Устроившись на заднем сидении автомобиля Пэрана, стиснув коммуникатор, Грачев натужно искал опровержения. Чем глубже он вникал в поставленный вопрос, тем более сумасшедшей, дикой представлялась его основа. Он чувствовал боль в висках и, повернув голову к опущенному стеклу, старался, чтобы Луи не видел в зеркало его лица.
Потом спросил себя: почему он так упрямо не желает видеть в Роне Гулиде нечеловека? И тут же признался, что боится этого. Боится неосознанно, может беспричинно, когда другой на его месте мог бы жить в мире с такой мыслью, даже тихо упиваться ею. Он снова вспомнил Вальского, которого, возможно, не было в живых, и произнес вслух:
- А где же здравый смысл?
- Наверное, там, где должен быть, - ответил Луи. - Чем тебя озадачил старик?
- Своими воспоминаниями. - Объяснять что-либо Пэрану он счел неуместным и, нагоняя улыбку, сказал: - Растолкуй мне, почему твой "неприступный Грэг " оказался открыт для моей скромной персоны? Меняются люди или что-то вокруг них?
- Для меня это приятная новость. Все-таки внимание нашей службе?!
- А меня настораживает.
Бетонка, ведущая от бухты, между протяженных, как тела драконов возвышенностей, спускалась в долину, голую, почти идеально ровную. Там собственно и располагался Мировой Центр Физики Поля. От серой пирамиды реактора ступенями расходились корпуса лабораторий. Дальнийсектор загораживала энергетическая станция, а за ней угадывалась гигантская конструкция с жужжащими фишками накопителей, уходящими глубоко под землю шахтами и стержневыми треками - это и был новый, единственный в своем роде, инструмент познания мира.
В назначенное время Андрей поднялся на последний этаж и вошел в приоткрытую дверь.
Грэг Мюррей был довольно молод для главы серьезного научного образования, однако волевая резкость его движений, уверенность, излучаемая всем видом, подменяли этот недостаток сполна.
- У меня есть свободных минут тридцать, - известил он после короткого приветствия. - Простите, сегодня загруженный день.
- Тогда к делу, мистер Мюррей. - Грачев опустился в кресло возле распахнутого окна и постарался в один миг вытеснить из себя все, сопряженное с версией номер "три",
- Нам известно, что кто-то со стороны проявляет нездоровый интерес к деятельности вашего центра. Цель этих, так сказать, наблюдателей, пока не ясна, но не исключено, что они пытаются извлечь информацию шестого порядка, подлежащую эмиссии только с разрешения Совета Безопасного Развития Человечества.
Надеюсь, не вам объяснять насколько это серьезно?
- А вы сами понимаете, насколько серьезны ваши подозрения? - тонкие губы физика скривились в усмешке. - Господин Грачев, вы представляете службу охраны? Или пусть какой-то там надстоящий аппарат? Откуда у вас подозрения такого рода?
- Не имей мы суммы фактов, меня бы не было здесь. Меня бы не послали на затерянный в океане остров, и каждый бы занимался своим делом. Еще раз подчеркну, мистер Мюррей, я прибыл для того, чтобы, заручившись вашим содействием, проверить некоторые свидетельства и совсем не собираюсь поднимать бурю в стакане. В ваших интересах потерпеть меня, пока не выяснится необходимое, чем потом иметь дело с душераспинателями из МСОСБ или СБРЧ. Желаете сюда экспертов из СБРЧ? А они, ведь, непременно обложат центр дополнительными ограничениями.
- Вы меня запугиваете?
- Отнюдь. Объясняю возможные последствия. Если мы не закроем дело раньше, чем о нем будут осведомлены другие службы, не избежать неприятностей. Вы, кажется, уже имели сношения с МСОСБ, год или два назад?
- Иными словами предлагается сделка. А вы - хваткая личность. Нетрудно догадаться, какой интерес ведет вас: обставить МСОСБ. Только все это бессмысленно. Не представляю, чем могу помочь.
- Можете. Сначала проясните несколько вопросов. Грачев задумался, взвешивая, на сколько глупыми покажутся его мысли со стороны.
- Ну, спрашивайте! Не тяните время!
- Где-нибудь негласно могут вестись исследования параллельные вашим? Хотя бы нечто похожее.
- Разумеется, нет. Для этого нужны такие же лаборатории, такие же мощности. В ближайшее десятилетие исключено.
- В ваших банках специальной информации пятого и шестого порядка более тридцати процентов, Кто в первую очередь желал бы завладеть ей, в обход СБРЧ?
- Вероятно Азиатская коалиция, Китай, Бразилия. Но это уже ПОЛИТИКА.
- Да, политика. Больше нет соображений на этот счет? Физик пожал плечами, перевел апатичный взгляд к окну.
- Обратитесь к Леонарду Эзра. На этот счет с ним поговорить будет полезнее.
- Хорошо. А что лично вы думаете о практической стороне? О возможности, технической возможности внедрения плодов ваших исследований?
- Я реалист, господин Грачев, и не приемлю беспочвенную фантазию. Мы занимаемся серьезными фундаментальными проблемами, весьма далекими от инженерии, прикладных знаний вообще.
- И все же прошу, давайте дадим волю воображению, - твердо ставя слова, настоял Грачев. - Я тоже говорю о делах неигрушечных. Ваше мнение, даже ваша фантазия имеет большое значение.
- Зачастую реальность смелее самых безумных предположений. - Мюррей на минуту задумался, достал из яркой пачки сигарету и закурил. - Как я понял, господин Грачев, вы интересуйтесь не только, точнее, не столько работой службы охраны. Результаты исследований, возможно, станут крупной сенсацией. Но давайте не будем забегать вперед. Двадцать шестого мы проводим масштабный эксперимент, - его ждет весь научный мир. Что он даст? Принципиально новое знание с какими-то там небывалыми перспективами, живописуемыми в популярных журналах; приведет нас в тупик, либо откроет двери инферно, - я не берусь сейчас предрекать. Скороспелые выводы - категория глупая и опасная. Подождем назначенного дня. После - я к вашим услугам. Если это останется по-прежнему важным, мы попробуем спрогнозировать практический эффект. Вас устроит?
- Восемь дней подожду, И еще… Я не отниму много времени, - заверил Андрей, перехватив взгляд физика, возвращающийся к часам, - Кто такой Рон Гулид? Как бы вы охарактеризовали его с известных вам сторон?
Мюррей ответил не сразу. Нахмурившись, он затушил сигарету, старательно разминая ее о край позолоченной пепельницы.
- Прежде всего, человек на редкость порядочный. Человек большого ума, таланта. Его дальновиднее идеи, стиль мышления, - не раз восхищали меня. За недолгое время, которое я его знаю, он успел, пожалуй, больше, чем кто-либо. Если бы Рон того пожелал, то мог бы возглавить лабораторию Иоцетеро Або, но…
- Продолжайте.
- Я никогда глубоко не задумывался, почему он не делает карьеру. С непонятным удовольствием ведет скучноватую работу в информационно - аналитическом отделе. А я убежден: его потенциал, как ученого, премного выше. Конечно же, он любит независимость - часть ответа заключена в этом. Но главное - у него развито, утраченное многими чувство - совесть. Да, совесть, она теперь такая же редкость, как птицы в отравленных лесах Тофуа. Прошу прощения, господин Грачев, у меня неотложные дела.
