— Я не зря про связь толкую. Линии вдоль ствола периодически сбоят, по пять-семь секунд. Имейте это в виду!
— Пойдём наряжаться, — позвал Далан Форт. — Эш, чтобы к открытию щитов была в скафандре! Не заставляй нас без толку топтаться у дверей.
— Слушаюсь, капитан.
Её голос настиг их, когда они подбирали в инвентарной все, что необходимо для ремонта газопровода:
— Я осмотрела ствол. Цепь контроля светится, но я не вижу её целиком. То ли обрыв, то ли...
— Говори точно, что видишь.
— Плазменных завитушек мало. Разряды редкие. Высвечивается какое-то препятствие...
— Дым?
— Нет. Изображение нечёткое. Возможно, упала плита потолочного перекрытия... или несколько, они и заслонили ламповую цепь.
Форт взвесил в уме новую поломку. Плиты прочны, но легки. Убрать их с пути нетрудно. Но падение плит не могло дать удар, так встряхнувший корабль.
— Справимся. Держи контроль и будь внимательна.
— Это замедлит нас, — буркнула Далан, поворотом фиксаторов сжимая уплотнители воротниковых колец. — Час, полтора.
— Не смертельно. Главное — не останавливаться.
«И чтобы Эш была здорова головой», — подумала Далан, не желая обижать бортинженера вслух.
Все уложились в срок. К моменту, когда капитан и штурман подошли к щитам, Эш забралась в массивный неуклюжий скаф и расположилась в рубке.
— У меня возникли кое-какие подозрения, — молвил Форт, открывая коробку ручного управления щитами. — Но поводу груза. Мы его не видели.
— Он описан в документах.
— Бывает, бумаги говорят не то, что есть на самом деле. Ошибки, путаница... в спешке такое случается. Я не медик, всех правил охраны здоровья не знаю, — оговорился он специально для самописца, — и не стану утверждать, но не исключаю, что в грузовых отсеках лежат мёртвые.
— Один есть. Хозяин будильника.
— Больше, чем один. Десятки или сотни. Их могли отправить со станции на захоронение. Говорю же — правила на случай эпидемии мне неизвестны. Фэл чрезвычайно опасен, вирус стойкий.
— Дешевле сжечь, — Далан, пожившая в мире рыночных отношений, привыкла, что здесь всё измеряют в деньгах, а не в общественной пользе, как на Бохроке.
— Подвернулась оказия — корабль, назначенный на ликвидацию, — Форт говорил и сам себе не верил. Далан была спокойней — она-то не вдавалась в сомнительные детали отлёта «Сервитера».
— Тогда должна быть запись, — твердила она, любившая точность и определённость. Но Форт уже активировал щиты.
— Эш, готова? При малейшем ухудшении — сигналь!
— Есть, капитан!
— Что за чертовщина... — услышала Эш негромкий и недоумённый голос капитана. Следом прозвучала Далан:
— Нечто живое?
— Что у вас? — Эш заволновалась. — Дайте картинку!
— Бери.
На экране появился ствол; в трубу уходили пронзительные струи сияния нашлемных фар — и упирались в нечто шевелящееся, чёрное, с беспорядочно бегущими, то возникающими, то гаснущими огнистыми прожилками. Это выглядело как клубок огромных змей или червей, переплетающихся в цилиндрическом сосуде.
— На плиты не похоже, — голос Форта стал твёрже. — Я видел такое в отсеке 14, но там оно было меньше.
— Попробуйте выстрелить, — предложила Далан.
— Пробовал. Если эта штука родом из яйца, то лайтинг не поможет.
Сканер. Поправка на шлем. Нелепое и зловещее зрелище оказалось почти фантомным — массометрия, хоть и с огрехами, показала, что плотность змеящегося облака варьирует от 105 до 112 сотых плотности воздуха. Зато насыщенность энергией почти эйнштейновская, mc2. Кто научится освобождать эту силищу, станет императором Вселенной — или подорвёт весь мир на фиг.
Средняя дистанция — сто пятьдесят три метра. Облако продвигалось — и вновь отступало, беззвучно скаля сотни огненных ртов; молнии и смерчи голубого света словно отгоняли его назад, к корме.
— Эш, как самочувствие?
— Обычное. Без перемен.
Но можно ли оставаться спокойной, когда посередине ствола пучится и колышется такое чудище?!..
— Код три-семь-ноль-один-один-четыре-два. Внутренняя связь, — чётко проговорил Форт, чтобы система поняла и среагировала без ошибок. Он мог войти и радаром, но не разоблачать же себя перед всеми. — Вход БЭМа. Почтовый вход. Декодер «звуки-знаки». Написать письмо. Далан, подключи и ты на себя.
[Подтвердите получение письма]
[Да]
[Повторяю запрос — где вы находитесь на корабле?] — надежды очень мало, но стоит попытаться.
[Не знаю]
[Ближе к носу или к корме?]
[Между]
Что ж, хоть какие-то координаты! Должен же человек помнить, куда влез. Но «между» — значит, за чёрной тучей, перегородившей ствол.
[Держитесь, мы движемся к вам]
[Нет. Вы его не обойти. Лететь дальше]
[Кого — «его»? Уточните!]
[Его. Он виден. Большой]
[О чём вы говорили — «Он образовался»?]
[Он. Имя нет. Внешность видима. Слабость нет середины сердцевины где средоточие основа. Ядро нет. Ест у вас]
У Форта начало складываться некое понятие, как будто...
...сложенное из кубиков.
Он не смог уловить, откуда пришёл образ — выскочил из памяти без запроса и возник перед глазами. Что-то давнее, детское, почти напрочь забытое. Рыжий палас с пятнами пролитого сока — нет денег отдать его в чистку. Верещит, царапается в клетке ручной йонгер. На кухне мелодично звякнула микроволновая печка, мать достаёт дымящееся блюдо.
«Ал, иди кушать!»
«Сейчас, ма!» — он упорно ворочает кубики, добиваясь появления цельной картины. Принц и принцесса, дракон припал брюхом к земле. Не до обеда, не до матери — надо...
СОБРАТЬ КУБИКИ ПРАВИЛЬНО
Груда деталей. Он — его ещё зовут Албан Хассе, до смерти шесть лет, смерть далеко впереди — перебирает разрозненные платы, костяшки запоминающих блоков, а хозяин игорного салона спрашивает:
«Сможете собрать? Сделаете — сорок бассов ваши».
«Это не по закону. Игральный автомат без регистрации... вас оштрафуют, а меня лишат лицензии».
«А кто узнает? — улыбается хозяин. — Вы и я, нас двое. Сорок пять — по рукам? Все в городе делают так. Акцизное клеймо я сам организую, пусть это вас не волнует».
СОГЛАСИСЬ. НИКТО НЕ УЗНАЕТ
Лицо хозяина, похожее на кусок сала, подёргивается огненными трещинами; рука поднимает пистолет ко лбу молодого наладчика. Но... этого не было! мы расплевались, и я ушёл, хлопнув дверью!
«Соглашайся, парень. Ты что, самый честный выискался?.. Ну?! Иначе пулю в голову. Сейчас. А вторую в сердце. Хочешь? ХОЧЕШЬ?»
Их было двое. Они достали из-под плащей автоматы. Кто-то закричал: «Нет! Не делайте этого!» «Салон закрыт навсегда», — весело сказал киллер постарше. Албана отбросило очередью на экран, где крутились виртуальные колёса счастья — лимоны, джокеры, вишенки, яблочки. «Не довезём, — пророкотало в глохнущих ушах. — В клинику Гийома, живо». «Хассе, Албан, 27 лет, ИНН 840-238-505-412-57. Есть завещание на безвозмездное изъятие роговиц, почек, сердца... » «Кому-то повезло. Кроме сердца — дырявое... ».
