* * *
Солнце пробивалось сквозь грязное оконце, и его лучи высвечивали стоявшую столбом в воздухе пыль. Бок ныл и саднил, что само по себе было признаком благоприятным. Значит, я жив и ничего фатального со мной не случилось.
- Пришли в себя? Ну вот и славно, - донесся откуда-то сбоку приятный мужской голос. Со слабым удовлетворением я отметил, что говорили по-немецки. С трудом я повернул голову и увидел сидящего на скамье господина лет тридцати пяти. Лицо - приветливое, румяное, волосы - черные, длинные. Раньше я никогда не видел его. Он улыбался, и эта открытая улыбка сразу вызывала к нему симпатию и доверие.
- Кто вы? - с трудом произнес я.
- Ваш сосед Ханс Кессель.
- Ханс Кессель, - произнес я, будто пробуя его имя на вкус. Имя было обычным. И имя было немецким. Возникало ощущение, что я и не уезжал с родины. Даже на улице меня подобрал соотечественник!
- Ханс Кессель, - повторил он. - Ученый и торговец.
- Вы знаете господина Зонненберг?
- Несомненно... Как я могу не знать его?
- Это хорошо... Как я...
- Вчера вечером вы изволили упасть у ворот этого дома... Вы не знаете, что данные места облюбовала наша община?
- Знаю.
- Я не удивился, встретив соотечественника ночью... Русские ложатся спать рано... Признаться, сначала подумал, что вы пьяны - в здешних краях это не редкость. Но потом заметил кровь на вашей одежде. У вас в кармане, вы уж извините, нашел ключ от дверей и внес вас сюда, хоть это было и нелегко, учитывая ваш солидный вес и мои скромные силы. Осмотрев вас, я решил, что рана не так уж опасна, перевязал ее и насильно напоил вас снотворным препаратом, разбавленным вином. Уж простите, если я сделал что-то не так.
- Спасибо вам.
- Не стоит. Мой долг помогать ближнему... Мне кажется, вы больше устали, чем пострадали от ран.
- Похоже на то. Но, по-моему, я уже могу встать, - я сделал попытку присесть на ложе, в результате был награжден головокружением.
- Ни в коем случае! - подался ко мне гость. - Я сейчас подам вам завтрак, который специально приготовил, а вы мне расскажете, что с вами произошло. Договорились?
Я увидел, что на столе стоит посудина, именуемая здесь чугунком, а в миске дымится странным образом приготовленная курица.
- Я и не знаю, как мне вас отблагодарить... - Нужно отметить, что в жизни мне всегда везло не только на неприятности, но и на хороших людей, которые помогали мне в трудный момент преодолевать невзгоды.
- Так что же все-таки случилось? - спросил мой спаситель, протягивая тарелку с куском курицы и кубок с вином.
- Этой ночью на меня напали двое. Я сумел отбиться, но у меня не хватило проворства не пострадать самому.
- Кто же тут ночью ходит в одиночку? В это время очень много лихих людей.
- Вчера вечером мне говорили другое, - покачал я головой, вспоминая, как герр Бауэр убеждал меня, что в Московии спокойно и для опасений нет ровным счетом никаких оснований.
- Тот, кто вам сказал такое, солгал... В Москве стало в последнее время больше разбойного люда. При всей цивилизованности своей политики, царь Петр сильно разорил крестьянство. Его гигантское строительство часто происходит на костях. Население резко сокращается. Много беглых крепостных, которые шалят даже в городах.
- Да, - кивнул я, имевший возможность при путешествии по стране видеть оборотную сторону притягивания этой отсталой страны к цивилизации Разорение действительно было великое.
- Кроме того, дворяне измеряют здесь свое богатство часто даже не деньгами, а числом холопов. Поэтому считается необходимым держать при себе как можно больше людей. У некоторых по сотне слуг. А так как хозяева кормят свой подневольный люд нередко из рук вон плохо и почти ничего не платят, то холопы сами себе добывают на жизнь.
- Грабежом? - удивился я
- Самый легкий способ заработать деньги - отобрать их у ближнего... Еще недавно улицы в Москве перегораживали решетками, как только первые огни зажигались, и у каждой устанавливался сторож. И по городу запрещалось ходить во внеурочный час, сторожа могли избить нарушителя или бросить в тюрьму. По улице можно было ходить только в случае крайней необходимости и исключительно с фонарем...
- Что вы говорите
- В последнее время этот обычай немного позабыт. И эти меры не слишком помогали... Вообще, жизнь в Москве становится более разгульной, веселой... И странной. Русские не знают удержу в забавах и пьянстве... Так что всегда держите при себе заряженный пистоль. И привыкайте закрывать дверь на засов.
- Непременно последую вашему совету.
- Простите. Мне пора. Еду вам я оставил. Вы не против, если я оставлю вас?
- Конечно... Мне лучше...
- Если вы не против, я сообщу обо всем господину Зонненбергу...
- Да, конечно.
- Мы должны помогать друг другу. По большому счету мы одни, а вокруг нас царство варваров... И чтобы выжить, мы должны держаться вместе...
- Вне всякого сомнения, - я наконец смог приподняться. И головокружение на сей раз было гораздо меньше. Так что в помощи я больше не нуждался. Физически чувствовал себя вполне сносно, видимо, кровопотеря была незначительной.
Когда мой спаситель покинул дом, я, уже свободно передвигаясь по комнате, сам приготовил отвар из корешков, собранных одним из моих друзей ни где-нибудь, а на севере Срединного мира (так китайцы называют свою страну, хотя для нас она не в средине, а на самом краю земли), и целительную мазь Сняв повязку, внимательно осмотрел рану. Пустяковая царапина, как я и предполагал Через несколько дней смогу полностью восстановить силы и приступить к исполнению своих обязанностей.
К середине дня я почувствовал себя настолько сносно, что смог усесться за стол и приступить к занятию, которым не занимался уже две недели - заполнению дневника. Когда-нибудь, когда я уже не смогу путешествовать, я напишу о своих похождениях книгу и издам ее в назидание потомкам... Вот только заставлять себя писать - занятие нелегкое даже для такого пунктуального человека, как я. Трудно заставить себя взять в руку перо... Но когда заставишь, то обыденность отступает, и ты оказываешься в фантастическом мире, где можешь с помощью чернил вызывать воспоминания недавнего прошлого и придавать им вкус, цвет, и смысл... Это затягивает...
"В тот вечер, пронзая разбойника своим кинжалом толедской работы, я вдруг понял, что передо мной черный вестник судьбы!"
"Черный вестник судьбы"... Я ошарашено посмотрел на написанное мной только что... Я не хотел писать этого. Эти слова будто сами собой поднялись из тьмы, в которой сокрыта большая часть нашего существа.
- Черный вестник судьбы, - шевеля онемевшими губами повторил я и раздавил в пальцах хрупкое гусиное перо...
