Все зеленщики имели "за". Воины смиренно, как овцы, поплелись вслед за колдуном, потому что сильно трусили - куда-то они попали? Однако мало-помалу люди стали узнавать дорогу (они по ней уже хаживали), вот и знакомые две березки, тянущиеся из единого корня, и камень, схожий с саблезубым тигром.
На подходе к Сидиромово зеленщики взвели курки давно уже заряженных пищалей и ручниц, приготовили пороховые бомбы и сняли с ремней свои противоколдовские щиты, но наипаче внимательные заметили по спокойному свету своих амулетов-оберегов, что бесовские силы покамест не угрожают.
В самом селе теперь не нашлось ни одного замороженного или убитого ледохером человека. Были там живые люди, причем именно те, кому полагается лежать мертвым. Сие обстоятельство сильно обескуражило зеленщиков. Кое-кого из повстанцев даже понос со страха прохватил.
И селяне, в свою очередь, искренне поразились объявлению на майдане отряда зеленщиков, да еще средь бела дня. И вообще они изумлялись всему и вид имели обалдевший.
- Ладно, Фома, не хочешь обниматься, так хотя бы объясни, почему ожили мертвецы и почему они такие остолопы? - выступила "царица" от имени и по поручению повстанческого движения.
- Ты действительно хочешь это знать, матушка-императрица? Сие есть тайна загробной жизни, - заметил ворон.
А колдун не слишком охотно изъяснил:
- Стринговая пси-структура, которая и есть душа, в отсутствии тела, то есть стабилизируюшего хронального поля, распадается за сорок дней. А если мы ей дадим тело, хотя бы в другой реальности, то срок этот увеличится весьма значительно. Однако при трансфер-переходе в новую телесность теряется до девяносто процентов прижизненной информации - поневоле станешь остолопом, куклой несмышленой.
Серорясый дал время отряду лишь на то, чтобы напиться и чуть-чуть перекусить, а затем, оставя в деревне троих повстанцев, велел прочим двигаться в путь.
Игнат наконец догадался, что оказался в тридевятом царстве, каковое хоть и схоже с родными краями, но таит в себе многие незнаемые хитрости и коварства.
- Достопочтенный кудесник, а то, что мы здесь харчим и пьем, се - настоящее? - предводитель зеленого ополчения стал выяснять важнейший для себя вопрос.
- Настоящей некуда, от этого всего можно еще и прибавить жирку, добрый Игнат. Интересно, у тебя когда-нибудь была талия? - отозвался ворон вместо колдуна, а сам серорясый неожиданно поравнялся с "государыней".
- Ну как, царица-мастерица, объяснить этим приятным людям, что в сырой материи достаточно энергии и скрытой массы, чтобы образовать еще несколько миров вдобавок к нашему. Другое дело, что все последующие реальности будут информационно зависеть от исходной, будут ее довольно верными слепками и несколько кривыми отражениями. Вторая реальность, откуда мы вовремя удрали, сформировалась на основе мрачных мыслей царя-Плазмонта о светопреставлении. Страховид-то не раз выслушивал от церковников проповеди на тему "Апокалипсиса" и "Пророчества Вельвы", которое тоже было введено Ботаником в числе канонических книг. Подбавили перцу и представления кромешника Демонюка о приятном, то бишь душегубном времяпровождении.
- Слушай, Фома, а в золотом царстве ты что-нибудь испытываешь ко мне… ну, после всего, что я тебе сказала в марсианских Озерках? - вдруг несколько невпопад поинтересовалась "государыня".
- Я удаляюсь, потому что становлюсь лишним, - невесело промолвил ворон, - тут сугубо личная тема поднята.
И птица действительно взмыла вверх.
- После всего я стал еще лучше относиться к тебе, - ответствовал колдун. - Ведь я успел полюбить себя…
- Значит?.. - не поняла женщина, несмотря на все внимание.
- Значит, я стал такой большой, что смог вместить тебя в свое сердце, или орган его замещающий, всю тебя, с пороками и достоинствами… и, покуда я есть, ни один волосок не упадет с твоей головы. Кстати, легче всего полюбить себя в каком-нибудь маленьком уютном мирке вроде этого. Но сперва мы попытаемся установить приблизительные его границы и уязвимые места в периметре обороны.
- Царь-Плазмонт может напасть на нас?
- Еще как может, но пока не готов… - колдун неожиданно погрезил. - Эх, до чего я хотел бы встретить Ботаника. Уверен, что его пси-структура обрела новое тело в одной из дополнительных реальностей.
Через полчаса - многажды быстрее чем в исходном мире - добрались зеленщики до Тимохино. Там тоже нашлись селяне, кои опять-таки удивлялись появлению зеленщиков средь бела дня на майдане, и заодно полному исчезновению льда, инея, изморози. Впрочем удивление было не таким, как у сидиромских остолопов, а умным и содержательным.
- Я перетянул сюда тимохинцев в наилучшем виде, - пояснил серорясый. - У зеленого движения, надо полагать, должен быть крепкий тыл. А один мужик, как известно, трех героических воинов всегда прокормит.
- Господа мужики, - выступил на майдане Игнат в привычной роли вдохновителя, распорядителя и утешителя народных масс, - волноваться вам не о чем. Хучь вы и оказались по сути в тридевятом царстве, однако жратва и выпивон здесь подлинно настоящие, а царя-антихриста и его лютых присных нетути. Некому с вас поборы брать… кроме нас, бойцов народно-освободительного движения. Так что живи, мужики, в волю.
Не успел закончится митинг и политпросвет, как раздалось гиканье и селяне увидели, что с опушки леса на них бежит конно-пешая толпа с пищалями, рогатинами, палашами, тесаками, медведями и прочим оружием. Зараз и выстрелы раздались - ядро, пущенное из мелкой пушчонки развалило курятник.
- А говоришь нету здесь царя-антихриста и его присных, - упрекнул деревенский старец Игната, - молод еще, чтобы врать.
- Это какое-то недоразумение, - спешно заявил ворон.
Зеленщики стали срочно приуготовляться к обороне, занимали выгодные позиции у тына и крайних домов, бросая негодующие взгляды на серорясого колдуна.
- Не стреляй, - возопил вдруг Митек, - стяги и хоругви у них нашенские.
- Я так и знал, что наши, - каркнул ворон, - но специально поддерживал напряжение, чтобы приятнее было потом расслабиться.
Митек, невзирая на выстрелы и махая шапкой, кинулся прямо в поле навстречу несущейся толпе. И тем самым предотвратил кровопролитие. Оказалось, что на приступ села пошел другой отряд зеленщиков, один из самых лучших, состоящий, преимущественно, из людей зело опытных в ратном деле: казаков, боярских детей, служилых дворян-перебежчиков. Сей лихой отряд отсиживался в дремучих лесах, в схронах и землянках, единенных подземными ходами, ожидая вестового от "царицы" с приказом на лихой налет. Но таковой не поступил, вместо того вдруг все зазеленело и исчезла даже паутиновая изморозь. Хоробрые мужи-зеленщики приняли сии обстоятельства за новые хитрости царя-колдуна и решили выйти на решительную рать. Большинство из вновь прибывших повстанцев поняли объяснения Игната и "царицы" на свой лад - что по воле и старанию еще одного кудесника оказались они прямо на том свете. Поскольку исламские воззрения благодаря Орде глубоко уже проникли в теменцев, "заживо взятые на небо" стали выискивать вечно девственных гурий и на худой конец принялись опорожнять запасы бузы, имевшиеся в деревне.
