Стив Альтен - Послание майя

Телохранители изумленно переглянулись.

Распахнулась входная дверь, и Майкл с Доминикой чуть не налетели на дула выхваченных пистолетов.

— Ребята, спокойнее.

Куртц убрал оружие в кобуру.

— Сколько раз я просил стучать, Мик? Ты либо научись, либо поймаешь пулю, тебе решать.

— Он очнулся? — Доминика подбежала к Мэнни, заглянула ему в глаза. — Снова черные. В прошлый раз они были синего цвета майя. Сэм, ты что-нибудь помнишь?

— Я не Сэм. Это был мой псевдоним, который я использовал, когда был подростком… когда отказывался принять себя настоящего. Меня зовут Иммануэль Гэбриэл. Вы с Миком мои родители.

Доминика уставилась на него, ее нижняя губа задрожала.

— Мик сказал мне, но я не хотела верить.

Куртц покачал головой.

— Я живу в сериале «Сумеречная зона».

— У нас нет времени во всем этом разбираться, — сказал Майкл. — Мэнни, сегодня последний день пятого цикла. Час назад начала извергаться Йеллоустоунская кальдера. Вулканы ожили по всему миру.

— То же происходило в моем 2047-м. Страпелька последний раз проходит земную кору.

— Пожалуйста, скажи, что знаешь, как ее остановить.

— Я не знаю. Но знаю того, кто это знает.

Зловещая коричневая дымка быстро заволакивала горизонт на севере. Воздушный шар опустился на плато Наска, Бек и Куртц закрепили корзину, Майкл и Доминика двинулись вслед за Мэнни к центру спирали.

— Мэнни, ты уверен, что мой отец сказал, будто только Хун Хун-Ахпу может остановить страпельку?

— Это были последние слова Юлиуса.

— Я не понимаю, — сказала Доминика. — Кто такой Хун Хун-Ахпу?

— Лучше мне этого не говорить.

К тому времени, как они дошли до центра спирали, коричневый пепел начал падать с неба, как снежные хлопья.

Майкл потянул футболку вверх, закрывая нос и рот, и посмотрел на потемневшее небо.

— Знаешь, Мэнни, всю жизнь меня сопровождал голос Юлиуса, готовил меня к этому дню. Должен признаться, я все равно до конца не верил, пока не увидел записи с твоего корабля. Даже тогда… А теперь все это произошло, и оно действительно жутко.

— Мой брат Джейкоб готовил меня точно так же. «Ты должен тренироваться, Мэнни, повелители тьмы хотят нашей смерти». Он сводил меня с ума. А потом настал день, когда в небе завис «Балам» и пришло время лететь. А я отказался. Я хотел только играть в футбол, жить в большом доме и быть звездой. А вместо этого четырнадцать лет скрывался от всего мира…

Доминика погладила его по спине.

— Эдди говорила мне, что Бог наделяет нас лишь той ношей, с которой мы можем справиться.

— Не в обиду Богу будь сказано, но мою семью он, похоже, нагружал дважды. — Глаза Мэнни расширились. — Доминика, твои приемные родители все еще живут в зоне приливов?

— Да, а что?

— Туда идет цунами. Большая, выше твоего дома.

— О Господи. — Она выхватила телефон и начала набирать сообщение Эдди, больше не беспокоясь о ФБР, которое может отследить ее звонок.

Мик заметил движение в небе — в клубах вулканического пепла блеснул металл.

— Дом, нам надо идти.

— Я еще не написала…

— Отправишь из корзины, наши друзья уже тут. — Он повернулся к Мэнни. — Юлиус был прав, совпадений не бывает. Что бы ни случилось, я рад, что нам удалось встретиться.

Мэнни сморгнул слезы.

— Я тоже.

Отец и сын обнялись, затем Майкл взял Доминику за руку, и они быстро вернулись к шару, — а луч белого света подхватил Мэнни и поднял над пампой к блюдцу инопланетного корабля.

НЛО еще на секунду завис над плато, а затем рванул в небо со скоростью света, чтобы присоединиться в космосе к сотням других кораблей, дизайн которых говорил о том, что строили их разные субъекты, не меньше, пожалуй, десятка, и каждый на свое усмотрение. Все корабли выныривали с темной стороны Луны, чтобы сопроводить своего давно утраченного пророка к его судьбе.

Похоже, Белый дом предпочитает ядерную войну.

Белая дымка становилась холодным туманом и оседала капельками на листьях сада у прозрачной голубой лагуны.

Иммануэль Гэбриэл открыл глаза. Он прошел по розовому песку мимо небольшого водопада к перевернутому дереву, уходившему корнями в небо. Прямо над ним ствол разделялся на обнаженных мужчину и женщину, стоящих спиной к спине, — стометровые гиганты срослись позвоночниками.

Мэнни подошел к ним, транслирующим в космос свое объединенное сознание.

— В прошлый раз я был здесь, потому что вы этого пожелали. Сейчас инициатива принадлежит мне. Скажите, что надо сделать для спасения Земли.

В сознании зазвучал голос отца.

Ты считаешь себя достойным такой миссии?

Мэнни остановился перед Древом Жизни, дрожа от волнения.

— Достоин ли я? Я потерял двоих любимых. Я провел вечность под пытками Вукуб-Какиша. Я одиннадцать лет не видел жену и дочь. Чего же вам еще надо?!

Развития. Ты продолжаешь считать себя жертвой бытия. Для спасения нужна связь с высшими слоями реальности, связь со Светом Создателя. У жертв нет доступа к этой энергии, все их силы поглощает эго.

— Я пришел сюда не как жертва. Дайте мне такую возможность, и я докажу, что вполне достоин. Позвольте мне избавить этот сад от Змея.

Ты никак не можешь понять, Иммануэль. Ведь это ты — Змей.

— Что? Как я…

Герои-Близнецы вели симбиотическое существование. Твой брат Джейкоб был отростком Древа Света, которое ты видишь перед собой, поэтому его душа осталась чистой. Ты же связан с Древом Познания, темной стороной, которая питает людское эго. Не зная о запрете, ты питался плодами этого Древа и стал рабом Познания. Ты был Чилам Баламом и искал темного дара, чтобы стать могущественным колдуном и пророком, но при этом не призывал майя прекратить насилие, боялся потерять власть, бросив вызов большинству. Как Иммануэль Гэбриэл ты отказался сопроводить Джейкоба в Шибальбу, потому что хотел жить только для себя.

— Я боялся. И — да, я был эгоистом. Я не хотел терять все, чего так долго добивался, только ради того, чтобы угодить Джейкобу. Это была его миссия, не моя. Он был сильнее и больше подходил для нее.

И все же при всей своей силе Джейкоб не смог победить в одиннадцатом измерении Ада без твоей способности адаптироваться к темной стороне. Ты был Инь для его Ян. Причинно-следственный эффект отнял у тебя все. Этот же эффект привел к тому, что именно ты принес сингулярность в зимнее солнцестояние 2012-го.