Как выяснилось, уотессунцы решили превратить пятидесятимильный участок Оканогганской долины в карьер по добыче полезных ископаемых.
— Наши изыскания, — сказал капитан Гротон, — сделают эту местность непригодной для жизни людей. Армейские подразделения присланы в район будущих работ для оказания помощи населению при эвакуации. Местные органы самоуправления должны оказать оккупационным властям поддержку, чтобы переселение прошло организованно и без эксцессов.
Эти последние слова были произнесены все тем же ровным тоном, однако в них недвусмысленно прозвучала угроза.
Когда капитан закончил, последовала короткая пауза. Члены совета пытались освоиться с мыслью, что все, ради чего они жили и что было им дорого, в ближайшее время перестанет существовать. Образ зеленой долины, превращенной в пыльный карьер или шахту, встал перед мысленным взором каждого из членов городского управления. Не будет больше величавых кленов, не будет фиалок, собак и уличных фонарей… И вообще ничего не будет.
Роб Мэсси — редактор местной газеты, известный своим задиристым характером — первым обрел дар речи.
— Что вы собираетесь здесь добывать? — резко спросил он. — В долине нет никаких полезных ископаемых.
— Мы собираемся добывать кремнезем, — пояснил капитан. — Под известняком, образующим дно долины, залегает богатое месторождение чистейшего диоксида кремния.
Он говорил, разумеется, о белом песчанике — рыхлой осадочной породе, которая не годилась ни для какого строительства. Лишь кое-где ее использовали для производства стекла. Для чего песчаник понадобился уотессунцам, было совершенно непонятно. Впрочем, людям вообще было мало что известно об оккупантах.
— Какую компенсацию мы получим за нашу собственность? — спросила Пола Сандерс, словно деньги и в самом деле могли как-то возместить то, что предстояло потерять жителям города.
— Никакой, — ответил капитан ровным голосом. — Эта земля принадлежит нам.
С подобным заявлением, при всей его возмутительности, трудно было спорить.
— Но ведь это наш дом! — выпалил Том. — Многие семьи живут здесь на протяжении четырех-пяти поколений. Этот городок построен нашими руками, здесь наша жизнь! Вы не можете просто взять и сравнять Оканогган-Лип с землей!
Неподдельное страдание, прозвучавшее в голосе Тома, заставило помедлить с ответом даже капитана, хотя внешность глиняного истукана отнюдь не предполагала особой чувствительности.
— Можем, — ответил он наконец без каких-либо признаков раздражения. — И помешать нам не в ваших силах. Единственное, что вам остается, это примириться с неизбежным.
— Сколько… сколько у нас времени? — Пола Сандерс выплевывала слова так, словно они были горькими или обжигали ей язык.
— Мы понимаем, что вам необходимо свыкнуться с мыслью о неизбежности перемен, поэтому готовы дать вам на переезд два месяца.
Зал заседаний буквально взорвался возмущенными криками и протестующими воплями.
Выждав некоторое время, капитан Гротон поднял вверх короткий обрубок, заменявший ему верхнюю конечность.
— Хорошо, — сказал он бесстрастно. — Я уполномочен в случае необходимости увеличить указанный срок. Я могу дать вам на переезд три месяца.
Как стало известно впоследствии, все четыре командира подразделений оккупационных войск тоже увеличили срок эвакуации населения подлежащих сносу городов до трех месяцев. Несомненно, подобная уступка была спланирована заранее.
Выполнив свою задачу, капитан Гротон повернулся и направился к двери, хотя собрание позади него еще бурлило бессильной яростью. У выхода он едва не столкнулся со Сьюзен Эбернати, которая как раз в этот момент открыла дверь со стороны приемной. Вместе с ней в комнату проник аромат свежесваренного кофе.
— Разве вы не останетесь на кофе, капитан? — спросила она как ни в чем не бывало. — По сложившейся традиции мы пьем кофе после каждого заседания.
— Большое спасибо, мадам, — вежливо отозвался пришелец, — но я должен вернуться на базу.
— Меня зовут Сьюзен, — представилась она и первой подала капитану руку.
Уотессунец не сумел сдержаться и отпрянул, но уже в следующее мгновение вполне овладел собой и вытянул вперед свой обрубок. Сьюзен дружески пожала протянутую руку, потом подняла голову и посмотрела в похожие на крупные гальки глаза капитана.
— Поскольку в ближайшие пару месяцев мы, по-видимому, будем соседями, то могли бы общаться как подобает цивилизованным людям, — сказала она.
— С вашей стороны это весьма дальновидно, мадам.
— Зовите меня просто Сьюзен, — поправила она и добавила: — Что ж, если вам сейчас некогда, может быть, заглянете к нам завтра вечером?…
И снова капитан Гротон заколебался. Люди ожидали от него новой отговорки, но пришелец в конце концов сказал:
— Спасибо, мне будет очень приятно… Сьюзен.
— Отлично. Я позвоню вам, и мы уточним время.
Потом капитан и сопровождавший его лейтенант ушли, а Сьюзен повернулась к членам совета.
— А вы будете пить кофе? — спросила она.
* * *
— Вот это номер! — воскликнул сын Сьюзен, Ник. — Ну и какой он на ощупь?
После того как Сьюзен прикоснулась к инопланетянину, она стала в городе чем-то вроде знаменитости — во всяком случае, среди одиннадцатилетних подростков.
— Сухой. Теплый, — ответила она, не отрывая взгляда от экрана ноутбука, стоявшего на кухонном столе. — Немного шершавый. Совсем как ящерица.
Том в соседней комнате разговаривал по телефону.
— …То, что ты предлагаешь, Уоррен — самое настоящее безумие, — говорил он. — Я почти уверен, что мы еще можем добиться от них дополнительных уступок. Как раз сейчас я и мои помощники работаем над этим. Но если вы начнете стрелять, нам всем конец. Так что выбрось это из головы. И чтобы я больше не слышал от тебя ни о какой «охоте на лягушек», о'кей?…
— А ты вымыла руку? — продолжал допытываться Ник.
Сьюзен выпустила «мышь» и быстро обтерла кисть о предплечье сына.
— Э-э!.. — запротестовал тот. — Теперь у меня будут бородавки! Кто трогает жаб, у того обязательно выскакивают бородавки.
— Не смей называть их так! — резко оборвала сына Сьюзен. — Это невежливо. И запомни: сегодня вечером ты должен вести себя как следует. Понятно?
— Но ведь мне не надо будет прикасаться к нему, правда?
— Я уверена, что мистеру Гротону и самому не захочется прикасаться к такому противному мальчишке.
Том в другой комнате набрал еще один номер.
— Послушай, Уолт, я хочу, чтобы твои ребята подежурили сегодня вечером перед моим домом. Да, одной патрульной машины будет достаточно… Потому что если кто-то из наших патриотов подстрелит капитана у дверей моего дома, завтра на месте города будет дымящаяся воронка.
