Джека-потрошителя.
Таким образом, я буду благодарен, если вы найдете время принять
меня, дорогой друг.
Искренне ваш
Лейстред"
"Инспектору Лейстреду, Скотланд-Ярд.
Дорогой Лейстред!
Я не обманул ваши ожидания и сразу же понял, о ком идет речь.
Принимаю ваш вызов.
Холмс"
ИЗ ДНЕВНИКА ДОКТОРА ВАТСОНА. "...Нарочный доставил письмо
Лейстреда в два часа пополуночи. Мы еще не успели лечь - Холмс
занимался опытами в лаборатории, а я приводил в порядок свои записки.
Прочитав письмо, мой друг появился на пороге со словами:
- Собирайтесь, Ватсон, мы немедленно едем.
Признаюсь, я был немало удивлен. И не тоном письма Лейстреда
все мы достаточно уже успели привыкнуть к тому, как он делает хорошую
мину при плохой игре, обращаясь к Холмсу только тогда, когда боится
получить нагоняй от начальства за нераскрытое дело.
Скорее я был удивлен готовностью моего друга взяться за это
дело. Я едва успел собраться, пока он писал несколько слов в ответ,
как мы уже тряслись в экипаже по мощеным улицам Лондона.
И вот место преступления. Несколько тусклых фонарей освещали
узкую тенистую аллею за театром. Только-только взошла идущая на убыль
луна. Кивнув поставленному возле тела констеблю, Холмс склонился над
убитой. Просто удивительно, как полицейские умудряются не только
оставить незамеченными столько улик, но и не попортить и не
затоптать их. Я сразу же обратил внимание на несколько окурков,
валяющихся неподалеку, и смятую театральную программку: наверняка
убийца хотел быть уверен, что Сара Кэрроуэй занята в сегодняшнем
спектакле. Однако от меня не укрылось и то, что мой друг незаметно
сунул в карман что-то еще..."
ИЗ ПРОТОКОЛА ВСКРЫТИЯ САРЫ КЭРРОУЭЙ. "...на теле обнаружена
колотая ножевая рана в области шеи. Характер раны позволяет
предположить, что жертва была убита острым клинком с зазубренным
лезвием..."
ИЗ ДНЕВНИКА ДОКТОРА ВАТСОНА. "...Перебросившись парой слов с еще
не успевшим уехать Лейстредом, Холмс выяснил, что тому все-таки
удалось найти свидетеля убийства - некую Шейлу Паркер. Кроме того, я
на всякий случай записал адрес квартиры несчастной жертвы.
Боже, как она была еще молода! Я ведь не раз видел ее на сцене,
восхищался вместе со всеми ее талантом и даже не подозревал, что у этой
прелестной девушки могут быть смертельные враги. Завистники - да,
недоброжелатели - безусловно, но чтобы пойти на убийство...
Войдя в театр, мы первым делом направились в гримерную, где
Кэрроуэй провела последние минуты жизни. Разумеется, мы не
рассчитывали обнаружить там ключ к разгадке. Однако некоторые находки
были достаточно любопытны, особенно букет цветов с запиской от
неизвестного поклонника. Кто может исключить, что это письмо написал
убийца? Или что именно он подарил этот флакон духов "О де Сен"?
Я только было собирался продолжить осмотр гримерной, как Холмс
окликнул меня, чтобы попросить дать успокаивающее миссис Паркер
единственному свидетелю, который видел хоть что-нибудь и мог
оказаться нам полезен.
Ни для кого не секрет, что Холмс не любил женщин и не верил им,
но всегда держался с ними по-рыцарски учтиво. Не удивительно, что
такое поведение всегда располагало к нему барышень, особенно молодых,
благодаря чему ему обычно удавалось получать всю необходимую
информацию. Так было и на этот раз.
- Успокойтесь, миссис Паркер, - вежливо, но, с моей точки
зрения, несколько холодно сказал он, когда лекарство подействовало,
и расскажите нам все, что вы видели.
- К сожалению, - ответила девушка, все еще всхлипывая и комкая в
руке изящный батистовый платочек, - я видела не так уж много.
Какой-то закутанный в плащ мужчина...
- Вы уверены, что это был именно мужчина? - перебил ее мой друг.
- Ну, по крайней мере, мне так показалось. В общем, я вышла,
когда он убегал по аллее. А Сара была уже...
И она снова заплакала - худенькие плечи сотрясали беззвучные
рыдания. Но я знал, что ничем не смогу ей помочь, ведь, скорее
всего, она была близкой подругой убитой. Холмс же сделал вид, что
ничего не заметил.
- Не знаете ли вы, кому принадлежит это письмо? - как бы
невзначай спросил он, показывая найденную нами записку.
- Нет. Почерк мне не знаком, но у Сары было немало поклонников
цветы мог подарить любой.
- А эти духи?
- О, это совсем другое дело. - Девушка перестала плакать.
Видите ли, Сара была не из тех барышень, которые болтают на каждом
шагу о своей личной жизни. Ну, вы меня понимаете. Я только знаю, что
у нее был постоянный друг, и этот подарок она получила от него.
После того, как миссис Паркер отправилась домой, мы задержались
в гримерной. Достав лупу, Холмс опустился на колени и внимательно,
дюйм за дюймом, осмотрел комнату.
Вскоре обнаружилось, что с гримерной все было далеко не так
просто, как показалось с самого начала. Макассаровое масло, где-то я
уже о нем слышал. Или читал. Кажется, его делают из кокосов. Впрочем,
все равно надо будет навести справки.
Холмса отвлек шум в коридоре. Зная, как мой друг не любит, когда
ему мешают, я подошел к двери и хотел запереть ее. И тут же увидел,
что замок грубо взломан неизвестной рукой. А это значит, что
преступник, кем бы он ни был, успел побывать здесь раньше нас. Но вот
до убийства или после?..
Пришлось позвать мистера Каррузерса. Ремонтируя замок, он не
переставал болтать, и вначале я был уверен, что Холмс попросит его
помолчать и не перебивать ход мыслей. Однако я ошибался. Мой друг
весь превратился в слух.
- Одним словом, господа, - говорил меж тем Каррузерс, - парнишка
какой-то, лет семнадцати все время здесь околачивался. Я сразу на
него внимание обратил, слава Богу, не первый год здесь работаю. А уж
когда он адрес миссис Кэрроуэй стал спрашивать, я сразу неладное
заподозрил. Вы уж мне поверьте. Нет, господа, как вы могли подумать,
- никакого адреса я этому проходимцу не дал...
...Промозглая лондонская ночь еще не закончилась, когда мы с
Холмсом вышли из театра. Стал накрапывать дождик. В неверном свете
луны место преступления выглядело особенно зловеще. И хотя труп уже
увезли, а зеваки разошлись, казалось, что камни мостовой еще не
успели впитать кровь невинной жертвы.
Кэб пришлось ждать довольно долго, и мы успели прилично
промокнуть и замерзнуть. Не удивительно, что путь до дома актрисы
показался нам на редкость длинным, и даже всегда невозмутимый Холмс
