— Нам нельзя здесь торчать! Наверняка Зубы скоро придут сюда. Нам надо добраться до реки, пока еще целы мосты!
— Стена, — сказал Лист.
— Вокруг много хвороста, — заметил Жало. — Можно развести костер и сжечь ее.
— Все отсырело, — возразил Лист. — Ничего не получится.
— У нас есть топоры, — напомнила Тень — Сколько потребуется, чтобы прорубиться сквозь такой частокол?
— Неделя, — ответил Жало, — Но не пройдет и часа, как Древесные истыкают нас дротиками.
Тень повернулась к Листу:
— А ты что скажешь?
— Ну, мы можем вернуться в Тептис и попробовать выйти на Закатный путь через пески. Отсюда к реке есть только два пути — наш и Закатный. Но если мы решим вернуться, то потеряем пять дней. И можем попасть в самую гущу суматохи, что сейчас в Тептисе. Или же застрять в песках. Думаю, единственное, что можно сделать, — это оставить фургон и попытаться обойти стену пешком. Но сомневаюсь, что Венец на это согласится.
— Венец и не согласится, — подал голос великан, до этого напряженно кусавший губы. — Но можно сделать и по-другому.
— Как?
— Найти этих Древесных и заставить освободить дорогу. Дротики там или нет, но неужели человек из племени Темного Озера и человек из племени Чистого Потока не заставят трепетать хоть и двадцать племен тупоголовых лесных жителей?
— А если не заставят? — поинтересовался Лист.
— Очень может быть, что стена эта вовсе не для защиты от Зубов. Просто Древесные Жители воспользовались всеобщей паникой, чтобы брать плату за проезд. Если мы не заставим их расчистить дорогу, то спросим, сколько им нужно. Заплатим — и продолжим путь.
— И это говорит Венец? — поразился Жало. — Говорит о плате лесным низшим? Невероятно!
— Мне не нравится платить кому бы то ни было, — заявил Венец. — Но, возможно, это самый простой и быстрый способ выбраться отсюда. Думаешь, во мне, кроме гордости, ничего нет?
Лист поднялся:
— Если тут и в самом деле берут плату за проезд, то в стене должны быть ворота. Пойду посмотрю.
— Нет. — Венец легонько толкнул его обратно на сиденье. — Тут опасно, Лист. Так что это моя работа.
Он зашагал к центральному салону и некоторое время оставался там. А вернулся в полном боевом облачении: в нагруднике, поножах, шлеме и с защитной маской на лице. Отполированные латы ярко блестели, и даже проглядывающая местами незащищенная кожа казалась частью доспехов. Венец был похож на машину. На поясе у него висела булава, а под правой манжетой пряталась короткая ручка складного ножа, готового в любой момент выскочить на полную длину. Он взглянул на Жало:
— Мне понадобятся твои ловкие ноги. Пойдешь?
— Как скажешь.
— Лист, открой.
Лист протянул руку к панели, расположенной под окном. Дверь в наружной стенке фургона с тихим скрипом откинулась вперед и вверх, а на землю выдвинулась лестница. Венец тяжело спустился по ней. А Жало, пренебрегая лестницей, просто шагнул вниз: Белые Кристаллы умели перемещаться на небольшие расстояния весьма необычными способами.
Жало и Венец осторожно направились к стене. Лист, наблюдая за ними с сиденья возницы, скользнул рукой по талии стоящей рядом Тени и погладил ее лоснящийся мех. Дождь почти кончился, но серая туча все еще висела низко над землей; последние мелкие капли приглушили блеск доспехов Венца. Он и Жало были уже недалеко от частокола. Венец постоянно всматривался в кусты, как будто ждал, что оттуда вот-вот выскочит орда Древесных Жителей. Жало, вприпрыжку шагавший следом, казался каким-то шустрым двуногим зверьком Венцу по пояс.
Они подошли к частоколу. Острые концы кольев были слабо освещены проглянувшим из-за туч солнцем. Жало присел и осмотрел нижнюю часть заграждения, потыкал пальцем грязь и что-то сказал Венцу. Тот кивнул и показал вверх. Жало отошел от забора, сделал короткий разбег и прыгнул так высоко, словно у него выросли крылья. Одним быстрым плавным прыжком он взлетел над частоколом и завис в воздухе, прикидывая, где там можно умоститься. Наконец он кое-как устроился, изогнувшись дугой, держась руками за два острия и втиснув нош между двух других. В такой неудобной позе Жало оставался довольно долго, изучая то, что находилось за частоколом, а потом выпрямился и легко прыгнул назад. И приземлился на прямых ногах, даже не покачнувшись. Они с Венцом о чем-то переговорили и вернулись в фургон.
— Точно, они надумали плату брать, — проворчал Венец. — Средние колья не вкопаны, обрублены у самой земли. А с той стороны на них два запора. В общем, ворота.
— А за стеной я разглядел не меньше сотни Древесных Жителей, — добавил Жало. — У них сарбаканы. И они вот-вот сюда придут.
— Нам нужно вооружиться, — сказал Лист.
Венец только пожал плечами:
— Нам не одолеть такую ораву. По двадцать пять на одного… Даже лучший мастер рукопашного боя бессилен перед лесными коротышками с отравленными дротиками. А если мы не можем силой заставить их открыть ворота, то придется как-то подкупать. Не знаю… Фургон-то в ворота никак не пролезет.
Он оказался прав. За частоколом послышались какие-то звуки, ворота медленно, с громким шорохом отворились — и стало ясно, что в них пройдет любая подвода, но только не роскошный дворец Венца. Чтобы пропустить такую громадину, нужно было убрать по пять-шесть кольев с каждой стороны.
Древесные Жители толпой приблизились к фургону. Это были низкорослые голые человечки с тонкими руками и ногами и гладкой сине-зеленой кожей. Они походили на ожившие небрежно слепленные глиняные статуэтки: узкие вытянутые лысые головы с плоскими покатыми лбами, тонкие длинные шеи, хлипкая грудь и костлявое тело. И мужчины, и женщины были вооружены висящими на бедрах сарбаканами — трубками из тростника с дротиками внутри, которые летели в цель при резком сильном выдохе. Человечки начали танцевать и резвиться возле фургона, а потом завели какую-то нестройную песню, напоминавшую припевки играющих детей.
— Надо выйти к ним, — решил Венец. — Только без суеты, без резких движений. Помните, что это низшие. Если мы будем помнить, что мы — люди, а они всего лишь обезьяны, и дадим им это понять, то будем хозяевами положения.
— Они люди, — тихо сказала Тень. — Такие же, как мы. Они не обезьяны.
— А ты думай о них как об обезьянах. Иначе мы пропали. Пошли.
Они выбрались из фургона: сначала Венец, затем Лист, Жало и Тень. Древесные Жители тут же прекратили свои танцы. Осмотрели приезжих, засмеялись, заверещали, показывая на них пальцами, и принялись кувыркаться и ходить на руках. Они явно не испытывали никакого страха перед чужаками. Для них что, Чистый Поток ничего не значил? И они не боялись великана из племени Темного Озера?
