— Получилось, — Катрина перевела взгляд на своих коллег. — Теперь нужно отмотать записи назад и посмотреть чем Человек занимался последние сутки.
Катрина вернулась к командной строке и ввела команду, локализирующую предыдущие видеологи. На экране появился индустриальный город. Серые небоскребы не оставляли жизненного пространства для флоры и покрывали своими тенями большую часть улиц. Между узкими просветами домов виднелись многочисленные дымящие трубы. Грязные, забитые мусором тротуары были влажными от дождя. Прохожих не было видно. Они предпочли остаться дома. Из-за угла доносился шум проезжающих автомобилей. Там проходила оживленная улица, но Человек предпочитал держаться от нее подальше.
— Так вот он какой, город, — Ламберт с любопытством наблюдал за пейзажем. — Вот что мы изучаем. Выглядит как декорация к нуарному фильму. Трудно представить, что наши предки жили в чем-то подобном.
— Это все не то. Давай дальше, — Дэвид нетерпеливо обратился к Катрине, и она стала вводить очередную команду. На экране появилось изображение кухни. Человек готовил себе завтрак. Завтрак холостяка — хлеб с колбасой и крепкий чай без сахара. Человек поел и пошел в туалет. Катрина покраснела. Скорее, нужно отмотать еще назад. Фух, еле успела. Человек уже начал расстегивать ширинку и вот он уже сидит на диване предыдущим вечером. Он открыл книгу и погрузился в чтение. Изображение с каждой перемоткой времени назад становилось все хуже и хуже и сейчас это стало очень заметно. Катрина попробовала прочитать несколько строк из книги, но слова расплывались, смысл утекал. Книга описывала космическую экспедицию — это было единственное, что она каким-то образом уяснила. «Почти как про нас», — подумала она про себя и стала отматывать время еще дальше. Следующий видеолог показывал серую стену, на которой Человек изображал разноцветные узоры. По-видимому, это его работа. Какие примитивные технологии. Неудивительно, что они так и не покинули планету. Это все интересно, но доказательств слов Дэвида не было обнаружено. Неудивительно — его слова были на грани безумия с фантастикой.
— Ты не прав, Дэвид, — повернулась к нему Катрина. — Нулевой член не мог управлять ничем на станции. Он не мог быть убийцей.
— Ты, наверное, плохо смотрела. Посмотри еще раз. Если не последние сутки, то еще раньше. Он должен был воздействовать на кого-то из нас, чтобы убить остальных.
— Хорошо, чтобы тебя убедить я посмотрю еще фрагменты из его памяти. Но не надейся, что там будет что-то другое.
Катрина снова принялась набирать команды и просматривать видеологи. Временами картинка совсем распадалась, но не было видно ничего, даже отдаленно напоминающее станцию «Альфа». Город, каналы, стройка, метро, одно за другим и вперемешку. Никакой подозрительной активности.
— Видишь? Я же говорила, что мы ничего не найдем?
— Не может быть. Поищи получше.
— Я уже искала и ничего не нашла. Ты же видел.
— Неправда! Там должно быть… — Дэвид замолчал и задумался, глядя на панель управления. Начавшаяся истерика, неожиданно закончилась. Напрягшаяся было Катрина успокоилась и расслабилась. Но это было затишье перед бурей. Дэвид неожиданно кинулся к монитору, беспорядочно нажимая на клавиши и выкрикивая что-то нечленораздельное. Катрина застыла от неожиданности, а Ламберт мгновенно сориентировался, схватил Дэвида и с трудом оттащил от пульта. Освещение в комнате управления стало мигающее красным. Неприятно запищало тревожное оповещение. Показатели взбесились, то выходя за границу нормы, то возвращаясь обратно. Пространство исказилось. Гравитация, и без того слабая, казалось совсем исчезла. Дзета-ритм нулевого члена исчез, прямая линия тревожно запищала, знаменуя скорую кончину. Дэвид все еще рвался к пульту.
— Не подпускай его! — нервно крикнула Катрина Ламберту, лихорадочно набирая команды на клавиатуре. Показатели уверенно падали, сердце же наоборот ускоряло обороты, готовое вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки. Зрение, слух, вкус, осязание, обоняние ушли в ноль. Сердце, достигнув максимума, внезапно остановилось. Катрина билась над панелью, но у нее ничего не получалось. Все обнулилось. Еще одна смерть на этой проклятой станции. Показатели, хаотично бившиеся до этого, теперь застыли на минимуме. Катрина все еще пыталась привести их в чувство, но они не обращали на нее никакого внимания. И вот, когда она совсем опустила руки, индикатор, отвечающий за осязание, дрогнул и пополз вверх. Катрина не поняла, какие ее действия помогли, но сам факт роста пусть и одного показателя придавал сил и уверенности. Новые команды стали вписываться в командную строку. Включился слух. «Этот молодой человек… парейдоличиские атавизмы высвобождают энергетические… этим занимались первые десять добровольцев… оставшееся время воспринимается более пролонгировано», — незнакомый голос уверенно зазвучал у всех в голове. Похоже, что нулевой член делится слуховыми галлюцинациями. Катрина не была уверена, что такое возможно, но и опыта реанимации нулевого члена у нее не было. Она продолжила набирать команды, следя за показателями. Слух упал, но зато вкус поднялся, и почти сразу за ним зрение. Вернулось чувство равновесия. Слух и осязание, термоцепция и ноцицепция. Все чувства постепенно приходили в норму. Красный мигающий свет сменился белым, сирена стихла. Дэвид все еще пытался вырваться из железной хватки Ламберта. Он рычал, бессмысленно извиваясь.
— Будьте вы прокляты! Это была ваша самая большая ошибка! Вы попали под его влияние! Он вами управляет! Это вы всех убили. Отпусти! Отпусти! — неожиданно человек извернулся всем телом и укусил Ламберта за руку, который от неожиданности ослабил хватку, чем и воспользовался Дэвид. Он выбрался из объятий Ламберта и, пока тот не опомнился, пустился наутек. Ламберт попытался догнать его, но из-за своих габаритов он оказался недостаточно проворен.
— Совсем с ума сошел, — сказал он обескуражено, глядя на Катрину. — И что на него нашло? Как бы он не вернулся сюда и не сломал все.
— Да я и себя не чувствую в безопасности. Ты слышал, что он говорил? — Он считает нас причастными к убийствам. А исходя из его состояния, он вполне может нас прикончить в целях самообороны.
— Да. Нужно с этим что-то сделать. Как-то его зафиксировать, чтобы он не причинил вреда ни нам, ни себе. Но сначала его нужно обнаружить. Куда он мог пойти?
— В центр управления?
— Да. Точно. Это его вотчина. Неизвестно, что он может там накрутить. Поспешим.
Ламберт и Катрина покинули комнату контроля и поднялись наверх. Пройдя шлюз, они направились к своей цели. Впрочем, в центре управления никого не было. Только часть схемы станции моргала красным. Это были помещения хранилища.
— Что он делает с моими роботами? — воинственно прорычал Ламберт, увидев схему. — Пусть только попробует кого-нибудь сломать — я за себя не отвечаю.
Он сорвался с места и побежал в сторону хранилища. Катрина бежала следом, стараясь не отставать. Хранилище представляло собой место битвы. Обычно аккуратное, постоянно приводимое в порядок Ламбертом, оно олицетворяло собой сейчас бардак. На полу валялся мусор, несколько стеллажей лежало на полу. Какой-то хищник острыми когтями вскрыл стену, повредив и проводку — вот почему эта область горела красным на схеме. Красной была и стена. Кровь была разбрызгана повсюду, бордовые подтеки образовывали линию, уводящую прочь. Зловещий след уводил вглубь станции. Ламберт взял с верстака топор и, крепко сжимая его в руках, осторожно пошел по красной линии. Катрина, последовав его примеру, взяла со стола большой нож. Неведомый зверь, оставивший за собой разруху, повредил проводку и в коридоре, по пути своего следования. Двое встревоженных людей вступили в погруженный во мрак коридор, готовые в любой момент дать отпор неведомому существу, проникшему на станцию. Одинокая лампочка неравномерно помигивала, словно азбукой Морзе предупреждая людей об ожидающей их впереди опасности. Ламберт чуть помедлил, и все же пошел вперед, вглядываясь в темноту. Катрина шла, прячась за его спину. След уходил за поворот, откуда слышался негромкий гул и отчетливо слышимый хрип. Ламберт сильнее сжал топор в своих руках и завернул за угол. В темноте коридора он увидел омерзительную картину. Холодок пробежал по его спине. Выглянувшая из-за его спины Катрина вскрикнула от ужаса. С Дэвидом было покончено. Он еще был жив, но издаваемый им хрип указывал, что это ненадолго. Нелепая случайность убила его, если так можно назвать складской погрузчик, проткнувший тело Дэвида своим манипулятором. Погрузчик уперся в стену, издавая шум работающего двигателя. Манипулятор пригвоздил Дэвида. Из вспоротого живота свисали кишки, причиняя мученику неимоверные страдания. Почувствовав их присутствие, Дэвид поднял голову, из последних сил сфокусировал взгляд и, используя воздух, оставшийся в покалеченных легких, еле слышно произнес:
