Повернув направо, Султана остановилась возле второго проема и посветила фонариком. В тусклом свете виднелась большая квадратная комната. Вдоль левой стены располагались книжные полки, вдоль правой в ряд выстроились шкафы. По даже ухитрился разглядеть керамическое оборудование в маленькой умывальной комнатке, видневшейся за раскрытой дверью.
— Вот твой рабочий кабинет, — провозгласила Сули.
— Ну вот еще! — откликнулся По. — Мне не нужен кабинет. — По меркам института, помещение было огромным. В нем можно было проводить небольшие семинары, а отсутствие окон компенсировалось высокими потолками. — Так ты мне и должность подыщешь.
— Я думала об «управляющем», если, конечно, звание «декан» тебе не нравится больше. В недалеком будущем мы будем получать много просьб от людей, которые захотят у нас учиться… К тому же тебе всегда хотелось работать на посту Альберта Уитерса, я права? — Султана лукаво улыбнулась.
— Сули, не слишком ли мы торопимся? Я имею в виду, что сейчас мы на гребне истерии, поднятой публикой из-за взрыва на Солнце. Пройдет месяц — и люди забудут о шумихе, авариях и беспорядке. Тогда все начнут волноваться по поводу эпидемий, землетрясений и прочих событий, а те фонды, на которые ты так рассчитываешь, достанутся бактериологам, сейсмологам или кому угодно еще.
— Ты забыл о первом правиле берущего, — возразила Султана.
— Это каком?
— Когда деньги плывут в руки, бери их и улыбайся.
— Там было только одно солнечное пятно, Сули. Большое, конечно, но одно. С такими данными закономерных выводов не сделаешь.
— Значит, утреннее сообщение тебе на глаза не попалось?
— Какое сообщение? Я был слишком занят приготовлениями к походу.
— Обсерватория Циолковского обнаружила аномалию и передала информацию НАСА.
— Что они обнаружили?
— Парочку пятен. Маленькие, даже близко не похожие на нашего большого собрата. Пятна располагаются так далеко от полюса, почти восемьдесят пять градусов к северу, что эффект Уилсона делает их практически невидимыми. Но все равно, пятна есть пятна.
— Значит, начался цикл? — По почувствовал, как сильно забилось сердце.
— А что же еще?
— Тогда… это коренным образом меняет ситуацию.
— Для многих, — кивнула Султана. — Дело касается всей Солнечной системы. Теперь людям придется ждать интенсивных помех при связи и сбоев в незащищенной аппаратуре. С другой стороны, увеличение количества тепла, исходящего от Солнца, приведет к климатическим изменениям, на которые Национальное бюро погоды не готово отреагировать адекватно. Не удивлюсь, если университетские старички были правы по поводу «парникового эффекта». На Земле наверняка станет гораздо жарче.
— Я понял тебя. И все же не слишком ли мы торопимся?
— Хилари Дональдсон первая позвонила мне сегодня утром, чтобы сообщить эту новость. Они будут записывать все в Ванденберге, а от меня она хотела услышать подтверждение нашего разговора с Джеймисоном, в котором я заявила, что мы можем стать чем-то вроде бюро солнечной погоды.
— Думаю, нам удастся получить финансовую поддержку также от ООН, Международной исследовательской системы и ряда корпораций в области транспорта и связи, — добавила Султана. — Хилари предложила связаться с ними прямо сегодня и организовать нечто вроде форума. Если маховик наберет обороты, тогда у нас будут пробы, платформы, зрительные трубы, искусственный интеллект, — все, о чем только можно мечтать.
По просунул голову внутрь и принялся внимательно осматривать помещение.
— А ты уверена, что мне здесь хватит места? — спросил он немного погодя.
Глава 32
Неведомые завоеватели
Зеленый…
Красный…
Желтый…
Фиолетовый…
В двенадцати сотых светового года от Облака Оорта.
Вокруг Полуспина Очарованного Красного пульсировал на частотах в диапазоне 1014 герц корпус корабля. Очарование никогда не уставал от наслаждения этими волнами фотонного потока, таившимися под оболочкой космолета в связанных гравитацией изгибах.
Какая мощь! Какой контроль энергии!
При взгляде изнутри корпус светился всеми цветами радуги во всех видимых спектрах, оставаясь при этом невидимым благодаря плавным изгибам.
Полуспин Очарованный Красный знал, что если на таком близком расстоянии от звезды конструкция корпуса не выдержит, то корабль, он сам и члены экипажа погибнут при взрыве, превосходящем по мощности взрыв сверхновой, и всякий носитель разума на одном из множества энергетических узлов, окружающих это солнце, заметит вспышку и будет чрезвычайно изумлен.
Так не должно быть.
Он сосредоточил волю на укреплении корпуса и усилении оболочки. Красный настолько погрузился в свое занятие, что не услышал, как волна электромагнитного импульса высокой частоты ударила извне по кораблю.
— Что это? — спросил Дваждызакрученный Странный Синий. Его чувственные способности были куда глубже, чем у Красного, и по этой причине Синий всегда возглавлял экспедиции, следуя естественному правилу.
— Я не… — Красный запнулся и смолк.
— Мы прошли фронт волны с энергией, превышающей 1020 герц, — сообщил ему командир. — На таком расстоянии ты просто ничего не видишь, — добавил он без тени упрека.
— Я был занят кораблем.
— Как тебе и следовало. — Теперь Синий обратил все внимание на Спина Нижнего Желтого, который отвечал за то, куда корабль направляется, в то время как основной задачей Красного было знать текущее местоположение.
— Желтый, что ты видишь? — поинтересовался командир.
— Мне видится рассвет, сияние, прохождение и возвращение, полный естественный кругооборот, — сообщил Желтый, который, как и все представители его семейства, обладал способностью излучать чувство собственной значимости в порядке природы. — Я вижу повелителя Вечности — или 1031 дискретных герц, — важно добавил кварк.
— Звезда чисто горит? — спросил нетерпеливо Синий.
— Да, конечно, — поспешил с ответом Желтый, — за исключением небольшого дефекта, который может объясняться всего-навсего прохождением частицы в моем поле зрения. Я склонен не принимать это во внимание, по крайней мере до тех пор пока мы не подлетим ближе.
— Как насчет той волны, что только что миновала нас?
— Вообще-то говоря, это может быть все, что угодно.
— А если нет?
