Панфилов повел игру с губернатором. Мэр это знает и, что естественно, очень хочет знать, как следует вести себя с новым человеком. Здесь намечается тонкая игра, полувербовка. Главное, поддерживать четкий разговор на равных, сделать так, чтоб человек губернаторского клана сам предложил сотрудничество, сам бы сделал первый шаг.
Жаль, придется отменить встречу. Но, может, это и к лучшему? Пусть мэр думает, пусть волнуется. Пусть поломает голову: а в честь чего к нему не бегут по первому свистку? Так он сговорчивее будет.
– Погнали, – командует сам себе Панфилов и вылетает из кабинета.
Бегом скатиться по лестнице и прыгнуть в машину, почти одновременно хлопает правая дверца «Опеля», на сиденье плюхается Гадюка. Вот теперь можно гнать. Контуры операции разрабатывали только в общих чертах. Много зависело от конкретных обстоятельств. Риск, конечно, страшный. Именно такие судорожные телодвижения с бухты-барахты обычно и приводят к ба-альшим проблемам с правосудием. Денис искренне надеялся, что все обойдется.
– Что будем делать с телом? – интересуется Слава.
– Мешок. Багажник. Моторка. Дно.
– Свидетели? – прогрессор голову не теряет, задает именно те вопросы, ответы на которые должны быть проработаны заранее.
Денис сам себе удивлялся. Он всегда скрупулезно прорабатывал все мелочи, все нюансы операций, старался учесть все риски и заранее готовил алиби. А сегодня что? Как будто с цепи сорвался. Нет, та проклятая ночь с дракой на пустынной трассе изменила Панфилова. И не только та ночь, страшные минуты, когда Денис стоял над телом своего брата. Нет, не брата, а самого себя. Он самого себя нес к машине, перевязывал раны, пытался уловить нитевидный пульс, с матом потрошил аптечку в поисках обезболивающего. Да, не каждому выдается стоять над бездыханным телом самого себя. И врагу такого не пожелаешь.
Накопилось. Постепенно, капля за каплей вырос внушительный счет к господину Усачеву. Начиная с бесцеремонных наездов, налета дворовой гопоты, с того самого вечера, когда Аленку напугал вид избитого Дениса, последняя попытка налета на дом и семью. Ранение Муромцева было последней каплей. Денис Панфилов давно пообещал сам себе, что отомстит Усачеву. Сегодня пришло время отдавать долги.
Бойцы Сереги Жукова как следует изучили окрестности лесной гостиницы, знали все тропки и дорожки. Подъезжающих соратников перехватывали на дальних подступах и направляли к берегу по лесным грунтовкам. Только короткое описание-легенда: прямо, поворот направо, за прогалиной у мусорной кучи сбавить скорость и искать поворот налево. На спуске держаться наезженной дороги. Навигаторами не пользовались по понятной причине – эта штука обеспечивает двустороннюю связь. Перед акцией все приборы, по которым можно засечь местонахождение машины или человека, вырубить обязательно. Пусть хоть в этом, но правила техники безопасности не нарушать.
– Производственная безопасность и охрана труда, – пробурчал себе под нос Денис.
– Что?
– Напоминает стандартную инструкцию по охране труда, – пояснил Панфилов.
– Это и есть охрана труда.
Машину оставили в густом осиннике под береговым крутояром. Панфилова уже ждали. Двое бойцов бригады Сергея появились из-за кустов, показали, как спрятать авто, и проводили к краю леса. Здесь из-за зарослей ивняка открывался прекрасный вид на берег. Чудная летняя погода. Ветерок гонит по воде легкую рябь, по волнам скачут солнечные блики. Благодать. Шуршит и шепчет о чем-то своем камыш. Над кромкой воды кружат ударными вертолетами стрекозы.
В другое время Денис с радостью бы сбросил надоевший пиджак, зашвырнул в машину ботинки, закатал брюки и пробежался по мелководью. Как мальчишка. Как когда-то давно, в далеком солнечном детстве. Не время. Единственное, что привлекло внимание мстителя, так это джип на берегу и дремлющий над удочкой рыбак. Этого человека Денис опознал бы в дождь, туман, пургу, с любого расстояния, интуитивно, по запаху, по идущим от Усачева флюидам снисходительного презрения и мелкой гадливости. Ненависть слепа, так говорят, но ныне ненависть стократно обостряла все чувства. И еще Денис знал: ничто в этом мире не спасет Валерия Усачева, не поможет ему подняться на берег или уплыть по реке живым.
Через четверть часа подтянулись Сергей Жуков и остальные его бойцы. Берег пустынен. Оставшиеся наверху наблюдатели передают по рациям, что все чисто. Грибников, рыбаков и прочих непричастных не наблюдается.
– Пошли, что ли, – вздохнул Денис, делая шаг к Усачеву.
Они вышли из зарослей. Спокойно, медленным уверенным шагом. Восемь человек. Вытянулись цепью, заранее отсекая добыче пути отступления. Обогнув машину врага, Денис остановился. От Усачева его отделяли десять шагов. Валерий Иннокентьевич почувствовал приближение людей или услышал шелест травы. Медленно обернулся. Мина брезгливого недовольства медленно сползла с лица, рот приоткрылся, веко задергалось. Мгновение, и Усачев взял себя в руки. Поднялся, вежливо поклонился и чуть прищурился. Сильный противник, такого стоит уважать.
Денис давно готовился к этой встрече, даже заготовил целую речь, повторял про себя те слова, которые бросит в лицо своему врагу, рассчитывал морально унизить, растоптать, вдавить его в грязь, рассказать, как тот был глубоко неправ. А сейчас все слова казались смешными и ненужными. Зачем? Даже если нагловатый варяг что-то поймет, если удастся обнажить его совесть и тронуть душу, то это никому не нужно. В первую очередь не нужно Денису.
– Я знал, что вас заинтересует предложение, – молвил Валерий Иннокентьевич.
В ответ Денис молча выхватил револьвер и взвел курок. Тот самый ствол, из которого брат стрелял в Кирпича. Не время для болтовни. Глаза впились в темные расширяющиеся зрачки Усачева. В прицеле потеющая на глазах переносица специалиста по криминалу. Гремит выстрел. Все. Дело сделано.
По подоконнику скакал воробей. Маленький серый бойкий пернатый разведчик тюкнул по стеклу клювом и, наклонив голову набок, выглядывал что-то интересное, прилипшее к пластиковой раме. За окном светило солнце, шелестели листвой березы и тополя, по небу плыли легкие перистые облака. Если не замечать панельные девятиэтажки на заднем фоне, можно представить, что клиника стоит за городом. Не замечать не получается, только если совсем грустно и на душе пусто.
– Есть в графском парке старый пруд, – продекламировал Дэн. Задумался, провел ладонью по волосам и продолжил: – В этой сказке герои не мрут.
Настроение ниже нуля. Дэн был недоволен собой. Пусть все обошлось, пусть товарищи сумели решить проблему Усачева, пусть дела налаживаются, а бардак понемногу устаканивается, все равно – операция была на грани провала, и все из-за самоуверенности товарища Панфилова, который в «ноль первом» числится под фамилией Муромцев.
