Сидящая в шезлонге женщина улыбнулась Платону.
Как описать ее красоту? Своеобразная? Необыкновенная? Поразительная? Роскошная? Ни один эпитет не подходил. Все вместе слишком перегружали образ. Нарисовать, изваять - вот первое, что приходило в голову при виде этого тела. А потом - приступ отчаяния - не суметь. И никто не сумеет. Тут нужен Фидий или Лисипп. Все лини, все формы безупречны. В каждом изгибе плавность. Веки не просто прикрывали глаза, они их обводили, прочерчивая контур - никогда профессор прежде не видел таких глаз. Тонкие лепестки ноздрей были созданы резцом скульптора - иначе не скажешь. Такой овал лица бывает лишь у очень юных особ. А губам не нужен контурный карандаш, сама природа обвела контур этого рта. Брови не требовали ни коррекции, ни подкрашивания - линия была идеальной - волосок к волоску. Серебристая чешуя напыленного купальника прикрывала тело незнакомки до колен. Но сквозь прозрачную чешую можно было разглядеть и розоватые холмики сосков, и темный треугольник внизу живота. Линии ее тела были так же идеальны, как и лицо. И никакой искусственности. Ноги длинные, но длина соразмерна с телом; талия тонкая, но не кажется перетянутой невидимым шнурком; груди упруги, но не напоминают втиснутые под кожу теннисные мячи.
Красавица меланхолически отколупывала чешуинки купальника и бросала их в воду. При этом время от времени она проводила рукой между ног, но этот жест не выглядел вульгарным - при ее красоте ей позволительно было делать все.
- Платон Атлантида, - представился археолог и слегка приподнял шляпу. При этом он не мог оторвать взгляда от роскошных золотых волос незнакомки после купанья они немного спутались, их кольца завились в беспорядке. Невольно хотелось запустить пальцы в эти пряди...
Несколько секунд она его внимательного разглядывала. Разумеется, она заметила все, и то, что костюм слегка помят, и цветок кактуса в петлице, и дурацкий лимон на шее.
- Я слышала о тебе, и слышала что-то очень хорошее. Но что - не помню... - она разыгрывала дурочку, и ей это шло. - Или я слышала о каком-то другом Платоне?.. Впрочем, неважно! Как ты относишься к платонической любви, Платон?
- Равнодушен...
- Разве ее нет?
- Под платонической любовью философ Платон имел в виду любовь мужчины к мужчине, которая не заканчивается физической близостью. Так что я отношусь к подобным эмоциям равнодушно.
- Елена, - представилась она. И замолкла многозначительно, ожидая, что он воскликнет: "Елена Прекрасная!" Но он промолчал. И этим немного разочаровал ее и озадачил. - Елена Корман, - добавила она. - Молодая вдова. - И при этом ни на секунду не омрачилась. - Мы недавно поженились с Альфредом.
Она? Дерпфельд сказал, что Корман женился... Но... эта красавица... Невероятно... Такая красотка подошла бы для молодого галактического миллиардера. Ясно, что она знала себе цену - тут уж сомнений никаких. И вдруг эта Елена рядом с худым угловатым Корманом, страдающим хроническим безденежьем - самым страшным заболеванием нашего мира.
- Поздравляю... - проговорил Платон хриплым голосом... И не отрываясь, смотрел на серебристый купальник. Все меньше и меньше оставалось на нем чешуинок. Тут только сообразил, что с венчанием поздно поздравлять.
- С чем поздравляешь? С вдовством? - усмехнулась Елена. Зубы ее были белым белы. Казалось, они светятся.
- Поздравляю себя с тем, что увидел вас, - вывернулся профессор Рассольников.
- А-а... - она одобрительно махнула ресницами. Улыбка дрогнула в уголках губ. Еще одна чешуинка купальника полетела в изумрудную воду.
Платон решил не задавать лишних вопросов. Не испытывал желания. Пусть Дерпфельд допрашивает Елену Прекрасную. А он...
- Не хочешь искупаться? - предложила она. - Вода чудесная. Ласковая. Улыбчивая вода.
Повинуясь ее приказу, шезлонг медленно поплыл над водой. Елена соскользнула в бассейн без плеска - ее идеальное тело вонзилось в изумрудную воду стрелой. Платон последовал за ней - прямо в костюме. Под водой он попытался обнять ее восхитительное тело, но она ускользнула. Пока Платон всплывал на поверхность, успел потерять шляпу и сбросить пиджак.
- Только пиджак не теряй! - крикнула она и взмыла из воды прямо в раковину шезлонга - золотой поясок вокруг талии оказался антигравитационным шнуром дискретного действия.
- Богиня! - крикнул археолог, рассекая воду и устремляясь за неспешно плывущим шезлонгом.
- Я жду вас в холле, - небрежно бросила она через плечо, и раковина шезлонга помчалась быстрее.
5.
Платон проснулся посреди ночи. Кровать была необъятна. Вся - пена. И в пене обнаженное тело Елены Прекрасной. Свет падал полотнищами, чередуя тьму со светом изумрудного оттенка. Не Луна - ибо у планеты Райский уголок нет спутников - искусственное освещение. Но светильник, парящий в высоте, казался самой настоящей Луною. Только эта Луна никогда не убывала - На Райском уголке всегда полнолуние. Ночи оборотней и влюбленных.
Платон поднялся. Ночь с вдовушкой была... как бы это выразиться... Ошеломительной. Платон прикинул, куда направиться первым делом: в туалет или в столовую. Решил, в туалет. Туалет в номере огромный, как кабинет ученого. Напротив унитаза - полка с электронными книгами в пластиковых обложках. Платон оглядел коллекцию: наверняка она заказана Корманом. Хотя, кто знает, может быть, и Еленой Прекрасной. За тысячу лет непрерывной эмансипации женщины с трудом выучились читать в туалете. Профессор выбрал единственную книгу по археологии "Находки Эгейского моря" и опустился на унитаз, который любезно принял форму его тела.
"Эгейское море... Планета с множеством архипелагов, раскиданным по огромному Океану. Теплый Океан богат фауной и флорой, разумные местные существа - эгейцы - проводят большую часть жизни в воде. Дышат воздухом. Считается, что когда-то на Эгеиде было восемь материков, и разумная раса обитала на суше. Но после изменения климата жители Эгеиды ушли в море. (См. Теорию о жителях Атлантиды)".
- Бред! - сказал Платон вслух. - Ушли в море и вырастили себе плавники?.. Я слышал эти байки раз сто. Обычная направленная мутация...
Археолог не успел больше ничего прочесть, ибо унитаз любезным тоном сообщил: "Вы беременны". Платон вскочил. Так и есть - под ним "разумный" толчок. Их давным-давно извели почти всюду. А вот на Райском уголке оставили. Этот бирюзовый шпион спешно анализировал любые выделения организма и автоматически сообщал по электронной почте эскулапу, чем вы больны или можете заболеть. По почте же несчастный пользователь туалета получал рекомендации, рецепты на лекарства и внушительный счет. Мода на подобные туалеты держалась несколько сотен лет. Кризис разумных туалетов случился после того, как одна зловредная дама посетила двенадцать своих подруг, и у каждой опорожнила мочевой пузырь не в унитаз для гостей, а в "разумный" унитаз хозяйки. Все двенадцать подруг тут же получили сообщение о том, что у них - "венерины зубки" - мерзкое венерическое заболевание, пришедшее неведомо с какой планеты - ни одна не претендовала на честь считаться родиной болезни. Дело в том, что промежность за две-три недели зарастала острыми полипами, похожими на зубы, и сношение с больной дамой оказывалось так сказать чревато... Ходили легенды, что эта болезнь свирепствовала на Старой Земле в древние времена, но эпидемия прекратилась так сказать естественным путем, так как половые партнеры-мужчины уже не могли никому ничего передать. А следы о той эпидемии сохранились в мифах о красавицах, имеющих зубы в промежности и обычаи многих первобытных народов укладывать в первую ночь в постель с невестой друга жениха. С вполне понятной целью обезопасить альфа самца от потери достоинства. Согласно монгольским легендам Чингисхан умер после ночи с такой зубастой красавицей. Хотя историки твердят, что престарелый завоеватель упал с лошади, но миф о роковой роли "венериных зубок" находит своих сторонников.
