Мавра попыталась смотреть ему прямо в лицо, но у нее ничего не вышло. Было слишком больно.
– Я все равно пойду, – упрямо процедила она сквозь зубы. – С вами или без вас. Если хотите, будьте моим проводником. Помогайте, когда мне понадобится увидеть что-нибудь вдалеке или поесть, мойте меня, после того как я справлю нужду. Если не хотите, я одна пойду дальше и сделаю все, что нужно. Когда, умирая от губки, вы с Никки сосали пальцы, как неразумные младенцы, и я не знала, где мы находимся, я не бросила вас, а тащила вперед. И сейчас меня ничто не остановит.
– Она права, – спокойно заявила Хосуру. – Во всяком случае, в том, что касается завершения ее миссии. В Гедемондасе на карту поставлен целый мир. И если существует хоть какая-то возможность доставить туда Мавру, наш долг – попытаться это сделать.
– Ладно, – с сомнением сказала Вистару, пытаясь найти слабое место в подобных рассуждениях. – Если ты настаиваешь, отправимся все вместе. Но, думаю, день или два, проведенные в новом обличье, излечат тебя от ненужной бравады. И если это случится, не стыдись своей слабости и не считай себя неудачницей, когда будешь просить, чтобы тебя доставили к Воротам Зоны. Я бы не стыдилась.
Мавра невесело засмеялась.
– Стыд и слабость меня не пугают, но я умру, если почувствую себя неудачницей. – Она потопталась на месте и тряхнула волосами. – Вы захватили мою одежду? Я хочу попробовать что-нибудь надеть. И нам следует поскорее отсюда убраться. Рано или поздно кто-нибудь заметит, что священник не вернулся, и за нами кинутся в погоню. Надо уходить.
Ренар поднял вверх синие ладони.
– Ваша одежда у меня. А теперь пошли! Сюда! – В его голосе слышались покорность судьбе и абсолютное непонимание.
"Они никогда не поймут, – подумала Мавра. – Никто не поймет".
* * *
Убийства в храме так потрясли олборниан, что они даже не послали погоню за беглецами.
А Мавра обнаружила, что может передвигаться рысью. Левые ноги, толчок, правые ноги, толчок, и снова, быстрее и быстрее. Копыт своих она вообще не чувствовала, но ее обнаженное тело испытывало то, что полагается испытывать нормальному обнаженному телу. Латы летели рядом и предупреждали о возникающих впереди препятствиях; поэтому она ни разу не налетела на дерево и даже не споткнулась.
К утру они уже были довольно далеко. Ренар взобрался на Дому, которую до этого вел в поводу, разведал окрестности и убедился, что обстоятельства сложились более благоприятно, чем они думали.
"Избранный народ" наверняка считал, что коварные убийцы погибли и отправились прямо в ад. Поэтому они старались не показываться на глаза береговой страже, охраняющей храмы Священных камней. Вся остальная страна не защищалась. Война наложила на нее неизгладимую печать: упряжки надрывающихся мулов тащили на юг армейские повозки с военным снаряжением, волокли пушки и минометы; нескончаемый поток беспомощных беженцев тек на север.
Они решили остаться на севере страны – войска либо сражались, либо охраняли Священные камни и Ворота Зоны. Здесь они получили возможность передохнуть и обдумать свои дальнейшие действия.
Из-за невозможности разбить лагерь седельные сумки Домы еще ни разу не распаковывались, так что поели они впервые. Для Мавры это оказалось сплошным унижением. Вначале Ренар попытался кормить ее с ложечки, но она взбунтовалась. Тогда латы открыли банку с консервированным мясом, подогрели его, затем мелко нарезали некрупные фрукты и положили в деревянную чашку. Стоя на выпрямленных задних ногах и согнув в коленях передние, Мавра сумела поесть, как это сделала бы кошка или собака. Трудностей у нее возникла целая куча: тонкие ноги мула у лодыжек утончались еще сильнее, они дрожали, подгибались, ползли вперед, и вместе с ними уползала проклятая чашка. Но Мавра справилась, да и еда оказалась вкусной. Воду она пила двумя способами: лакала, как животные, или погружала лицо в миску с водой.
Вистару эластичной лентой связала ей волосы, что значительно облегчило процесс поглощения пищи. Стоя на прямых передних ногах и согнув в коленях задние. Мавра даже могла поднять голову. Находиться в таком положении было очень неудобно, но зато у нее переставала болеть шея и она получала возможность смотреть вперед.
Еще труднее оказалось решить проблему одежды, в которой Мавра очень нуждалась. В Олборне оказалось довольно прохладно, а в Гедемондасе, расположенном в горах, их ждал настоящий холод.
Надрезав рукава у рубахи, латы умудрились напялить ее на Мавру. Со штанами дело обстояло гораздо сложнее, ибо они наотрез отказывались застегиваться; в результате Вистару просто обвязала ее голый зад широким поясом. Все это выглядело глупо и смешно, штаны то и дело сползали, но так или иначе Мавре стало теплее. Для защиты от холодов Гедемондаса у нее было длинное пальто, которое к тому же скрывало ее немыслимый хвост. Обрезанные перчатки латы собирались натянуть на ее обнаженные передние ноги.
Как ни странно. Мавра почувствовала себя лучше. Предстояло преодолевать препятствия, и это веселило ей душу. Все заметили, что у нее поднялось настроение, но причину так и не поняли.
Хуже всего дело обстояло со сном: мулы и лошади спали стоя, но человеческий торс сделал это невозможным; спать на животе Мавра тоже не могла. В конце концов она приноровилась ложиться на бок.
Тем временем положение Олборна становилось все хуже и хуже. Время от времени они встречали напуганных беженцев, которые не имели ничего общего со свирепыми и уверенными в себе охранниками, захватывавшими и мучившими людей в логове священника. Мир олборниан рушился. То же самое происходило с их мировоззрением и представлением о месте "Избранного народа" в Мире Колодца. Не уверенные отныне ни в чем, они выглядели довольно жалко и несколько раз пытались сдаться Мавре и ее спутникам.
Куда сложнее дело обстояло с военными патрулями, которые в основном состояли из дезертиров, закомплексованных в результате всевозможных социальных ограничений, налагаемых на них жизненными условиями и верой в привилегированное положение, дарованное Колодцем. Они жестоко обращались с беженцами и даже пытались напасть на группу чужестранцев, но яд, накопленный латами, и мощный электрический заряд Ренара заставляли их отступать.
Мавра нашла весьма любопытным, что никто не таращил на нее глаза. Для ограниченных олборниан она была всего лишь еще одной непонятной чужестранкой.
Однако двигались они очень медленно, и женщина начала задумываться, как бы сделать так, чтобы Дома могла везти и ее, и Ренара. Трудность заключалась в том, что в полете огромным крыльям пегаса ничто не должно было мешать.
