Намечалось что-то интересное. Элли вцепилась в мачту и затаила дыхание.
Сначала судно несколько раз хорошенько тряхнуло. Потом по всему корпусу пробежала нарастающая вибрация, и вдруг, Авион со всей мочи, словно ударился о невидимый стеклянный потолок.
Мгновением позже, словно получив волшебный пинок, Авион ускорился и моментально набрал невероятную скорость.
Скоростные воздушные потоки на Гелиосе были естественной частью планетарной системы воздушных течений и циркуляции атмосферы. Они участвовали в глобальном переносе тепла и влаги и представляли собой устойчивый, дующий в одном направлении, сильный ветер.
– Классно! – восторженно поделилась Элли своим настроением.
Авион легко обогнал, летящего в попутном направлении, Драка Нага, похожего на небольшого дракона, хищного охотника. Тот лишь успел повернуть серую пупырчатую голову и прокричать вслед какое-то птичье недовольство. Драки редко спускались ниже уровня деревьев, так что большая часть аборигенов, из тех, кто не летал на аэростате, их никогда не видели вблизи. Вот это удача!
Примерно через полчаса на горизонте появились расплывчатые очертания приближающихся холмистых гор. Ледяные шапки отсутствовали на острых пологих вершинах, так что очертания хребтов были мутные, неконтрастные и бесцветные.
Капитан нажал на рычаг газового дозатора и спустил часть газа из резервуара. Аэростат опустил нос и, с грохотом проломив нижнюю стенку воздушной трубы, очутился в свободном полете на довольно высокой скорости.
– Даббар! – рявкнул команде Капитан!
Прямо по курсу навстречу Авиону из облака вынырнул гигантский небесный кит и полностью преградил путь своим телом. Если бы он раскрыл пасть, то проглотил бы их, даже не моргнув глазом.
Столкновение было неизбежным. И парашюта в багажной корзине естественно не было.
– Рува Уган! – Капитан выкрутил вправо до упора рулевое колесо и спустил ручку выпуска гелия. Матросы развернули дополнительный плоский парус и кучей навалились на левый борт, чтобы гондола не заваливалась при маневре. Боцман и Юнга приложились к винтовым двигателям, пытаясь хоть как-то сохранить падающую скорость.
В последний миг Авион чудом разминулся с Даббаром, избежав надвигающейся беды.
– Не кислый у вас трафик, прямо как на Эспайере, – Элли попыталась побороть мандраж.
На ломанном, но понятном языке, Кирки объяснила, что Ма-Лай-Кун и другие племена почитают Даббара, называя его защитником из-за облаков. Легенды, которым в племени часто предавались у костра, рассказывали о том, как много лет назад во время варварского вторжения небесных людей в Акан-Люкар, самую восточную деревню гигантского леса, именно Даббар спустился с небес и спас их народ.
Если верить Кирки, хитрые и подлые «пришельцы» убили вождя и несколько жителей Акан-Люкара, подожгли дерево Ду, связали и попытались превратить оставшихся членов племени в рабов. Небольшой, сумевший выскользнуть и выбраться из окружения, отряд аборигенов разнес весть о случившемся по всей округе.
Спустя два вечера произошло крупнейшее в истории Гелиоса кровавое сражение за Акан-Люкар, объединившее девять крупнейших деревень Элигер-Сильварума. Живыми вернулись единицы. Те, кто уцелел, уже позже вспоминали, как в неравной битве их мощное войско освобождения из двух тысяч воинов, было бескомпромиссно и жестоко разбито и уничтожено. Не оставалось ни единой надежды на победу, когда из облаков выплыл Даббар. Небесный защитник мира и хранитель справедливости, он изрыгал спасительный свет и с неистовой яростью бил парящие в воздухе машины небесных людей огненными шарами и молниями, из-за чего те угасали и мертвецки обрушивались в воды Иав Фадама.
С тех пор небесных людей долгое время никто не видел. Пока несколько месяцев назад кто-то не напал на одну, а потом на вторую из четырех оставшихся деревень в этой части планеты.
Элли пыталась проанализировать ход описанных событий и всё больше склонялась к версии, что задолго до Эспайера на Гелиос приземлились другие люди. Кто они были, с какой станции, из какой вселенной, из какого времени. Сложные и недоступные для осмысления вопросы, которые не удерживались в голове и растворялись в сознании.
Хотелось как можно быстрее во всем разобраться и разгадать тайну загадочных варваров, похожих на людей. Элли была на сто один процент уверена, что на Эспайере никогда бы не отдали приказ уничтожать аборигенов и тем более превращать их в рабов. Перед глазами вспыхнула и пронеслась каскадом воспоминаний сцена космической суматохи и флагманский крейсер в боевом маневрировании. Но она больше запутала, чем помогла.
– Будем садиться, – Кирки показала на расчищенную площадку возле компактного сооружения, возведенного на краю глубокого ущелья у подножья скалистых гор. Конструкция представляла собой сложный механизм, с навесом от дождя и крупной, свисающей в обрыв трубой из толстого тростника. Вокруг площадки возвышались, стасканные и уложенные аккуратными кучками, мелкие и крупные камни.
Капитан стравил очередной десяток кубометров гелия из аэростата, и вся команда слаженно обеспечила плавную и точную посадку. Юнга первым спрыгнул и закрепил причальный трос за каменную глыбу.
Матросы развернули хозяйственные свертки, оказавшиеся стопками балластовых мешков, и поспешили наполнить их до отказа крупным щебнем и гравием, которого вокруг было разбросано в избытке. Они очень торопились – готовые кули сразу перебрасывались на палубу гондолы друг через друга.
Боцман прикрутил к газовому пусковому мульти-клапану выносной кожаный шланг от громоздкого крытого механизма. И тут Элли осенило.
Не может быть! Это же настоящая газозаправочная станция.
Землю зашатало. Юнга, дежуривший у обрыва, что-то прокричал и отбежал. Матросы закончили грузить мешки и перепрыгнули назад через борт.
Из ущелья вырвался огромный плотный столб светлого мутного газа. На фоне его размеров, Авион казался игрушечным и незначительным. Боцман повернул распределительный вентиль по часовой стрелке и потом сразу же вернул его в исходное положение назад. В мгновение ока оболочка аэростата раздулась и заскрипела от сильного натяжения по швам. Если бы боцман промедлил хотя бы на долю секунды и перекрыл впуск позже, резервуар просто напросто бы лопнул, и конец веселью. Мастерство бесценно.
