— Ты сказал, что собираешься передать сообщение. Когда ты улетел, я последовала за тобой. По пути я пыталась сообразить, что делать. Поговорить с тобой? Попроситься в компаньоны? Может, тебе пообещали приз за доставку сообщения. Но потом ты взял курс прямо к солнцу солнц, и я поняла, что происходит на самом деле. Отдай мне ключ, Джесс, — она подняла винтовку.
Он, потрясенный, уставился на нее.
— У меня нет ключа.
Она раздраженно зашипела.
— Не ври. Для чего же еще ты здесь?
— Потому что ключ у него, — произнес Джесс. Он ткнул пальцем в окно. Он увидел, как расширились глаза Чирк, когда она разглядела то, что находилось за стеклом. Она выругалась.
— Если ты думала, что ключ у меня, почему не пыталась забрать его раньше?
Она отвела взгляд.
— Ну, не знала точно, каков пункт назначения. Если он дал тебе ключ, значит, рассказал, где дверь, верно? Я должна была выяснить.
— Но почему просто не попросилась лететь вместе со мной?
Она закусила губу.
— Потому что ты не согласился бы. Зачем? Ты бы знал, что я с тобой только ради ключа. Даже если бы я была… очень мила.
Хотя и было темно, по еле заметной смене эмоций на ее лице Джесс понял, насколько плохо знал Чирк. Она прятала свою неуверенность так же тщательно, как он когда-то скрывал свой кровавый кашель.
— Ты могла прийти ко мне, — сказал он. — Должна была.
— И ты мог сказать мне, что планировал умереть в одиночестве, — проговорила она. — Но не сказал.
Он не нашелся, что ответить. Чирк указала винтовкой на дверь.
— Тогда открывай. Давай заберем ключ и уберемся отсюда.
— Если бы я мог забрать у него ключ, тогда приказать ему убить тебя было бы еще проще, — заявил он. Немного шального настроения, которое позволило ему нырнуть в мегажука, вернулось. Он чувствовал достаточно строптивости, чтобы провоцировать ее на выстрел.
К его удивлению, Чирк вздохнула и сказала:
— Ты прав.
Она отбросила винтовку. Они оба следили, как она, кувыркаясь, исчезает в темноте.
— Я не очень хороший человек, и то, что я делала, все неправильно, — сказала она. — Но ты действительно нравился мне, Джесс. — Она огляделась беспокойно. — Просто… я не могу оставить все, как есть. Я не заберу это у тебя, но мне нужно быть частью этого, Джесс. Мне нужна доля, просто небольшая доля. Я остаюсь. Если хочешь натравить на меня своего монстра, полагаю, тебе придется просто убить меня. — Она сложила руки, опустила голову и пристально смотрела на него вниз.
Он не смог не расхохотаться.
— Неважный из тебя хитрец, Чирк.
Когда она возмущенно фыркнула, он повернулся обратно к окну. Мотыль бесстрастно наблюдал за их разговором.
— Открывай, — крикнул Джесс снова и, придвинувшись ближе, прижал ухо к хрусталю, используя маленькую точку опоры, которую сумел найти на краю окна.
— ЖДИ.
Джесс убрал руки от окна и поплыл назад, нахмурившись. Ждать? Чего?
— Что он сказал?
— Другой мотыль объяснил мне, что этот не позволит войти, пока я не докажу, что предан идее. Я должен доказать, что не попытаюсь забрать ключ.
— И как ты это сделаешь?
— Ох.
Просто ожидая.
Ночной цикл Кандесс подходил к концу. Металлические цветы начали закрываться, яркие летающие малютки, которых они выпустили, торопились назад под защиту вольфрамовых лепестков. Все вокруг них, громыхающие печи внутри солнц начали подготовку. Скоро они засияют, и свет смоет всю субстанцию, которая не является частью солнца солнц. Все, за исключением мотыля, который, возможно, был не моложе самой Кандесс.
— Другой мотыль сказал, что я не доставлю сообщение, — произнес Джесс. — Он сказал, что так решу я сам.
Она нахмурилась.
— Почему он так сказал?
— Ну… потому что он вылечил меня, поэтому. И еще потому, что единственный способ доставить сообщение — дождаться рассвета. Именно тогда здешний мотыль откроет нам дверь.
— Но тогда… мы не успеем вернуться.
Он кивнул.
— Расскажи ему, что хотел, прокричи через дверь, как это делает он! Джесс, мы не можем оставаться, это безумие! Ты сказал, другой мотыль вылечил тебя? Тогда ты можешь смыться отсюда и жить — как и я. Может, не со мной, и ты прав, не доверяя мне, но мы можем сделать первые шаги вместе…
Но он покачал головой.
— Не думаю, что он услышит, — проговорил он. — Я едва его слышу, а ведь его голос разрушает дома. Я должен ждать. Или забыть про сообщение.
— Тогда иди к ополченцам. Расскажи им все, и они пошлют кого-нибудь. Они…
— …не поверят ни единому моему слову. Мне нечего показать им, в конце концов, что могло бы подтвердить мой рассказ.
— Но твоя жизнь. У тебя вся жизнь впереди.
Он пытался рисовать ее в своем воображении, пока летел сюда. Он представлял себя пекарем, солдатом, дипломатом, художником. Он жаждал быть кем угодно их них, всеми ними. Все, что нужно было сделать для этого, — завести джет и преследовать за Чирк.
Он потянулся было к своему джету. Но где он сможет избавиться от ответственности, которую добровольно принял на себя? Он понял, что не хочет улетать.
— Нет, только я могу это сделать, — сказал он ей. — В любом случае, это единственное стоящее событие в моей жизни. Если я все брошу, у меня будет… какая-то жизнь, но не моя.
Она ничего не сказала, просто пожала плечами. Он посмотрел мимо нее на огромный купол мерцающих огней — окна городских квартир и пригородных домов, огни богатых особняков и промышленные факелы. Сфера людей, и каждый из них боится того, что может уже сейчас раскручиваться в холодном вакууме за стенами мира; каждый из них ждет руку помощи, и знает, что ее нет. Десять слов или одна монета.
— Уматывай, Чирк, — сказал он. — Начинается. Если полетишь прямо сейчас, у тебя будет шанс смыться до наступления жары.
— Но… — она пристально смотрела на него в недоумении. — Ты летишь тоже!
— Нет. Давай улетай. Видишь? — Он указал на слабое янтарное свечение, которое начало разгораться в темноте. — Они просыпаются. Это место скоро превратится в раскаленную печь. Для тебя тут нет никаких сокровищ, Чирк. Это все там.
— Джесси, я не могу… — Огненный цветок расцвел под ними, и еще один в стороне. — Джесси? — Ее глаза расширились от ужаса.
— Проваливай, Чирк. Уже слишком поздно, если не полетишь прямо сейчас! Давай! Жми на газ!
Паника охватила ее, и Чирк пнула стартер, пробуждая джет к жизни. Она сделала неуклюжий маневр, пытаясь ухватить Джесса, но он легко уклонился.
— Улетай!
Она наклонила голову вперед, открыла дроссель и помчалась прочь. Слишком поздно, подумал Джесс. Он боялся, что ей не хватит каких-нибудь секунд. Хорошо бы успела.
