- Я пролез в ваше окно, - сбивчиво и торопливо стал объяснять мальчик. - Взрослому бы это, конечно, не удалось...
- Что случилось? - спросил Абалио.
Чари был взволнован, зубы его стучали.
- Я должен предупредить вас... Меня сегодня очень долго расспрашивал Бриггс. Его интересует, куда мы ходим гулять. Я ничего не сказал ему.
Абалио прижал указательный палец к губам и взглядом скользнул по стенам, давая понять: их могут подслушивать.
Тогда Чари придвинул к себе листок бумаги и написал: "Он грозил запереть меня в подземном этаже".
"Останешься у меня", - черкнул Абалио.
Мальчик мотнул головой.
"Я должен вернуться. Охранники впустят меня".
Ящерицей он юркнул в узенькое окошко.
А на другой день в шахте не появился.
После работы Абалио отправился к Гирчу. Тот сидел за столом в своем кабинете, отхлебывал из запотевшего стакана сок.
- Да, мы решили мальчишку наказать, - не стал запираться он. - Исчез вечером, отсутствовал до полночи.
- Он был у меня, - сказал Абалио.
- Вот как? Каким же образом он проник в здание? - брови Гирча поползли вверх. - С каких пор негры делят с вами жилище?
- Он мой помощник, - сказал Абалио.
- Полно вам, - отмахнулся управляющий. - Знаю я этих лентяев.
- Где он?
Гирч пожал плечами.
Только на другой день Абалио с помощью доктора выяснил, что Чари заточен в подземной темнице. А добиться его освобождения удалось лишь еще через сутки.
Мальчик осунулся, но не выглядел испуганным.
- Я знал, что вы не оставите меня, - сказал он.
Абалио пошел проводить его до барака у подножия горы. Начинало темнеть. Солнце садилось в воспаленно-багровые облака.
- Послушай, - решившись, заговорил Абалио. - Ниже по течению реки разбили лагерь какие-то люди. Они ничего не знают о шахте, о нашем поселении.
Абалио вырвал из записной книжки листок бумаги, изобразил реку, стрелкой обозначил направление течения, а затем обвел кружочком участок, где, по словам доктора, расположились ученые.
- Я бы мог попытаться пробраться к ним, - сказал мальчик.
- Мы должны бежать вдвоем. А если со мной что-нибудь случится, ты поплывешь к ним один, - предостерег его Абалио. - На этот случай я тебе все и рассказываю. Но имей в виду: там рядом охрана. Катера...
- Что ж, лодка наша почти готова, - заметил Чари.
Вечером, накануне дня отъезда, Лайн устроил прощальный ужин. Собрались по традиции у доктора - тот сам пригласил их: из-за болезни он не смог бы посетить Лайна в его номере. Сидели на веранде под фонарями.
- Ну вот, - говорил доктор. - Вот и свершилось. Вы покидаете нас. Вы счастливы. А мы... мы остаемся... И нам грустно.
Он и точно выглядел непривычно унылым.
Лайн же, напротив, буквально излучал веселье и без удержу подливал и подливал себе виски.
Абалио, хотя и таил на него обиду, одновременно не мог не порадоваться - не только за Лайна, но и за себя, за всех, кому освобождение инженера сулило надежду избавления. Пусть в необозримом будущем.
Неожиданно доктор возвысил голос:
- Дорогой Лайн, ваш отъезд нужно использовать нам всем на благо...
Улыбка сползла с лица Лайна:
- О чем вы, Смайлс?
- Неужели, вернувшись, вы не замолвите за нас словечка? Это будет не по-товарищески.
- Не хочу об этом говорить, - сказал Лайн жестко. - Придет время, вы тоже получите свободу, как я.
- Значит, ждать нам придется долго, - скорбно подытожил доктор. Неужели вы забыли о собственном нетерпении и желании вернуться?..
Похоже, вопрос смутил Лайна.
- Не забыл, - без прежней горячности отвечал он. - Я прекрасно вас помню. - Он сцепил пальцы. Чувствовалось, спокойствие дается ему с трудом. - Я помню. И не хочу повторять ошибок, за которые придется расплачиваться не только мне, но и другим. Я не хочу сегодня же оказаться на Болотном острове.
Доктор принужденно рассмеялся:
- Вам ли об этом говорить! Завтра вы будете далеко от здешних страхов...
- Поэтому не надо больше о них, - поставил в разговоре точку Лайн.
Вскоре он простился с доктором и направился к ведущей вниз лестнице. От выпитого Лайна здорово покачивало. Он споткнулся. Абалио устремился его поддержать.
- Проводите, проводите, - устало бросил ему вслед доктор.
Они шли через благоухающий цветами сад. Поскрипывал под ногами гравий дорожки.
Возле скамейки, на которой они сидели в день приезда Абалио, Лайн остановился:
- Передохнем чуть-чуть, не возражаете?
Опустились на покрытое росой пластиковое сиденье.
Лайн достал сигареты, закурил.
- Прежде чем расстаться с вами, хочу вас предупредить, - заговорил он. - Вы кажетесь мне честным человеком, поэтому буду с вами откровенен. Не советую доверяться доктору.
Абалио смотрел на Лайна неприязненно и неприязни не скрывал.
- Вы или хитры или наивны, - продолжал Лайн. - И если наивны - не ошибитесь. Не соглашайтесь принимать участие в затеях, подобных той, на которую он меня сейчас подбивал.
- Не надо говорить о нем дурно, - прервал инженера Абалио. Пойдемте, уже поздно.
Лайн будто не слышал его.
- Возможно, вы подосланы следить за мной. Но я вам все равно верю. Верю гораздо больше, чем в то, что действительно окажусь дома. Если окажусь, не сомневайтесь, ваша судьба будет более счастливой, чем моя. А если я домой не попаду и вы об этом узнаете, тогда... Вдруг со временем вам удастся отсюда выбраться... Разыщите моего сына и расскажите ему обо мне... Я оставлю вам адрес.
- Откуда такая безысходность? - удивился Абалио.
- Я не верю им, - шепнул Лайн. - Не верю.
- Просто выпили лишнего, - сказал, поднимаясь, Абалио.
Лайн тоже встал. Придвинулся расплывчатым в темноте лицом и выдохнул:
- Не верьте доктору. Это коварный человек. На его совести не одна загубленная судьба. Да он и не доктор вовсе. Он владелец здешнего месторождения. Я-то знаю, как тонко он разбирается в деталях добычи галлактия. А всю прибыль от торговли этим запретным топливом оставляет себе. Тот человек, что был главным инженером до меня, многое мне рассказал. Его тоже якобы отпустили домой. А потом я увидел его перстень на безымянном пальце Гирча. Побежал к доктору. И знаете, что он сказал? "Возможно". Ах, этот доктор! И в вас он не бескорыстно заинтересован. Он преследует свою цель. "Выпустить пар из новичка" - так у них это называется...
- С чего вы взяли? - поддаваясь жути его шепота и начиная ощущать озноб, отпрянул Абалио.
- Почему он окружен такой заботой? Свой флигель... Своя прислуга... Одному ему доставляют сюда свежие... то есть, что я говорю... пятидесятилетней давности книги... Говорят - и газеты тоже. С чего бы это?
- Но вы же сами познакомили меня с ним! - вырвалось у Абалио.
