- Когда хозяин или хозяйка персонального андроида не требуют внимания, андроид погружается в состояние низкой готовности, что приблизительно соответствует состоянию сна у человека. Состояние высокой готовности мы поддерживаем только на продолжительном дежурстве.
Маркхэм посмотрел на нее без горечи или насмешки.
- Надеюсь, у вас будет приятная низкая готовность, - сказал он серьезно и закрыл глаза.
Марион-А выключила свет и вернулась в гостиную. Там она села на некрашеный табурет, закрыла глаза и оставалась неподвижной тринадцать часов, пока Маркхэм не проснулся.
ГЛАВА 3
Лицо в зеркале ванной комнаты не выглядело на сто семьдесят семь лет. Это было лицо человека тридцати одного года. Маркхэм, пока его брили, критически осмотрел себя и увидел, что кожа на лбу выглядит свежей, даже молодой.
Спутанные темные волосы не казались поредевшими. Если что ему и не понравилось, так только то, что они были слишком длинные. Подстричься ему следовало еще сто сорок шесть лет назад, что он и собирался сделать тогда по пути домой, возвращаясь из Эппинга.
Он изо всех сил старался не думать о прошлом, поскольку прошлое было связано с Кэйти, с той Кэйти, какой он видел ее пару дней назад, - пару дней, превратившихся в бессмысленный промежуток длиной в полтора столетия. Он попытался отогнать накатившую волну ностальгии, безнадежное желание...
Завтрак ожидал его в гостиной; завтрак и Марион-А.
- Доброе утро, сэр. Вы выглядите намного лучше после сна. Может быть, когда вы позавтракаете, вам захочется немного побыть на солнце. Сегодня чудесный день.
Он посмотрел на льющееся в окна солнце. Солнце и голубое небо чудесные вещи, почти вечные. Он почувствовал в себе слабое шевеление жизни. Так много потеряно, но все-таки он живой.
Вдруг его взгляд упал на вещи, лежащие на столике для завтрака. Его бумажник и связка ключей, зажигалка и крошечный белый слоник, которого они с Кэйти вытянули из крекера на последнем Рождестве.
У него подогнулись колени... Потом он понял, что Марион-А помогает ему сесть на кушетку.
- Черт, - зло сказал он. - Я слабее котенка. Как... как эти вещи попали сюда?
- Я подумала, что вы захотите получить их, сэр. По сентиментальным причинам. Очень жаль, и если вы предпочитаете...
- Нет. Вы все сделали правильно. - Он посмотрел на андроида и улыбнулся. - Просто я не ожидал... Не передадите ли вы мне бумажник?
Он посмотрел, на месте ли фотография Кэйти. Она была в бумажнике. Помятая, но не выцветшая. Минуту или две он разглядывал ее, потом протянул Марион-А:
- Пойдите и посмотритесь в зеркало. Она взяла фотографию, взглянула на нее, потом посмотрела на свое изображение в зеркале.
- Сходство не очень большое, - сказала она. - Ваша жена была красавицей.
- Откуда вы знаете, что такое красота? - хрипло спросил он. - Нет, не отвечайте - вы были запрограммированы с чувством прекрасного. - Он горько усмехнулся.
- Возможно, - сказала Марион-А, - вы находите мою внешность неподходящей. Ее можно перемодели-ровать по вашему желанию.
- Нет необходимости. Мне нужно научиться принимать мир таким, каков он есть. И к тому же поменьше жалеть себя. - Он отложил фотографию. - Ну, так что же на завтрак? Яичница с ветчиной. Господи, мир все еще цивилизован.
Он знал, что его голос звучит слишком жизнерадостно, что он только пытается доказать себе, будто готов ко всему, и это ему не очень удается. Но вскоре и это перестало его беспокоить. "Какой смысл, - сказал он себе, смущаться из-за андроида?"
Пока он ел, Марион-А неподвижно сидела на той же некрашеной табуретке. Он пытался не обращать внимания на ее присутствие, но тем не менее она все-таки находилась рядом. Может быть, она и была всего лишь сложной машиной, но очеловеченный облик создавал иллюзию личности. Он не испытывал бы дискомфорта, если бы ел перед магнитофоном, камерой или электронным компьютером, но перед Марион-А он ощущал неловкость. Она, конечно, представляла собой сочетание всех этих вещей, однако в то же время являлась и чем-то большим.
Ее целостность была важнее того, из каких частей она состояла... Не совсем машина и не совсем человек. "Интересно, - подумал он, - испытывал бы я такие же ощущения, если бы это был обычный робот?" Немного погодя ему захотелось поговорить с ней.
- Настанет день, - сказал он задумчиво, - когда андроиды смогут есть. Марион-А улыбнулась:
- Мы уже это можем, сэр, если необходимо. Большинство андроидов, произведенных за последние десять лет, имеют искусственные желудки. Поскольку у людей прием пищи - функция не только необходимая, но и социальная, решено было создать андроидов, способных, если потребуется, занять место за столом... Вы хотите, чтобы я присоединилась к вам, сэр?
Маркхэм отрицательно помотал головой.
- Что вы делаете с ней? - спросил он.
- С чем, сэр?
- С едой.
- Она переходит в маленький пластиковый пакет, который удаляется, когда это удобно.
- Боже мой! - воскликнул он. - Я полагаю, что способность рожать стоит следующей в списке.
- Я так не думаю, сэр. Небиологический материал более доступен, и фабричное воспроизводство более эффективно.
Он рассмеялся:
- У вас очень слабое чувство юмора. В ответ она улыбнулась:
- Да я совсем не шутила, сэр.
После завтрака Марион-А вывела его на крышу и усадила в брезентовое кресло, стоявшее на солнышке. Он полагал, что Северный Лондонский Санаторий находится на окраине города, но вокруг, насколько позволял глаз, он видел только лес и поля.
- Где мы? - спросил он. - Я думал, что мы где-то неподалеку от города.
- Лондон отсюда милях в пятидесяти, - ответила Марион-А. - Ближайший город - Колчестер.
- Почему же тогда "Северный Лондонский Санаторий"?
- Потому что он расположен в республике Лондон, сэр.
- Да, вы вчера что-то говорили об этом... Я хочу отсюда выбраться. Хочу посмотреть, что произошло с миром... Вы знаете, я даже не представляю, какое сейчас время года! Погода такая великолепная, что я думаю - сейчас весна или ранняя осень.
- Сегодня третий день сентября, сэр. Маркхэм глубоко вздохнул:
- Лучший месяц в году. Я помню... - Он вдруг запнулся. - К черту это... - Он посмотрел на Марион-А и улыбнулся. - Я хотел бы попросить о небольшом одолжении. Перестаньте называть меня "сэр". А то я чувствую себя директором компании.
- Да, мистер Маркхэм.
- Это еще хуже. Зовите меня просто Джон. Марион-А заколебалась:
- Персональному андроиду не положено быть столь фамильярным.
- А также не принято вырубать человека изо льда, после того как он пролежал полтора века в ледяной коробке... Я бы хотел, чтоб вы звали меня Джоном.
- Тогда я бы посоветовала ограничиться этим в разговорах наедине. В отношениях человека и андроида существуют строгие правила.
