Ознакомительная версия.
Зрение и слух Пардеро подверглись нападению изображений и звуков — он побывал в лесу, озаренном дымчатыми солнечными лучами, на морском берегу, освеженном соленым прибоем, на лугу, покрытом россыпями цветов, в горной долине, где бушевала слепящая снежная буря. Он увидел закат, звездное ночное небо, штиль в безбрежном океане, толпу и движение на городской улице, сельскую дорогу, петляющую по мирным холмам, звездолет в бездонном пространстве.
— Еще одна последовательность! — гулким басом объявил Оллав. Пардеро увидел походный костер, окруженный тенями фигур, восхитительную обнаженную девушку, болтающийся на виселице труп, несущегося галопом всадника в черных стальных латах, парад арлекинов и клоунов, бодро рассекающую волны парусную яхту, трех старух на завалинке.
— Теперь музыка!
В наушниках прозвучали последовательности аккордов, отрывки оркестровых произведений, позывные фанфар и бой барабанов, нежные переливы арфы, веселая джига и сельский хороводный танец.
— Лица!
Прямо в глаза Пардеро уставился суровый седой старик, потом младенец, потом женщина средних лет, за ней презрительно усмехающаяся девчонка, смеющийся юнец, сморщившийся от боли мужчина, плачущая старуха.
— Средства передвижения!
Пардеро полюбовался на всевозможные корабли и лодки, колесницы и самоходный наземный транспорт, летательные аппараты, звездолеты.
— Части тела!
Аппаратура продемонстрировала руку, лицо, язык, нос, живот, мужские и женские половые органы, глаз, открытый рот, ягодицы, ступню.
— Пейзажи и виды!
Хижина на берегу озера, окруженный садом дворец с дюжиной куполов, воздушная беседка в саду, деревянная изба, городской многоквартирный дом, плавучая вилла, храм, лаборатория, зияющая пещера.
— Вещи и предметы!
Меч, дерево, бухта каната, горный утес, лучевой пистолет, плуг с лопатой и мотыгой, правительственный указ с красной сургучной печатью, цветы в вазе, книги на полке, открытая книга на пюпитре, плотницкий инструмент, коллекция музыкальных инструментов, принадлежности для расчетов и геометрических построений, лабораторная реторта, кнут, двигатель, подушка в наволочке с вышивкой, географические карты и чертежи зданий, чертежная готовальня, кипа чистой бумаги.
— Абстрактные символы!
Пардеро увидел сочетания прямых и кривых линий, геометрические фигуры, числа, лингвистические знаки, пиктограммы сжатого кулака и указывающего пальца, нижнюю часть ноги с небольшими крылышками, растущими вдоль щиколотки.
— И последняя серия!
Пардеро увидел самого себя — сперва издали, потом все ближе и ближе, пока не заглянул себе в глаза почти вплотную.
Оллав освободил его от аппаратуры:
— Сигналы очень слабые, но различимые. Психометрические характеристики зарегистрированы — теперь можно составить так называемый «каталог культурных показателей».
— Что вам удалось узнать?
Демософист как-то странно посмотрел на Пардеро:
— Ваши реакции, мягко говоря, непоследовательны. Судя по всему, вы воспитывались в весьма достопримечательной среде. Вы боитесь темноты, но она вас влечет и вдохновляет. Вы боитесь женщин — зрелище женского тела вас смущает — и в то же время женственность вас завораживает. Вы положительно отзываетесь на стимулы, связанные с тактическими военными маневрами, героическими поединками, оружием и боевыми регалиями, но испытываете сильнейшее отвращение к насилию и боли. Другие ваши реакции не менее противоречивы. Возникает вопрос: о чем свидетельствуют противоречия? О наличии некой системы или о разладе функций? Не буду гадать. Полученные результаты вместе с другими данными — мы о них уже говорили — загружены в интегратор. Не сомневаюсь, что отчет уже готов.
— Отчет или приговор? — пробормотал Пардеро. — Даже страшно взглянуть. Похоже на то, что я действительно уникум.
Оллав больше не делал никаких замечаний. Они вернулись в кабинет, где терпеливо ждал младший техник Колодин. Демософист приподнял квадратный лист белой бумаги, бесшумно выползавший из прорези в столе:
— А вот и отчет!
Задержавшись, пожалуй, в нарочито театральной позе, Оллав изучил колонки цифр:
— Закономерность есть...
Он снова просмотрел отчет:
— Вот оно как... Идентифицированы восемнадцать районов на пяти планетах.
Для семнадцати, относящихся к четырем мирам, суммарная вероятность составляет три процента. Для одного района на пятой планете вероятность достигает восьмидесяти семи процентов, что в данном случае равнозначно почти безошибочному выводу. Господин Пардеро! Я не знаю вашего настоящего имени. Но я практически убежден, что вы — рун из Рунических пределов к востоку от Порт-Мара, на Северном континенте планеты Марун, Аластор 933.
В вестибюле, выложенном голубой и белой плиткой, Колодин спросил у Пардеро:
— Получается, что вы — рун. Вам это слово о чем-нибудь говорит? Вызывает какие-то ощущения?
— Нет. Ничего не могу сказать.
— Я так и думал.
К ним присоединился Оллав:
— Пойдемте, познакомимся поближе с вашей планетой. Кольцо прямо под нами, зал 933 — на пятом ярусе. В лифт, господа!
Пока они спускались в прозрачной кабине, Колодин заранее извинялся:
— Кольцо Миров — одно из немногих учреждений дворца, куда требуется пропуск. Когда-то было не так. Кто угодно мог зайти в зал, посвященный своему миру, и заниматься там любыми безобразиями. Чего только не вытворяли! Писали имена на стенах, вставляли булавки в глобусы, отмечая места рождения, пририсовывали вымышленные ветви к генеалогическим деревьям местных аристократов, подкладывали в архивы непристойные отчеты... В результате мы вынуждены заранее регистрироваться и оставлять расписки при входе.
— Мое удостоверение значительно ускорит процесс, — сухо обронил Оллав.
Покончив с формальностями, служитель провел их к арочному входу под номером 933, открыл замок и распахнул тяжелые двери.
В центре зала над самым полом парил незакрепленный рельефный глобус трехметрового диаметра. Легкое прикосновение заставляло его вращаться в любом направлении.
— Вот ваш Марун! — объявил техник Колодин. — Узнаете? Нет... Я так и думал.
Оллав прикоснулся к глобусу:
— Небольшая плотная планета, не слишком густо населенная. Оттенками коричневого обозначены возвышенности. Заметьте обилие гор и пропастей! Значительная часть суши — труднодоступные нагорья и отрезанные хребтами долины. Оливково-зеленые низины — полярная тундра. Глянцево-голубой металл — водные просторы. Их относительно немного. Обратите внимание также на бескрайние экваториальные болота. Надо полагать, пригодные для жизни районы редки.
Ознакомительная версия.
