обратился к тебе, многие у нас были против, сомневались.
– Что ж ты сразу-то!
– Я хотел, но он не соглашался. Говорил, что рано, если ошибёмся, могут быть серьёзные последствия. Похоже, теперь время пришло, дальше тянуть нельзя. Я свяжусь с ним, и он стукнет тебе. Его ник – «Гора».
– Как? «Гора»? Очень знакомый ник…. Да! Это же один из участников чата «Надежда», на который я вышел однажды. Когда он свяжется со мной?
– Завтра в это же время заходи в закрытый чат журнала «Сады Приуралья» под своим ником – «Один», я «Горе» передам наш разговор и твой ник. Он напишет тебе в приват.
– Хорошо! Спасибо, Робин.
– Давай. Удачи.
Робин отключился.
***
На другой день Ан с Гориславом пересматривали планы. У Горислава была уже готова параллельная маршрутизация, сегодня уточнили точки подключения искусственного интеллекта к облакам данных. В принципе они совпадали с филиальными компьютерными центрами. Ан должен был подключить их к глобальной сети искусственного интеллекта, задав функциями, которые позволили бы эти центры сделать интеллектуальным звеном в обработке и передаче данных от базы данных филиала к центральному искусственному интеллекту.
Работа была скорее рутинной и не вызывала сложностей, но Ан чувствовал нервозность Горислава и думал, что это связано со вчерашней встречей с Главным Хранителем и ужесточением сроков.
– Слав, не волнуйся, мы всё сделаем, – наконец, сказал он хмурому Гориславу, который с самого утра не отрывал взгляда от компьютера.
Тот, насупившись, посмотрел на него и ответил:
– Сделаем, сделаем, конечно, сделаем, куда мы денемся. А ты что такой весёлый сегодня?
Ан улыбнулся и потянулся.
– Выспался.
Горислав свёл брови и уткнулся в компьютер.
– Да что такое с тобой сегодня! – Ан встал и пошёл к кулеру. – Пить хочешь?
– Нет.
Ан налил воды и подошёл к Гориславу. Неожиданно увидев его около своего компьютера, Горислав дёрнулся и поспешно свернул экран, но Ан успел заметить большую в треть экрана фотографию Линды.
– Ты что подкрадываешься как привидение? Чего тебе? – воскликнул Горислав, лицо его стало пунцовым и покрылось испариной.
Ан оторопело смотрел на него.
– Ты что, Славка, влюбился в Линду? – наконец, произнёс он.
– Какой я тебе Славка! Никакого уважения к будущему правителю! Уволю нафиг, – Славка привстал, взял из рук Ана стаканчик с водой и залпом выпил, скомканный стаканчик полетел в урну, а Горислав, твёрдо смотря в глаза другу ответил:
– Прости, Ан, но, кажется, я влюбился.
У Ана потемнело в глазах и он, осторожно ступая, чтобы ни на что не наткнуться пошёл за свой компьютер. Сел. Он смотрел перед собой, но монитора не видел, какая-то рябь застилала всё вокруг. Он сидел и тупо смотрел, как будто он сам был искусственным интеллектом, которого отключили от питания. Словно сквозь вату он слышал слова Горислава:
– Что ты молчишь? Что ты сидишь, как бесчувственный чурбан, и молчишь? Я влюбился в твою будущую жену. Я не представляю своей жизни без неё!
– Что ты кричишь? Что ты от меня-то хочешь?
– Ну, не знаю…. Ну, дай мне в морду, что ли! Обругай, но не молчи только.
Ан устало провёл ладонью по лбу, будто стирая и сбрасывая какую-то ужасную мысль.
– Когда ты успел влюбиться? Ты же вчера только и увидел её, вы же и не разговаривали почти.
– Ты что, дурак? Не знаешь, как можно влюбиться, вот так, с первого взгляда?
– Нет, не знаю. Мы с Линдой с самого раннего детства друзья, я даже и не заметил, как дружба переросла в любовь.
– Может быть, ты и не любишь её? – с надеждой в голосе тихо проговорил Горислав. – Может быть это просто дружба? Бывает же, что друзья становятся самыми близкими почти родными людьми, и это чувство принимают за любовь.
Ан хмыкнул.
– Сложно не отличить любовь от дружбы, опомнись, Горислав, что ты говоришь?
Горислав вскочил и заметался по комнате.
– Успокойся. Так мы ничего с тобой не сделаем. Возьми себя в руки, что ты как ребёнок, в самом деле!
Горислав сел за компьютер, но снова вскочил и подошёл к Ану.
– Нет, так невозможно. Надо поговорить. Надо всё выяснить.
– Что выяснить?
– Всё выяснить! Как мы дальше будем?
– А как мы будем дальше? Главное для нас – вовремя закончить нашу работу.
Горислав молча смотрел на него.
– А если я отобью её у тебя, тебя это не волнует?
– Нет, не волнует. Ты же знаешь её историю, знаешь, что у нас фиктивный брак, и что я привёз её сюда, чтобы она стала свободной. Я хочу только её счастья. Если отобьёшь, значит, она не любит меня, и я буду рад, вашему счастью.
– Ты что, серьёзно? – тихо спросил Горислав.
– Серьёзно, – ответил Ан, взглянув на него.
– И ты не будешь против, если я буду ухаживать за Линдой?
– А почему я должен быть против?
– Феноменально! Объясни, как ты так можешь? Я бы убил!
– Не ерунди! – Ан нахмурился. – Успокойся и давай уже работать.
Повеселевший Горислав, повернулся к компьютеру.
– Давай, давай! Да мы сейчас с тобой горы свернём!
– Угу, свернём, – откликнулся Ан, склоняясь над клавиатурой. Пальцы его дрожали, и он никак не мог унять эту дрожь.
«Спокойно, Андо, спокойно. Держи себя в руках. Всё правильно. Всё так, как ты хотел. Линда, возможно, найдёт своё счастье с Гориславом. Он отличная партия, и если они полюбят друг друга и будут счастливы, то я буду за Линду спокоен. Славка – отличный человек. Да и потом, я должен довершить начатое, а если всё закончится неудачей, то это арест и, возможно, даже гибель, с кем тогда останется Линда? А так всё будет хорошо. Всё очень хорошо», – твердил себе Ан, смотря, как тёмные круги расплываются перед глазами, и дыхание с трудом вырывается из груди, которая сжалась, сдавив сердце каменным панцирем. «Да возьми же себя в руки! – приказал себе он, до боли закусив нижнюю губу. Постепенно в голове прояснилось, сердце перестало рваться из груди, он несколько раз глубоко вздохнул, но он всё ещё не мог сосредоточиться на работе.
Ан взглянул на часы, до обеденного перерыва ещё пятнадцать минут.
– Выйду. Пойду, пройдусь. На воздухе лучше думается.
– Угу, давай, – откликнулся Горислав, погружённый в работу.
***
Домой Ан вернулся вымотанный, как никогда. И работа была обычной, без авралов или каких-либо осложнений, и отношения с Гориславом хорошие, дружески-рабочие, но всё равно к вечеру усталость так навалилась на него, что он едва дошёл до дома, с единственной мыслью сразу лечь и уснуть, забыть обо всём, попросив только Тупи разбудить его ближе к двенадцати
