Начались разногласия. Программист ни с кем не хотел делиться славой и настаивал на доведении опыта до мировой сенсации в рамках прежней группы. Он мотивировал это секретностью эксперимента. Когда руководителю потребовалась некоторая информация по биополям и он заперся в экранированной камере, программист подсунул ему другую программу. Это были субъективные обоснования оставить группу в прежнем составе. Хотя такая накладка на существующую психику допускалась и должна была совершиться безболезненно, тем не менее руководитель группы Федор Киян скончался от нервного шока.
Анна слегка побледнела.
- Я далеко не все поняла, но объясните - какова же степень моего участия в этом деле?
- Программистом была Анна Купцова.
- И я - эта женщина?
Игорь невольно схватил ее руку:
- Но вы же ненамеренно!
- А как я стала Анной Карениной?
- Анна Купцова... У нее были актерские данные. Она занималась вечерами в театральной студии.
- Многосторонняя женщина, - заметила Анна с усмешкой. Что же дальше?
- Дальше? Купцову как-то заметил кинорежиссер Ермолин. Он готовился к съемкам телевизионного фильма по "Анне Карениной" и, увидев Купцову на клубной сцене, пригласил ее на пробы. Ее утвердили на главную роль. Она изучила в совершенстве роман и записала на пленку все, что касалось Анны, чтобы лучше вжиться в образ. В ночь после трагической смерти Кияна нейрофизик Глухов отправил Купцову в экранированную камеру под видом внушения успокаивающих импульсов. На самом деле он снял биомагнитом старые логические связи и подключил кассеты с записью образа толстовской героини. Через два часа Анна Купцова стала Анной Карениной.
- Значит, Глухов сам стал соучастником ее преступления. И совершил преступление против нее, изменив ее психику. Она сама, наверное, не дала бы на это согласия.
- Он спас ее от ответственности.
- Зачем ему это было нужно?
- На его месте многие бы так поступили. Я, наверное, тоже.
- Но почему?
- Глухов - муж Купцовой.
- Это правда?
- Неужели вы и этого не знаете?
- Теперь знаю.
- И у вас не осталось никаких воспоминаний?
- Я впервые увидела Глухова два дня назад. А вы откуда все знаете?
- Со вчерашнего дня все газеты об этом пишут.
- Вы можете дать мне прочесть?
- У меня с собой французский журнал. Вы знаете французский?
- Анна Каренина знала. Дайте, пожалуйста.
- Мне бы не хотелось... Вам это может быть неприятно.
Анна с усилием улыбнулась:
- Конечно, это выглядит несколько комично. Аферистка. Совершила преступление. И вдруг она - героиня классического романа.
- Вам очень тяжело? - И он заглянул ей в глаза.
- Не знаю, кем же мне себя считать?
- Кем вы сейчас себя чувствуете?
- Карениной. Вам смешно?
- Нет.
У него были серьезные глаза.
На аллее послышались шаги. Анна вскочила на ноги, отодвинула ветку ольхи. Это была Вера.
- Наверное, за мной, - сказала шепотом Анна.
- Мы еще увидимся? - спросил Игорь тихо.
- Может быть.
Он протянул ей листок из записной книжки.
- Это мой телефон. Позвоните, если я буду нужен.
Анна вышла на аллею, оглянулась. Игорь стоял на прежнем месте, и в его глазах было изумление, будто он впервые увидел ее и чему-то удивился.
Сразу после обеда Глухов пришел к Анне, и она без промедления рассказала ему о встрече с Игорем и об их разговоре. Во время рассказа Глухов то и дело отводил глаза в сторону, а потом сказал:
- Ну что ж, раз вы все знаете...
- Неужели я была вашей женой?
- Мы и сейчас не разведены.
Анна смутилась, но тотчас спросила:
- Как же нам быть?
- Не знаю...
Анна вспомнила тягучий разговор с Алексеем Александровичем тогда, в спальне, после первого свидания с Вронским, и тут же оборвала себя: "Ведь этого же не было! Это Толстой!"
Она уже другими глазами посмотрела на Глухова: усталое лицо, печальные скучные глаза - светло-карие, тонкий нос, переходящий в широкую переносицу, волосы по нынешней моде спадают до бровей, только он, вероятно, никогда не причесывается. И костюм на нем висит неуклюже, а рубашка вовсе не глажена. "Кто им гладит белье? - подумала Анна. - Ведь они говорят, что у них теперь нет прислуги. Неужели ученые сами себе гладят белье? Или им техника гладит?"
- Вы любили Анну Купцову?
- Да.
- Жаль. Я ведь вас не знаю.
- Может быть, так и лучше.
- Если вам нетрудно, покажите мне еще какое-нибудь кино, - сказала она, поднимаясь с кресла.
Две недели, пока шло следствие, доступ к информационным установкам был закрыт. Анна изъявила желание изучать нейрофизику и электронику. С ней стали заниматься Глухов и Вера. Математика ей не давалась, и ей объясняли только сущность математических и физических законов. Ей втолковали принципы ньютоновских теорий, а затем и эйнштейновской концепции. Однако на квантовой механике дело застопорилось. Анна никак не могла понять, как это электроны мгновенно скачут с орбиты на орбиту. И хотя она шутливо оправдывалась тем, что Эйнштейну это тоже не совсем было ясно, все же перед ней встала задача - серьезно заняться физикой и математикой.
Анна жаждала знаний. Она хотела войти в этот мир полноправным гражданином. У нее был диплом об окончании электротехнического института, диплом с отличием на имя Анны Купцовой, и она поставила себе целью оправдать этот диплом. Для этого нужны были годы, но это не смущало ее.
- Почему умер Федор Киян? - спросила она как-то Веру.
- Нервный шок.
- А почему у меня не было такого шока?
- Вы целый месяц были без сознания.
Анна уже знала, что она долгое время находилась в полусознательном состоянии, двигалась как во сне, пугалась всего, что напоминало ей о двадцатом веке. Ей специально сшили платья времен Анны Карениной и время от времени давали наркоз. И только когда ее нейрограмма пришла в норму, ей дали допингирующее средство, чтобы она окончательно пришла в себя.
- Почему же он умер от шока, а я - нет?
- Перегрузка наложения. А у вас старые связи были сняты биомагнитами.
Анна уже знала всех сотрудников информационного отделения, однако не могла ни с кем подружиться, - всюду eй чудилась затаенная враждебность, хотя разговаривали с ней любезно и даже заботливо.
Спустя две недели следствие было закрыто. Ввиду необычности проступка Купцовой, который в некоторых фразах заключения именовался "несчастным случаем", следственная комиссия, куда входили также представители Академии наук, постановила дело прекратить "за непредусмотрением законом категории преступления". А Глухову дали год условно с возможностью продолжать работу в институте.
Глухов пришел к Анне:
- Ваш карантин кончился. Теперь вы можете жить у себя дома.
