– Прямо не пойдем. Лучше сделаем крюк, вот здесь между двух массивчиков можно будет очень хорошо проскочить. Похоже, тут дорога была, просто замаскированная. А вокруг самой Базы, насколько можно судить из доклада тридцатилетней давности, двухкилометровая полоса безопасности сохранилась. По крайней мере, деревьями не заросла, кусты одни. Через них пробьемся. Итого, через лес придется продираться километров пять, вот здесь. Обойти никак не получится.
– Нормально, – оценил я предложенный майором маршрут. – Со всеми петляниями километров девяносто с копейками. Еще двадцать накинем с учетом леса. Я думаю, даже лагерь переносить не будем, прямо отсюда рванем. Больше десятка километров по предполью все равно не выиграем. Осталось с экипажем определиться.
– Погранцов берем? – уточнил майор.
– Не знаю. Надо решать.
– Лучше взять, – задумался Волчара. – В крайнем случае я за механика могу, но тут есть нюанс. Нужно брать или весь экипаж, или вообще никого, все своими силами. Если, не дай бог, что с нами на Базе приключится, командир без механа не выберется, и механ один не справится. Или оставлять в пару кого-то из наших.
– Не вариант, – мысль оставить кого-то из наших показалась мне на редкость неудачной. – Кого оставлять? Михалыча? Тебя? Или, может, Сашку? Да вы ж меня порвете, если я об этом заикнусь. А Юциус вообще незаменим – ему и "мозговерт" обслуживать, и электронику на базе ломать.
– Берем "бардак" с экипажем, – подытожил Волчара. – Потеснимся немного, в тесноте, да не в обиде. Ладно, хоть старшина мой не напросился. Кстати, вот и погранцы пожаловали.
Из-за пологого холмика, у подножия которого размещался наш палаточный лагерь, выскочил "бардак" в камуфляжных разводах. Шла машина довольно бодро, взревывая движком, глотая подвеской мелкие неровности и мерно покачиваясь на больших колдобинах. В последний раз фыркнув струей выхлопных газов, "коробочка" замерла рядом с "шишигами" мародеров. Откинулся командирский люк, и из него легко выскочил молоденький лейтенант с эмблемой Пограничной службы на левом плече. Окинув лагерь беглым взглядом, он быстрым шагом направился к нам с майором.
– Товарищ капитан! Экипаж прибыл в ваше распоряжение, – вытянулся пограничник. – Командир экипажа лейтенант Торопов.
– Вольно, лейтенант. Вам какую задачу поставили?
– Поступить в ваше распоряжение для испытаний какого-то нового прибора в условиях аномальной зоны, – отчеканил тот.
Все ясно. Придется с его начальством договариваться.
– А что вы скажете, если я предложу вам доставить нашу команду к Базе-Центральной? – огорошил я пограничника. – Только долго не думайте.
– Я скажу, что это невозможно, товарищ капитан! – по-уставному рявкнул лейтенант, но глаза его заинтересованно блеснули. – Еще никому за всю историю Пограничной службы не удалось достичь базы на наземном транспортном средстве.
– Хотите стать первым?
– Так точно!
Эх, молодость. Не била тебя жизнь, вот на подвиги и тянет. На вид совсем молодой еще, чуть больше двадцати, а может, и Сашкин ровесник. Этот сунется в пасть льву, не задумываясь. Ну и ладно, как говорил один мой знакомый.
– В таком случае мне нужен позывной вашего командира для согласования дальнейших действий.
– //-
Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка,
12 марта 2535 года, вечер.
Послеобеденное время потратили на испытание свежеприбывшего "бардака" с установленным "мозговертом" и полной загрузкой в виде штатного экипажа и нештатной пятерки охотничков в полной экипировке. Надо сказать, после часового болтания по предполью аномалии я резко изменил свои взгляды относительно удобства десантной техники Федерации. Если раньше мне казалось, что в том же десантном модуле при абордаже впятером тесно, то теперь я понял, что такое "тесно" на самом деле. И не просто тесно, а очень тесно. Боевое отделение у "бардака", что бы там не втирал майор Волчара насчет модификации, оказалось крошечным – нам пятерым, причем не самым крупным в мире мужикам, в компании с ящиком "мозговерта" сидеть пришлось коленка к коленке, постоянно задевая друг друга элементами экипировки, а то и просто стволами автоматов. А уж если попадалась достаточно крупная неровность, с которой не справлялась подвеска, то наша компания начинала напоминать популярный в разных офисах сувенирчик – несколько стальных шариков, подвешенных на ниточках и упирающихся друг в друга. Отводишь крайний шарик, отпускаешь – и он при ударе передает импульс через несколько средних на последний в ряду, и тот отскакивает. По его возвращении процесс происходит в обратном порядке, и так с затухающей амплитудой несколько раз. Офигительное удовольствие, короче. А уж как капитан Юциус проторчал здесь битых два часа, запитывая "мозговерт" от генератора, а тот, в свою очередь от бортовой сети – выше моего понимания. Когда ходовые испытания закончились (весьма успешно), и мы с нескрываемым удовольствием выбрались из плена стальной коробки, я высказал Волчаре все, что на душе накопилось:
– Майор, ты извращенец!
– Обоснуй, туда-сюда, – хмыкнул обвиняемый. – По-всякому меня называли, но чтобы извращенцем…
– Если ты три года умудрился прослужить в Пограничной службе, то ты просто мазохист! – обвиняющее ткнул я в его сторону пальцем. – Это по отношению к себе. А по отношению к подчиненным ты самый натуральный садюга! Блин, у меня шея затекла… И позвоночник чуть в трусы не ссыпался. Как ты представляешь себе провести несколько часов в этой душегубке!?
– Есть вариант без толкотни, – невозмутимо отозвался тот. – Сказать?
– Не надо, – отмахнулся я. – На броне не поеду. И следом не побегу, не уговаривай. Но я знаю, что делать… Лейтенант Торопов!
– Я! – чертиком из табакерки выскочил из-за "бардака" пограничник.
– Вы маршрут знаете?
– Никак нет!
– В таком случае до базы я буду штурманом. Поеду рядом с водилой.
– Обломишься, – хмыкнул Волчара. – Кто с пулеметами управляться будет?
– Справлюсь как-нибудь, – огрызнулся я. – Разберусь по ходу дела. Лейтенант, есть возражения?
– А я как же? – растерялся тот.
По лицу его было видно, что оставаться в лагере с учеными он категорически не согласен.
– В боевом отделении поедешь. Будешь перенимать опыт у товарищей офицеров и охотников. Наверняка всю дорогу байки травить будут. Есть тут у некоторых склонность к словоблудию.
Сашка заржал в голос, Юциус улыбнулся, а вот Михалыч надулся – понял, в чей огород камешек. На Волчару же мой выпад не произвел ни малейшего впечатления:
– Давай-давай, штурман. Пропустишь много интересного. Второй раз рассказывать буду только за отдельную плату.
