Ознакомительная версия.
– Тебе всё равно не уйти, коротышка! Никакое таинственное оружие тебя не спасёт! Мы тебя обязательно выловим и уничтожим!
Оказывается, они мои «особые» приметы помнят ещё со времён бойни в крепости Дефосс, а потом и легендарного убийства их императора у стен Скалы. Наверняка и здесь, наковыряв кучу болтов из трупов своих собратьев по стае, людоеды решили, что орудовал тот же неуловимый недоросток, имеющий таинственное оружие. С одной стороны, хорошо, пусть ищут прошлогодний снег в пустыне Сахара. С другой стороны, обидно, что ко мне до сих пор употребляют несоответствующую классификацию. Так что я позволил себе ёрничать:
– Да ты, тварь, ещё и слепая! Неужели не видишь, кто перед тобой стоит? Неужели не понял, что оружия у меня нет и я могу тебя разорвать голыми руками?
– Ты!.. Ты умрёшь!.. – перешёл людоед на хриплое шипение.
– Да все мы умрём, вечных не бывает, – позволил я себе философствовать. – Но ты-то ещё и помучишься перед этим! – и загнал зроаку прямо в живот яркий шарик раскалённого, сияющего светом эрги’са.
Враг забился в судорогах, готовый сам вырвать у себя оставшиеся кишки, лишь бы не прожариваться заживо. Шарик я тут же погасил, но в пальцах уже держал второй:
– И с какой такой стати вы здесь ошиваетесь? Когда ждать следующую группу?
Вражина пытался отдышаться, но кое-как из себя выдавил:
– Издохну, но не скажу!
– Да пожалуйста! Издыхай, – разрешил я, отправляя и второй шарик по прежнему адресу. Ещё и сделал его сильно вибрирующим.
Вот тут тварь изогнуло дугой. Видимо, до позвоночника жар достал. Даже я поразился, когда два слова у подранка всё-таки вырвалось:
– Дозор!.. Случайно!..
Умер, оставив меня уже двигающегося по подвалу размышлять: помучь ещё немножко эту тварь, много ли бы я услышал таких же искренних признаний? А не превратился ли я в страшного, кровожадного палача-садиста? И сам себе ответил: «И без его признаний обойдусь. А слово «палач» в отношении к диким акулам неприемлемо. Скорее «санитар» подойдёт.
На барона Белого, стоящего рядом с последним умершим зроаком, я внимания не обратил. Сбегал за сундуком и уже с ним подхватил своего престарелого спутника под локоть и спровадил к лестнице. Там вручил сундук и коротко скомандовал:
– Наверх! – а сам бросился за парализованным пленником.
Не хотелось проводить допрос в подвале и прозевать тот момент, когда к горе прибудет очередной отряд этих досадных ошибок природы. Хоть и тяжеленная туша оказалась, но я её выволок наружу, а потом и к самому удобному месту протащил, чтобы мне и дорога была видна, и грот с лошадьми. Ноги ему связал ремнём и притянул к массивному куску мраморной балясины. И уже после этого, не приводя врага в сознание, сделал небольшую передышку себе для спокойного разговора с историком:
– Что, барон, узнаёшь это место? – Тот огляделся недоумённо по сторонам, а потом уставился на меня, словно вопрошая: «А что, должен узнать?» Я и продолжил, балагуря: – Не обязательно лично, – после чего позволил себе экскурс в историю. – Однако по описаниям, это место знакомо всем поморянам. Именно по этой узкой долине отступающие войска людей ушли вон к тому ущелью в горах и переправились по нему по деревянным временным мостам. А в данной точке остались самые меткие стрелки прикрывать отход своих боевых товарищей.
– О! Я даже их имена помню: Михаил Македонский и Чарли Эдисон. С ними, как утверждали, погибла ещё вашшуна Шаайла. Ещё утверждают, что стрелки положили здесь тысячи зроаков.
– Хм! Тысячи! – Я непроизвольно задёргался от раздражения. – Вот уж любители приврать! Да тут сотню уничтожить – сто потов изойдёт! А они… Тысячи… И про вашшуну зря так утверждают. Такую боевую девку уничтожить – это надо целую дивизию людоедов натравить. Хе-хе!.. Ты слышал после перехода сюда, как те с факелами женский след обсуждали? Так вот наверняка эта Шаайла уже давно в свой монастырь вернулась и одно страшно болезненное заклинание для кречей готовит. Если получится у неё, считай: война с того момента скоро закончится, потому что тогда этим крылатым рагулям полный трындец настанет.
Смысл новых для него слов историк понял ассоциативно. Как и многое другое, мной прямо не сказанное. Поэтому немедля приступил к выяснению самого главного:
– То есть ты всех этих трёх людей знаешь? Или вообще один из…
Но я уже махнул на него строго рукой.
– Помолчи! Видишь, наш пленник хочет облегчить душу чистосердечными признаниями! – Зроак и в самом деле стал ощущать ранее онемевшие конечности и потянулся к припрятанным на теле ножам. – Ай, как нехорошо себя ведёшь! Зачем за острое хватаешься? Ведь порежешься нечаянно… Ну вот! Я так и знал! А сталь-то совсем никудышная…
Забрав вынутый кинжал, пронзил людоеду обе ладони, а потом резко согнул лезвие к рукояти. Получилось сродни наручникам. А чтобы урод не выл от боли, запустил ему в ладони импульс частичного паралича. Ладони незамедлительно онемели, почти заглушив невероятную боль.
– Сейчас ты мне расскажешь всё о вашем отряде. Сколько вас было, куда ехали, чего искали…
Вроде бы уже сломленный морально пленник отчаянно замотал головой. Но я с ним и не собирался спорить. Достал огненный шарик и наполовину погрузил его в районе коленной чашечки людоеда. Когда тот перестал орать и смог связно говорить, окончательная история этого дозора стала мне ясна и понятна.
Засаду из полусотни воинов зроаки держали здесь более шестидесяти дней. Потом командование решило не заниматься бессмысленным делом, и отряд, усиленный двумя десятками Трёхщитных, отправили в более нужное место. Тогда как командир данного дозора почему-то верил, что засаду убирать не стоит. И сегодня, находясь в дежурном патрулировании данного участка, решил посамовольничать и наведаться в Пантеон. Как успел понять допрашиваемый, командир даже следы новые обнаружил, которых двадцать дней назад тут не было. В том числе и женские.
Он мне ещё много чего шептал, а если хоть чуток запинался, я тянулся к проткнувшему его руки кинжалу. Что-то явно сумел скрыть, я просто физически не смог бы расспросить обо всём на свете. Но порядок поведения на дорогах я усвоил и даже получил чёткое утверждение: «С той стороны гор Велеса идёт война…»
– С кем? – удивился я.
– Не знаю. От нас что-то скрывают. Наши пограничные силы изолировали от основной армии. Нам дали приказ не покидать Борнавские долины. И не допустить прорыва через наши порядки человеческих армий.
Странные у них приказы. Или тварь мне врать умудряется? Зашел к теме с другого конца. Получил те же яйца, только в профиль. Надоело.
В финале пленник про неожиданный взрыв в подвале рассказал.
Ознакомительная версия.
