- Я всегда это знал...
- Теперь ей уже никто не поможет.
- Не говорите, коли не знаете. Еще всяко может статься! Вон, прошлый раз упыря казнили, так он, стервец, дождь призвал. Такой ливень грянул, что и костер погас!
- Вот те на! Чего только не придумают, дьяволы!
- У-у-у, ведьма!
- Сейчас сжигать начнут.
- Не, сначала указ зачитают, а после уж казнить начнут.
Шествие остановилось. Монахи с факелами обступили эшафот. Двое клериков вывели ведьму из клетки, затянули на эшафот и, прислонив к столбу, обмотали цепями. Ведьма не сопротивлялась. Она почти не держалась на ногах. Ей трое суток не давали есть, поспать удавалось только в перерывах между допросами. Яркое солнце жгло кожу, от криков толпы кружилась голова. Ведьма прислонилась к столбу. Медная обшивка столба, нагревшаяся на солнце, была приятно теплой. Из толпы вылетел камень и больно ударил по щеке. Заныла задетая кость, ведьма почувствовала, как выступила кровь. Она посмотрела в толпу. Стоявшие в первых рядах испуганно попятились.
На помост поднялся глашатай и развернул бумагу.
- Тихо! Слушайте указ! - прокричал он.
На площади воцарилась тишина. Слышно было, как фыркают и изредка стучат копытом по булыжнику лошади.
- Исходя из результатов следствия и решения суда, обвиняемая, овражская селянка Маричка, дочь Саналия, за колдовство и ересь, а также другие преступления злостные против народа и Святого Ордена, приговаривается к смертной казни через сожжение.
Глашатай перевел дух.
- Подпись: его преосвященство архиепископ Эвиденский Валериан Светлый.
Глашатай свернул указ и спустился с помоста. Внизу его ждал оседланный жеребец и двое гвардейцев. Указ был зачитан и он покинул площадь.
К Петру подошел один из клериков.
- Прикажете начинать?
Петр кивнул. Клерик подбежал к подводам и принялся командовать. Монахи сгружали дрова, заносили их на эшафот и обкладывали столб. Через несколько минут все было готово. К эшафоту подошел седой монах и открыл книгу. Клерик махнул рукой, монахи с факелами зажгли костер одновременно с нескольких сторон. Седой монах принялся читать экзорцизмы, но гнусавый голос его потонул в реве толпы.
- Гори, ведьма! Гори!
- Смерть колдунье!
- Огня! Еще огня! Гори, проклятая! - Иди прямиком в пекло!
- Гори, ведьма!
- Огня!
- Сгинь, дьявольское отродье!
- Отведай Святого огня!
- Пришел твой конец!
- Еще огня!
- Отправляйся в ад!
- Гори, ведьма!
Пламя уже бушевало. Лохмотья на ведьме начали дымиться. Ведьма почувствовала жжение. Едкий дым не давал дышать, крики оглушали. Она смотрела в толпу, но глаза слезились, и мешал дым, уже ничего нельзя было разглядеть. Она вдруг вспомнила лес и избушку возле оврага. Как звезды выглядывают ночью сквозь ветви деревьев. Лес. Кричит сова, где-то вдали слышен волчий вой. Стая выходит на охоту. Блестит в лунном свете река, со скрипом шелестит камыш. Раздаются всплески - это выпрыгивает из воды рыба, разливаются лягушачьи трели. Вот луна скрылась за темно-синюю тучу, и природа замирает во власти ночи. Вода в реке чернеет и в страхе хватается волнами за берег. Ведьма смеется. Она зачерпывает воды испачканным сажей котелком и возвращается в лес. Деревья спят, устало опустив листья. Вяло сереет тропинка - ей тоже хочется спать. Снова раздается волчий вой. Он тягуч и тосклив. В нем жалоба. Или разочарование? Ведьма идет ночной тропой. Воздух свежий, в нем уже накапливается утренняя роса и слышны лесные запахи. Но что это? Белые горошины притаились на красной шляпке и ждут. Ведьмин круг. Идите-ка сюда, голубчики. Ведьма довольна. Она слышит нудный комариный писк и хлопанье крыльев нетопыря. Лукавая луна выглядывает из-за тучи и тропинка светлеет. Деревья недовольно шевелятся во сне. Тропинка выбегает на поляну, и ведьма видит, как вспыхивают оранжевым светом глаза избушки. На поляну выходит волк. Увидев ведьму, он замирает и испытывающе смотрит на нее. В его зеленых глазах отражается свет луны. Уши напряженно топорщатся, а нос беспокойно шевелится. Ведьма останавливается, садится на землю, кладет рядом котелок и грибы. И ждет. Волк некоторое время стоит неподвижно, затем делает нерешительный шаг в сторону ведьмы. Осторожно подходит. Он немолод. Ему довелось повидать многое: и охотничий арбалет, и собачью свору, и сталь капкана - лапу пересекает кривой шрам. Он знает, что такое зимний мороз, и что такое боль от голода, он знает и тяжесть отчуждения от стаи. Волк, не спуская глаз с ведьмы, нюхает котелок, затем грибы. Грибы его не интересуют. Котелок пахнет вкусно. Волк проводит по шершавому железу языком, скребет землю лапой и садится, свернув хвост. Ведьма улыбается. У тебя смешные глаза, говорит она волку. Зеленые. Но ведь ты не ешь травы, ты ешь только мясо и кровь. Отчего твои глаза не красные? Волк не знает. Он только крутит головой. Ведьма смеется.
Молодой монах испуганно крестится - пламя уже начинает охватывать ведьму, а она смеется, прикрыв глаза. Вот уж бесовское отродье, и огонь ей не страшен! Толпа беснуется, пытается прорваться сквозь цепь гвардейцев к костру.
- Не горит, проклятая!
- Огня! Еще огня!
- Ничего, сейчас загорит...
- Козни Сатаны!
- Да никакие это не козни, просто дрова сырые.
- Я всегда это знал...
- Пустите, не видно же ничего!
- Еще огня! - Почему она молчит?
- Погодите, дайте костру разгореться!
- О, Господи!
- Гори, ведьма, гори!
- Да что же это?
- Огня!
- Не кричите так, я скоро оглохну.
- Скучная сегодня Церемония. Вот в прошлый раз...
- Я, так давно это знал...
- Огня! Огня!
Ведьма вздрогнула. Красное пламя больно схватило за ногу. Костер на секунду затих и вдруг обнял все тело ведьмы. Она закричала. Пламя разлилось по жилам, кровь закипела, сердце сдавили боль и страх. Протяжный стон вырвался из уст ведьмы, голова поникла и больше не пошевельнулась. Пламя бушевало. Потянуло горелым мясом. Лошади беспокойно зафыркали. Толпа удовлетворенно зашумела.
- Ага, припекло!
- Фу, ну и вонь! Чувствуете?
- Сгорела ведьма!
- Я бы на вашем месте не был так уверен. Вот и в прошлый раз...
- Гори, ведьма!
- Слава Святому Ордену!
- Да, святые отцы сегодня постарались.
- Если б не они, просто и не знаю, во что бы страна превратилась...
- Еще одной ведьмой меньше.
- Однако здесь становится душно. Пойти домой?
- Все! Сгорела! - Вот и в прошлый раз...
- Да, тяжелые нынче времена пошли. Что ни неделя, то костер. Да еще в торговый день!
- И не говорите! Народ, вместо того, чтобы на рынок сходить, на костры глазеть бегает.
- Зачем вообще все это нужно? Все эти костры? Ну, поймали ведьму, четвертовали тихонько, и - в землю!
