А я запишу. Ну пожалуйста! - попросила она и даже положила узкую горячую ладошку на колено Ельчанинова. - Над нами никто не будет смеяться. Никого рядом нет. Хотите? Я спою! - неожиданно по-девчоночьи засмеялась и довольно удачно изобразила соловьиную вертушку.
Ельчанинов, завороженно глядя на нее, тоже засмеялся.
И напряг голос. И случилось странное: он ответил ей той же вертушкой, которая и в самом деле прозвучала по-соловьиному, хотя никогда раньше не подражал пению соловья.
– Хорошо! - похвалила она.-Вы настоящий соловей! Извините, мне надо торопиться. О, эти дела! Желаю вам крепкого здоровья, - быстро встала с лавочки, засовывая в сумку книгу и приборчик-коробочку. - До свидания!
Уже издалека помахала рукой, торопливо уходя в глубь березовой аллеи.
На работе, встретив техника, который передал ему ампулки, Ельчанинов рассказал о странностях, что начали с ним случаться.
– Но сон устоялся! - радостно воскликнул Ельчанинов. - Лекарство, хотя и заморское, помогает. Даже боязно, что оно кончится.
– Попробую еще достать, - неуверенно посулил техник. - Ампулки случайные. Туристы привозят.
– Неужели наркотики? - насторожился Ельчанинов.
– Что ты! Совсем нет, - успокоил техник. - Хотя в них что-то есть. Понимаешь… я тоже принял три ампулки, когда однажды бессонница навалилась. Голову закружили сновидения, схожие с твоими. Тьму готических соборов перевидел. Кажется, что тут худого? Снятся произведения искусства! И все же… откровенно говоря, почему так настойчиво лезут в сны чужие храмы? Они и только они! Ну, думаю, с меня хватит. И бросил принимать ампулки! Извини, что не сказал тебе. Блажь нашла. Захотелось проверить действие их на другом человеке. А тут подвернулся ты…
– Отличное лекарство! - оценил Ельчанинов. - Я наконецто, выспался. Человеком себя чувствую.
– Остановись, - посуровел техник. - А то наглотаешься, мало ли что начнет являться, - и посмотрел на Ельчанинова внимательно, испытующе долго:-Девица, например, - обронил он.
– Какая? - встрепенулся Ельчанинов.
– Белокурая, в сером английском костюме с сумкой, сплетенной из соломы.
– С книгой по искусству и с приборчиком в виде коробочки для зеркальца? - досказал детали Ельчанинов.
– Да, в коробочке есть зеркальце, в которое она поглядывает, - отметил техник.
– И микрофон есть!
– Для записи птичьих голосов, - уточнил техник и грустно заключил: - Значит, и тебя нашла.
– И ты пел по-соловьиному? - растерялся Ельчанинов.
– Я чирикал… - усмехнулся техник. - В то время рядышком воробей скакал. Здорово получилось! Как будто всю жизнь воробьиному чириканью учился. Ну, что скажешь?…
– Да что она, марсианка, что ли? - насторожился Ельчанинов. - Симпатичная! И не космический холод, а живая женщина, - попытался он защитить незнакомку. - Когда задела меня рукой, я ощутил: рука горячая.
– Она обжигающе горячая, - заметил техник. - Ну да ладно… Лучше скажи: договорились о новом свидании? Хотя зачем договариваться. Ты сколько принял ампулок?
