Судья так ничего и не сказала. Она внимательно смотрела на Керри, явно ожидая продолжения.
— Во всех тех двенадцати делах, ваша честь, — сказала Керри, — моя клиентка заявляла, что не является подданной Земного альянса и что родилась на корабле Черного флота за пределами Земного альянса. Все двенадцать дел разбирались в судах Земного альянса. Во всех двенадцати велись протоколы, и приговоры основывались на фактах, выявленных в ходе судебных разбирательств. Короче говоря, ваша честь, здесь мы имеем двенадцать различных судов, рассеянных по всему сектору и самому Земному альянсу, которые признали, что моя клиентка не является подданной Земного альянса.
Теперь в зале суда наступила тишина. Все, включая Пейра, смотрели на Керри. В глазах у него мелькнула паника. Он не представлял, как такое оспорить и даже что сказать.
— Те двенадцать дел рассматривали преступления, совершенные человеком против человека, ваша честь, а такие дела подпадают под юрисдикцию Земного альянса независимо от того, является ли обвиняемый подданным альянса. Это первое дело, в котором моя клиентка обвиняется в краже у субъекта, который не является человеком. Тут применяются другие законы. Эти законы основаны на договорах между Земным альянсом и Зайитом. Моя клиентка не является субъектом этих договоров, поскольку не принадлежит ни к тому, ни к другому. Если хотите, я могу процитировать соответствующий закон, ваша честь. Вопросы юрисдикции дискутировались в первые годы существования Мультицивилизационного трибунала, и было установлено…
— Мне известен закон, адвокат. — Судья выглядела ошеломленной. — Я ознакомилась с этими судебными решениями, и вы правы. Ваша клиентка не является подданной Земного альянса. У нас нет иного выбора, кроме как отказаться от обвинений против Донателлы Уолтери. Вы…
— Ваша честь! — Пейр сделал еще шаг вперед и с паникой в голосе заговорил: — Мы просим задержать мисс Уолтери, чтобы ее можно было отправить на Зайит, а там наказать за совершенное преступление.
— Зайит уже подал запрос об экстрадиции? — осведомилась судья.
— Э-э… нет, ваша честь. Но как только они об этом узнают, они…
— Я не могу решать на основании того, что кто-то еще сделает, прокурор. Я могу решать только на основании имеющихся у меня фактов. Это проходят на первой неделе занятий в юридической школе. Вам нужно освежить знания?
— Нет, ваша честь. — Пейр шагнул назад. — Извините, ваша честь. Но…
— Если вы сумеете придумать причину для ее задержания, то можете ее высказать, прокурор. Но я не приму ее во внимание. Дело закрыто.
Она стукнула молотком, и зал суда взорвался. Люди говорили, смеялись, кричали. Даже пристав выглядел изумленным. Керри повернулась к Донателле:
— Надо вывезти тебя отсюда, пока они не успели связаться с кем-нибудь на Зайите.
Донателла моргнула, все еще не придя в себя:
— Так я свободна?
— Да. Пока они не получили ордер на экстрадицию. Пошли.
— Но как мне выбраться с базы? Меня привезли на челноке.
— Челноки бесплатные, ходят каждый час.
Керри взяла Донателлу за руку и повела по проходу. Люди хватали их за одежду, задавали вопросы, пытались заговорить. В этом году еще никто не добивался оправдательного приговора, хотя формально этот приговор тоже не был оправдательным. Просто дело закрыто. Но результат был тот же.
Донателла не будет наказана за преступление.
— А куда меня отвезет челнок?
— На базу Элен. Это ближайшая остановка, и достаточно большая, чтобы ты смогла там затеряться. Идем.
Она поискала взглядом пейти, но не увидела его. Наверное, он встретит их на станции. Она торопливо вывела Донателлу из зала и повела к лифту для юристов. Когда они вошли, Керри поспешно скомандовала дверям закрыться, чтобы никто не мог последовать за ними.
Она не остановила лифт там, где из здания суда обычно выходят к станции челноков, а спустилась на этаж государственных защитников, пересекла зал и вызвала другой лифт. Донателла с трудом за ней поспевала.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Туда, где тебя не станут искать.
Они спустились по лестнице на один этаж и прошли через две двери. Вторая дверь вывела их на небольшую станцию для челноков. Красные цифры показывали, что следующий челнок прибудет через пять минут.
Донателла остановилась рядом — лицо ее раскраснелось, она тяжело дышала, а рука оберегающее лежала на животе. Но она ничего не сказала о своем самочувствии, поэтому Керри не стала спрашивать.
Ей нужно, чтобы Донателла села в этот челнок.
— Когда окажешься на борту, ни с кем не разговаривай, — проинструктировала она. — Если спросят твое имя, сделай вид, что не расслышала. Отойди. Не называй себя. Там нет ни кондукторов, ни автоматов, продающих билеты. Не дай никому обмануть себя. Если не назовешься, они не смогут исполнить приказ об экстрадиции. Когда прилетишь на другую базу, ты тоже не обязана называть свое имя. Когда выйдешь, просто смешайся с толпой. Поняла?
— Да.
Лицо Донателлы просветлело. Она почти улыбалась.
— У тебя есть деньги? — спросила Керри, мысленно выругав себя за такой вопрос.
— Раздобуду.
— Этого я и боялась. — Не хватало только, чтобы Донателла украла деньги на базе Элен и попалась. Тогда экстрадиции ей не избежать. А Керри требовалось, чтобы Донателла оказалась как можно дальше отсюда и чтобы произошло это как можно легче и быстрее. — У тебя есть доступ к своим деньгам?
Донателла улыбнулась:
— У меня вообще нет денег.
Керри протянула руку. Донателла недоуменно посмотрела на нее.
— Возьми мою руку.
Донателла повиновалась. Керри нажала на чип внутри большого пальца, не имеющий связи с Сетью. Такой несвязанный счет вообще не хранил информации о Керри. Просто деньги. И теперь она перевела все его содержимое на счет Донателлы. «Все содержимое» звучит круто, но Керри пользовалась этим счетом только для мелких расходов. И хранилась на нем от силы сотня кредитов.
— Теперь у тебя есть деньги, — сказала Керри, отпуская руку Донателлы.
— Это были ваши деньги?
— Да. — Красные цифры на стене вели обратный отсчет. Челнок находился уже на соседней станции. — Теперь они твои.
— Но вам не следовало этого делать. — Улыбка Донателлы пропала. Она выглядела ошеломленной.
— Нет, следовало.
Подошел челнок, раскрылись двери. В ближайшем вагоне были всего два человека, очень усталые на вид. Наверное, родственники какого-то подсудимого.
— Но…
— Кончай спорить и заходи в вагон. И помни, что я тебе говорила.
