— Совершенно верно. Ракеты на твердом топливе относятся к разряду опасных грузов. Мне требуется разрешение страховой компании и ваша личная гарантия, что предохранительные системы достаточно надежны; в противном случае ракеты будут выгружены. А теперь, какие у вас еще приготовлены сюрпризы? По-моему, вы собирались заниматься сейсмической разведкой? А ведь при ней обычно применяются взрывчатые вещества… Вернувшись через несколько часов, пристыженный ученый признался, что обнаружил две бутылки элементарного фтора, используемого при работе лазеров, лучи которых, касаясь пролетающих небесных тел на расстоянии тысячи километров, позволяют брать спектрографические пробы состава их коры. Поскольку чистый фтор является самым едким веществом в природе, он включен в список запрещенных материалов — но как и ракеты, направляющие пенетрометры к цели, для работы экспедиции он был необходим. После того как капитан Лаплас убедился, что приняты все меры предосторожности, он отпустил ученого, который извинился за происшедшее и заверил, что виною всему спешка при подготовке экспедиции. Капитан не сомневался, что доктор Андерсон говорит правду, но тем не менее ему показалось, что экспедиция какая-то странная. Он даже не представлял себе, насколько она странная.
До взрыва Юпитера в соревновании за наиболее яркое воплощение ада в Солнечной системе Ио уступала лишь Венере. Теперь, когда Люцифер повысил b%,/%` bc`c на ее поверхности еще на пару сотен градусов, даже Венере пришлось уступить.
Серные вулканы и гейзеры резко увеличили свою активность и за несколько лет полностью изменили облик страдающего спутника, тогда как прежде на это потребовались бы десятилетия. Планетологи отказались от попыток картографирования Ио, довольствуясь орбитальными съемками, которые проводили каждые несколько дней. Используя материал съемок и ускоренную смену кадров, они создавали внушающие ужас фильмы о неизменно активном, вечно меняющемся аде.
"Ллойдз оф Лондон" потребовал повышенный страховой взнос за этот участок полета, но Ио не представляла серьезной опасности для корабля: он пролетал на расстоянии десяти тысяч километров — и к тому же над относительно спокойной ночной стороной.
Наблюдая за приближающимся желто-оранжевым шаром — самым неправдоподобно красочным небесным телом во всей Солнечной системе, второй помощник Крис Флойд не мог не вспомнить о том, что полвека назад здесь пролетал его дед. Именно здесь произошла встреча "Леонова" с покинутым "Дискавери" и доктор Чандра оживил дремлющий компьютер ЭАЛ. Затем оба корабля полетели дальше, для осмотра и изучения гигантского черного монолита, парящего возле Л-1, Внутренней точки Лагранжа между Ио и Юпитером.
Теперь монолит исчез — и Юпитер тоже. Мини-солнце, подобно сказочной птице Феникс, возникшее в результате имплозии гигантской планеты, превратило свои спутники в некое подобие планет, создав своего рода новую Солнечную систему, хотя лишь на Ганимеде и Европе образовались области, где температура приближалась к земной. Никто не знал, сколько времени это будет продолжаться. По различным оценкам, жизнь Люцифера могла продлиться от тысячи до миллиона лет. Научная группа "Гэлакси" с сожалением смотрела на точку Л-1, но теперь приближаться к ней было слишком опасно. Здесь всегда протекала река электрической энергии — "электрический канал" Ио между Юпитером и его внутренним спутником, но после возникновения Люцифера мощность этого потока увеличилась в сотни раз. Иногда электрическую реку было видно даже невооруженным глазом — по характерному желтому свечению ионизированного натрия. Кое-кто из инженеров на Ганимеде поговаривал о полезном использовании бесчисленных гигаватт, бессмысленно расточаемых совсем рядом, но ни один из них так и не придумал, как можно было бы подключиться к этому неистощимому источнику энергии. Сопровождаемый солеными шутками, был запущен первый пенетрометр, и через два часа он словно игла шприца вонзился в спутник, покрытый нарывами кратеров. Приборы на пенетрометре действовали почти пять секунд — в десять раз дольше расчетного времени — и успели передать на корабль тысячи химических, физических и реологических измерений, прежде чем Ио заставила их замолчать.
Восторгу ученых не было пределов; Ван-дер-Берг остался всего лишь довольным. Он и не сомневался, что запуск будет успешным — Ио была до абсурда легкой целью. Но если его предположения относительно Европы оправдаются, второй пенетрометр потерпит неудачу. Это, впрочем, еще ничего не докажет; неудачу можно объяснить десятком разумных причин. А когда пенетрометр не сработает, не останется иного выхода, кроме посадки.
Что, разумеется, было категорически запрещено — и не только законами человека.
АСТРОПОЛ, который, несмотря на столь претенциозное название, играл разочаровывающе малую роль за пределами Земли, отказывался признать существование Чаки. Соединенные Штаты Южной Африки придерживались аналогичной точки зрения, и дипломаты этой страны либо смущенно улыбались, либо приходили в негодование, когда кто-либо бестактно упоминал это имя. Однако третий закон Ньютона применим не только к политике. У Бурской лиги были свои экстремисты — хотя она и пыталась, иногда и не слишком рьяно, отречься от них, — которые постоянно оказывались вовлеченными в борьбy против СШЮА. Как правило, дело ограничивалось экономическим саботажем, хотя время от времени происходили взрывы, исчезновения и даже убийства.
Вряд ли нужно говорить, насколько серьезно Соединенные Штаты Южной Африки принимали подобного рода деятельность. Они реагировали на нее созданием контрразведывательных служб, прибегающих к самым разнообразным средствам, но и там утверждали, что им ничего не известно о Чаке. Возможно, они пользовались удачным изобретением ЦРУ — тактикой "правдоподобного отрицания". Впрочем, не исключено, что они действительно говорили правду.
Кое-кто утверждал, что само имя "Чака" впервые возникло как зашифрованное название и лишь затем, подобно "поручику Киже" у Прокофьева, превратилось в нечто реальное, ожило, поскольку приносило пользу некоторым секретным службам.
Но существовало и другое, возможно притянутое за уши, объяснение, принадлежащее тем, кто искренне верил в существование Чаки. Оно сводилось к тому, что агенты Чаки в случае опасности захвата в плен и последующего допроса кончали с собой.
Как бы то ни было, никто не ожидал, что два века спустя легенда о великом вожде зулусских племен оживет и бросит зловещую тень на совершенно неведомый ему мир.
