- Это все, - сказал Крамов. - Теперь вы можете попытаться поймать любого из оставшихся. Бегают они довольно плохо.
Не дожидаясь повторного приглашения, Ротанов бросился к ближайшему существу. Оно тут же пустилось от него наутек. Расстояние между беглецом и преследователем быстро сокращалось, и когда Ротанову оставалось лишь протянуть руку, раздался уже знакомый треск электрического разряда и существо рассыпалось у него на глазах, превратилось в облачко темноватой пыли, медленно оседающей на землю. Порыв ветра подхватил часть этой пыли и унес в пустыню. Пораженный Ротанов обернулся, но увидел только одинокую фигуру Крамова, неподвижно стоявшего на месте. Нигде не было видно больше ни одного треножника.
- Со всеми произошло то же самое?
Крамов молча кивнул.
- Почему вы ничего не сообщали о них в своих отчетах?
- Они появились недавно, всего несколько дней назад. Их появление непосредственно связано с цветением трескучек.
- Интересно. Каким же образом?
- Пыль, которая остается после разряда, на самом деле вовсе не пыль. Это зрелые споры трескучек. Собственно, все тело треножников состоит из этих спор, связанных между собой неизвестной нам энергией. Когда заряд энергии оказывается израсходованным, они распадаются. То же происходит при малейшей опасности. Каши биологи предполагают, что эти образования несут одну-единственную функцию - разнести как можно дальше пыльцу трескучки.
- Ну да, простой и экономичный способ. Как они устроены? Откуда получают энергию? Как получают и каким образом перерабатывают информацию об опасности?
- Этого мы не знаем. Никто еще не держал в руках самого треножника, они всегда распадаются. Установлено, что образуются они в зарослях трескучки сразу после взрыва спороноса и тут же пускаются в путь, стараясь как можно дальше уйти от места рождения. Иногда их встречали в пустыне за десятки километров от дома. Это все, что мы о них знаем.
- Пусть этим займется специальная группа биологов. Необходимо выяснить, как они образуются. Единственная ли это форма спороносителя, или возможны другие, и самое главное вот что... Нужно выяснить пути их миграций. Определить места, в которые они стремятся, если только их миграции подчинены какой-то системе... - Ротанов надолго задумался, стало уже совсем темно, и Крамов зажег мощный фонарь. Луч света сразу же сгустил темноту вокруг них и словно прорубил в ней узкий голубой коридор.
- Вы ничего не заметили знакомого в их облике?
- Знакомого? Они похожи на штатив, на треножник буссоли.
- Я имею в виду не это... Мне показалось, что они очень похожи на те лохматые существа, что мы видели на картине у ног Дуброва, только здесь они гладкие.
- Да. Пожалуй... Дубров. Снова Дубров. Одно из двух: или этот человек проник в загадки Реаны гораздо дальше любого из нас, либо он...
- Вы хотите сказать "нечеловек"?
Ротанов ничего не ответил. Еще с минуту они стояли молча, слушая, как ветер, усилившийся после заката, свистит в трещинах скал у них над головой.
- Пойдемте, - сказал Ротанов. - Дубровым я займусь сам.
3
Ротанов сидел за своим рабочим столом в отведенном ему коттедже. Стол был абсолютно пуст, если не считать открытого чистого блокнота и его любимого серебряного карандашика. Прямо перед ним светился экран дисплея главного информатора колонии, на котором то и дело появлялись слова: "Канал свободен".
Наконец Ротанов потянулся к клавиатуре и отстучал задание: "Все данные о колонисте Дуброве по форме 2К". Ему пришлось набрать специальный шифр, так как эта форма выдавалась только в случае официального расследования. Набрав шифр, он словно поставил некую невидимую точку в своих собственные рассуждениях. Просматривая информацию, поступающую на экран, он делал пометки в блокноте и, когда закончил, удивился тому, как мало их получилось. Родился в колонии тридцать лет назад. Прошел полный курс обучения на биолога. Нет семьи. Это он подчеркнул: для колониста в возрасте Дуброва это было необычно. Специализация: агробиолог. Тема: "Активные химогены в масле трескучек".
Интересующих Ротанова сведений оказалось на удивление мало. Прожил человек тридцать лет, учился, закончил самостоятельную работу - вот и все, что можно о нем узнать из картотеки. Впрочем, Ротанова никогда не удовлетворяли официальные сведения. В личную карточку вносились лишь основные, определяющие события в жизни каждого человека, а его сейчас интересовали нюансы, черты характера, странности, срывы - словом, все то, чего машина знать не могла... Правда, оставался еще медицинский бюллетень. Здесь ему повезло больше, в графе "Приобретенные болезни, связанные с местной фауной", он нашел знакомую запись: "Отравление растительными ядами, галлюцинации", а чуть ниже еще одна строчка: "Описание галлюцинаций соответствует Романовского тесту". Описание... Вот как, описание... Кто же их описывал? Врач или сам больной? Это необходимо выяснить и разыскать эти самые "описания". Первая встреча с Дубровым прошла на удивление бестолково. Он не мог простить себе того, что не подготовился к ней как следует. И конечно, Ротанов не мог знать, что теперь, тщательно готовясь к предстоящей встрече с Дубровым, он совершает вторую, еще большую ошибку, расходуя попусту последние, еще оставшиеся у него часы...
В медицинском коттедже его встретил рыхлый человек со светло-русой бородой и большими голубыми глазами. По всему было видно, что он рад приходу Ротанова. Было очевидно, что пациенты не досаждали ему своими посещениями. Выслушав Ротанова, он долго копался в папках и наконец щелкнул замком дисплея, опустив в него магнитную карточку, но в ней не оказалось нужных инспектору сведений. Человек, описавший галлюцинации Дуброва, месяц назад покинул Реану с очередным транспортом и не оставил этих записей. Почему? В конце концов Ротанову удалось выяснить, что основой для медицинского заключения был личный отчет Дуброва о своих "видениях", переданный впоследствии в медицинский сектор. С отъездом бывшего врача колонии следы его также затерялись. Все это было достаточно странно и наводило Ротанова на тревожные размышления. Должны были быть какие-то весьма веские причины, заставившие бывшего врача, лицо официальное, нарушить правила и увезти с собой документы, если только они вообще не были им уничтожены... Но почему, почему? Ответить на этот вопрос можно было, пожалуй, лишь вернувшись на Землю и разыскав этого самого Гребнева. А сейчас он вынужден был довольствоваться обрывками сведений.
Встретившись со школьным учителем, с научным руководителем и еще с двумя-тремя людьми, знавшими Дуброва лично, он наконец вернулся к себе, выключил всю аппаратуру связи, запер двери коттеджа и вновь уселся за пустым столом. Пора было подвести какой-то итог. Знал он примерно следующее: месяц назад по неизвестной причине Дубров попробовал сок трескучки. Он не стал этого скрывать. Напротив, написал какой-то рапорт на имя председателя совета. На основании этого рапорта его сочли больным и временно отстранили от работы. О характере действия самого сока пока что выяснить не удалось ничего. У Ротанова сложилось впечатление, что колонисты упорно избегают разговоров на эту тему, словно между ними существовало некое тайное табу по поводу всего, что касалось трескучек. Следующий бесспорный факт - его личная встреча с Дубровым, во время которой тот заявил, что сок трескучек не наркотик, и отказался что-либо объяснить... Потом это ночное преследование и исчезновение Дуброва. Ротанов невольно поежился. Это было, пожалуй, самое необъяснимое место во всей истории с трескучками. Если бы не рюкзак с одеждой, он мог бы, пожалуй, поверить в собственные галлюцинации, наконец в то, что Дубров стал временно невидимым. Но подобранная одежда делала эти предположения неправдоподобными, приходилось признать, что Дубров именно исчез, испарился, перестал существовать в данное время и в данной точке пространства и одновременно появился в какой-то другой точке. У себя в коттедже или, быть может, где-то еще?
