– Спокойно, – Лиз взяла медсестру за запястье. – Это дело находится в компетенции спецкомисси NASA. Ни в коем случае не сообщайте в полицию. И принесите мне телефон! Да скорее же, черт вас возьми!
Олег не успевал менять листы бумаги, весь пол его комнаты в Шерсткиной квартире был завален рисунками. Только теперь они изображали не кольцо с вписанными треугольниками, а сложные переплетения прямых линий.
Через окно в помещение врывался яркий солнечный свет. День снаружи был безоблачным, морозным заснеженным, какие нередко бывают в первой трети января.
– Как дела? – донесся из кухни голос Шерстки.
– Так себе, – Олег отложил чернильный роллер и выглянул за дверь. – Никак не могу передать ощущение на бумаге.
– А оно точно есть? – улыбнулась девушка. – Не получится как с бананом и шкуркой.
– Тьфу на тебя! Не хочешь ты в меня верить!
– Хочу. Но главное, ты сам в себя должен верить.
– Уж этого во мне теперь хоть отбавляй, – похвастался Олег.
– Благодаря этой фиговине? – Шерстка описала кольцо пальцем в воздухе. – Халявщик ты. Без инопланетного вмешательства не можешь и шагу ступить.
– Могу!
– Вот иди и рисуй.
– Я уже из сил выбился. У меня оба дня после выписки из больницы превратились в один сплошной, ужасно длинный урок черчения.
– Вот и хорошо. Попрактикуешься перед устройством в проектную фирму. Фиги с две я теперь дам тебе отвертеться.
– Пощадила бы! У меня и Новый год, и Рождество безнадежно испорчены пребыванием в больничной палате. Хоть старый Новый год дай встретить.
– До него еще два дня. Лодырь ты, – сжалилась Шерстка. – Кушать хочешь?
– Перекусил бы.
– Ладно. Тогда почисти картошку, а я займусь рыбой.
Олег придвинул стул к мусорному ведру и принялся орудовать ножом, складывая очищенную картошку в кастрюлю с водой.
– Ты бы поделился своей затеей, – не удержалась от любопытства девушка, разрезая рыбину на разделочной доске. – А то два дня рисуешь с таинственным видом.
– Это секрет.
– От меня?
– От всего человечества, – фыркнул Олег.
– Да уж прямо.
– Представь себе! Мне той ночью такая штуковина привидилась, что все сядут на задницу, если я ее начерчу.
– А если не начертишь?
– Тогда я сам сяду на задницу. В лужу.
– Может я тебе помогу, – глянула на него Шерстка.
– Сесть в лужу?
Шерстка пропустила это мимо ушей.
– Ты бы поделился самой идеей. Одна голова хорошо, а две всегда лучше.
– Ну да. А чью фамилию ставить под изобретением?
– Дешевка ты, – нахмурилась девушка.
– Это я так шучу, – одернул себя Олег.
– Однообразный у тебя юмор.
– Извини. Ладно, слушай. Представь себе металлический шар. Где у него сосредоточена вся тяжесть?
– В центре массы, понятное дело.
– А у куба?
– Да у любого предмета! Что ты из меня дурочку строишь?
– Не злись ты на каждое слово!
– А ты не объясняй таким тоном, будто я дебилка законченная.
– Хорошо. С кубом понятно. А у квадрата тоже есть центр массы?
– У математического двумерного квадрата? – уточнила Шерстка.
– Да.
– Центром его массы будет некая точка, расположенная посередине.
– Вот мы и подошли к самому главному, – Олег бросил в кастрюлю очередную картофелину. – Теперь представь, что двумерное пространство, в котором существует квадрат, чуть искривлено.
– Тогда центр масс будет за пределами фигуры, – заинтересовалась девушка.
– Не просто за пределами фигуры! – довольно добавил Олег. – А за пределами самой плоскости! Квадрат существует в двух измерениях, а центр его масс перемещается в трехмерное пространство. И выходит у нас, что квадрат существует в одном пространстве, а его масса в другом.
– Так ты антигравитационный привод изобретаешь? – Шерстка отложила нож, помыла руки и вытерла их полотенцем. – Детский сад. Если бы все было так просто, его бы уже сто лет назад изобрели.
– Ну, это вовсе не обязательно. Иногда простые вещи веками лежат на поверхности.
– Ладно. С квадратом понятно. Выгибаем его через третье измерение и уводим центр масс. Но с кубом-то сложнее.
– Вот я и мучаюсь, – признался Олег. – Необходимо сделать предмет такой формы, чтобы центр его массы ушел не только за габариты фигуры, но выпятился в четвертое измерение.
– Ты думаешь это возможно?
– Я знаю как это сделать! Именно эта штуковина мне открылась той ночью. Понимаешь? Чертеж фигуры стоит у меня перед глазами, но я никак не могу перенести его на бумагу. А представляешь, что будет, когда я все-таки начерчу ее? Антиграв, работающий без всякого топлива! Я с его помощью такую архитектуру сделаю, что все закачаются! Мне в больнице снился небоскреб в самом центре Москвы. Прикинь. Два километра высотой. Или три. Такая бетонная нить до самого неба. Сделать в нем торговый центр…
– Размечтался. Такой проект у тебя точно не примут. После терактов в Америке.
– Это мы еще посмотрим, примут, или нет.
– Ты неисправимый мечтатель, причем на пустом месте. У тебя еще нет антиграва, а ты уже строишь торговый центр высотой в три километра.
– И построю! – упрямо заявил Олег, разделываясь с последней картофилиной.
– Да уж. Одно приобретение от сигнала ты точно сделал.
– Какое? – Олег заподозрил подвох.
– Дикую самоуверенность. Хотя она в большей или меньшей степени свойственна всем приезжим в Москве. Меня это порой здорово удивляет.
– У меня на этот счет есть теория, – улыбнулся Олег. – Самоуверенность повышается от активизации правого полушария. Так ведь мы вычитали?
– Ну. А фигура, которую я рисовал, именно такое действие оказывает на психику. Мне до сих пор кажется, что я мог бы кому угодно внушить что угодно.
– Ну и что? Не все же приняли сигнал из космоса!
– В том-то и прикол! – Олег рассмеялся. – Похожую фигуру люди видят в Москве по многу раз в день. Очень похожую. Кольцо с вписанными внутрь многогранниками и треугольниками.
– Схема метро, что ли? – удивилась девушка.
– Ну! И карта города. Осоенно центра.
– Забавно. Но почему на москвичей не действует?
– На всех действует. Спроси у любого за пределами Москвы, какое по их мнению главное моральное качество любого москвича. И тебе ответят, что это нагловатость и самоуверенность.
– Теоретик… – рассмеялась Шерстка. – Любишь ты передергивать! Лучше пойдем-ка, посмотрим твои рисунки. Только дай я рыбу на сковороду выложу.
Они прошли в комнату и Шерстка присела на корточки, разглядывая бесчисленные чертежи.
– Забавно, – призналась она. – В этом ощущается нечто необычное. Думаешь это и есть послание нам от инопланетного разума?
