Словом,ничего принципиально нового по сравнению с ситуацией во всех иных жанрах.
И Гамильтон, и Карсак писали, в сущности, одну и ту же разновидность массовой литературы. Ну, может, с незначительными расхождениями, обусловленными, скорее, различиями культурно-историческими. В том же ключе, между прочим, творили и весьма преуспели и Дюма, и уже не раз упоминавшийся Жюль Берн! Уступая классикам, и Гамильтон, и Карсак тем не менее делали свое дело мастерски – увлекательно, размашисто, надежно. И оба, безусловно, обладали счастливым даром держать читателя до самого финала.
Почему так получилось, что в восприятии двух поколений наших читателей Карсак оказался противопоставлен Гамильтону, – сегодня остается только гадать. Фантастика, одним словом…
Так кем же он был, подлинный Франсис Карсак?
К сожалению, даже в статьях французских специалистов информации о жизни ведущего автора национальной Space Opera кот наплакал. Вот что удалось выудить из их более чем скупых текстов.
Под псевдонимом Франсис Карсак в научной фантастике выступал видный ученый – геолог и палеоантрополог Франсуа Борд. Родился он 30 декабря 1919 года в сельском районе исторической провинции Перигор. Будущий ученый и писатель увидел свет не в какой-то деревенской развалюхе – в настоящем замке! Правда, замок был не фамильным, а всего лишь купленным по случаю отцом Франсуа – богатым торговцем Андре Бор-дом, сделавшим состояние в Западной Африке. Мальчик с детства увлекся палеонтологией, которая и привела его после школы в университет Тулузы. Там, правда, не было соответствующего факультета, так что Франсуа Бор-ду пришлось специализироваться по двум соседним дисциплинам – геологии и ботанике.
Затем началась война. Борд отправился на фронт, а после капитуляции Франции в 1941-м демобилизовался и вернулся к научным штудиям в свою alma mater. Теперь его интересовали химия, минералогия и зоология. После немецкой оккупации Франция раскололась надвое. На юге, в Виши, было создано коллаборационистское правительство, а все истинные патриоты либо отправились с де Голлем в эмиграцию, чтобы за пределами родины сражаться с Гитлером, либо остались дома, но вступили в движение Сопротивления. Среди последних оказался и Франсуа Борд.
Любопытно, что в отряде маки - так во Франции прозвали партизан из Сопротивления) будущий геолог и палеонтолог прошел неплохую практику, проведя не один месяц в шахте – шахтер «по легенде», он по приказу партизанского командования занимался там обыкновенным саботажем. Тогда же Борд сочинил свой первый НФ-роман «Над стерильной планетой», который так и не был опубликован при жизни (впервые он вышел только в посмертном полном собрании сочинений Карсака, выпущенном парижским издательством Lef-rancq).
Когда в 1944 году вооруженные силы деголлевской «Свободной Франции» высадились вместе с американцами и англичанами в Нормандии, Борд записался добровольцем в отряд морской пехоты и в ноябре в одном из сражений был ранен осколком гранаты. Демобилизовавшись, он смог завершить прерванное обучение, защитил диссертацию. И по странному совпадению проработал всю оставшуюся жизнь не где-нибудь, а в университете города Бордо! После защиты диссертации – профессором, а в последние десятилетия – директором им же созданной лаборатории по истории и геологии четвертичного периода. Специальностью Борда-палеонтолога была типология орудий каменного века, и труды французского ученого заслужили признание не только у него на родине, но и за рубежом.
Первые пробы пера писателя Карсака – то есть те, которые, увидели свет в журналах и издательствах, – относятся к середине 1950-х. Дебютировав НФ-рассказом «Пятно ржавчины» (1954), Карсак впоследствии написал почти два десятка произведений малой формы, из коих наиболее известны «Генезис» (1958), «Ответ марсиан» (1959, в соавторстве с легендарным мистификатором Жаком Бер-жье), а также «Горы судьбы» (1971). А последним опубликованным рассказом французского писателя стал вышедший посмертно «Тот, кто создал Большую Воду» (1982).
И все-таки короткая форма осталась для Карсака неким «пикником на обочине» – магистралью же в данном случае следует считать роман. И не какой-нибудь, а остросюжетный, масштабный, научно-фантастический. Словом, космическая опера.
Тему романа-дебюта «Пришельцы ниоткуда» (1954), которую можно перефразировать так: «Гуманоиды всех цивилизаций, соединяйтесь!» (перед лицом агрессии чужаков-негуманоидов), продолжили романы «Этот мир – наш» и «Космос – наш дом», вышедшие в 1962 году и образовавшие условную трилогию. Все три романа хорошо известны нашему читателю, да и пересказывать сюжеты кос-моопер, с одной стороны, сизифов труд, а с другой – аморально. Зачем лишать удовольствия тех, кому еще предстоит это пиршество! Пусть не духа, но уж тела – точно.
Стоит лишь обратить внимание на деталь, для нашего читателя вовсе не очевидную. Вторая книга трилогии легко вписывается в накатанную тему летящего к неведомой цели «звездного ковчега», на борту которого сменяются поколения. Но в то же время роман читается и как тонкая аллюзия на войну в Алжире – эдакая этнографическая притча на тему сложных взаимоотношений метрополии с решившей отсоединиться колонией-провинцией.
Фантазией Карсака судьба не обделила. В романе «Робинзоны Космоса», как уже говорилось, невольные космические колонисты отправлялись к пункту назначения на… куске земной поверхности, оторванной у нашей планеты. А если вернуться к теме «звездного ковчега», то совершенно неожиданное ее решение – удовлетворяющее вкусам и размаху истинных «оперных меломанов»! – Карсак предложил в одном из своих лучших произведений, романе «Бегство Земли». Там, как помнит читатель, действие происходит в далеком будущем, когда, не дожидаясь предсказанного учеными неизбежного взрыва Солнца, в долгое звездное плавание отправляется невиданный космический корабль – земной шар целиком, «снятый» нашими далекими потомками с привычной орбиты!
Карсак действительно во многом продолжил традиции, заложенные во французской фантастике Жюлем Верном и Жозефом Рони-старшим. У первого он взял оптимистический взгляд на возможности науки и техники, с помощью которых можно противостоять даже космической катастрофе. А второй заразил Карсака оптимизмом иного рода – контакт с представителями иной жизни в Космосе не только возможен, но и обязательно состоится! К вящей славе и процветанию контактеров!
Однако правильно подмечено: то, что смотрится вполне естественно в ранней молодости, становится нелепым в старости. Научная фантастика далеко ушла от своих романтических грез пятидесятых и шестидесятых – трудно этого не видеть. Другой вопрос, приносит ли вам данная констатация радость…
