Он снял шлем и положил его в нишу в стене, чтобы камера могла заснять разрушение Механического Орфея — он постарался разместить объектив так, чтобы разорванное тело клона не попало в кадр. Потом произнес в камеру несколько слов и застегнул на себе другой шлем, тот, который снял с Малыша.
Победитель махнул рукой Кореане, женщина кивнула и повела их из лабиринта.
Проходя мимо генша, человек почувствовал некую отрешенную благодарность. Он оглянулся на машину и увидел, что та безуспешно пытается дотянуться руками-языками до мин. Голоса чудовища слились в бессмысленный гул.
Уже находясь на дальнем конце лабиринта, Руиз повернул взрыватель и через несколько мгновений ощутил толчок ударной волны. На миг ментальное пламя вспыхнуло в его мозгу так ярко и страшно, что он ослеп и оглох. Потом все стихло, и вернулись обычные чувства.
Может быть, дело было только в исчезновении дурмана, но бывший агент ощутил, как по анклаву распространяется холодная и роковая пустота.
— Пойдем, — обратился он к своей новой машине.
Кореана бесшумно и ловко провела его через туннели. Руизу не хотелось с ней разговаривать: он боялся еще больше ужаснуться тому, что сделал с ней.
Ни одно живое существо не попалось им навстречу. Они прошли мимо того места, где Малыш отбил фараонцев у солдат дельтанского корпуса, но бывшая работорговка едва взглянула на останки своих людей.
Руиз на миг задержался возле трупа Мольнеха, который некогда был фокусником высокого ранга на Фараоне, но потом превратился в органическую машину. Руиз от всей души пожалел, что весельчак не выжил. Разведчик по праву победителя наследовал имущество Кореаны и попытался бы провести эксперимент, как советовал ему в свое время ученый-моряк Гундред, — приказать Мольнеху действовать только по велению собственного сердца… Чтобы тот снова стал самим собой.
— Прости, — произнес он и тронулся дальше.
Когда они достигли поля битвы, где Малыш сражался с прислужниками геншей, бывший агент велел остановиться и устроил среди жалких тел человекоподобных безумцев военный совет.
Скоро они выйдут к центральной шахте небоскреба и, если очень повезет, найдут Низу и остальных на платформе поезда под охраной оставшихся дельтанцев Кореаны. Видимо, Малыш в обмен на помощь и лояльность обещал вывезти их на подводной лодке.
Руиз постарался взвесить все аспекты положения, проследил возможные нити предательства и прикинул, как использовать ситуацию с максимальной выгодой для себя.
Первое побуждение — положиться на верность дельтанцев и выполнить условия сделки, заключенной клоном, — он отбросил. Бывший агент даже посмеялся над собственными глупыми мыслями: нет, доверять еще не время.
— Все в порядке, — сказал он Кореане, — сделаем вот что…
Когда Низа заметила Руиза Ава, она ощутила робкую, но такую горячую радость. Она уже не надеялась, что увидит его снова. Девушка почему-то была уверена, что он отправился навстречу смерти. Его уход был таким холодным, таким официальным.
Но разглядев, кто идет следом, подталкивая мужчину ружьем, она почувствовала, как вся радость в ней погасла. Но все-таки он жив.
Потом Низа испугалась. А вдруг Кореана забрала его душу, как всегда и хотела сделать. Нет, решила девушка, это маловероятно. Иначе зачем бы похитительнице рабов вести его под ружьем? И зачем связывать ему руки за спиной под таким мучительным и неудобным для него углом?
Один из дельтанских офицеров, рангом повыше, встал. Его неуверенная поза выражала удивление и испуг.
— Кореана Хейкларо? — спросил он несмело, когда женщина и Руиз прошли половину тропинки над болотом.
— Привет, Крун, — откликнулась она. — Я не понимаю, почему ты здесь, когда я велела вам оставаться в анклаве.
Крун наполовину поднял оружие, потом опустил, явно передумав.
— Представилась возможность: человек, которого ты ведешь, уверяет, что знает выход отсюда. Мы собирались втереться к нему в доверие, обезоружить и ждать тебя.
— Не худший план, — сухо кивнула Кореана, подходя к платформе. Низа заметила, что она предусмотрительно держала Руиза между собой и солдатами — очевидно, она им не доверяла.
Крун, переминаясь с ноги на ногу, выглядел так, словно ему тоже очень хотелось бы найти какое-нибудь укрытие, но на платформе не было ничего подходящего.
— А-а-а… как насчет взрывчатки у него в шлеме? Он нам говорил что-то про замыкание на мертвеца…
— Блеф. Это умный человек, — голос Кореаны звучал устало и бесстрастно.
Низа начала подозревать, что с хозяйкой что-то не в порядке.
Видимо, Крун пришел к такому же выводу, поскольку в следующий миг он вскинул оружие и выстрелил зеленоватым огнем, сеющим смерть и разрушение. Низа случайно смотрела в его сторону, когда он стрелял, и почти одновременно с этим дельтанец отлетел назад, словно от удара кулаком, ударился о стену позади платформы и затих.
Также мгновенно погиб еще один солдат.
Низе было страшно взглянуть на Руиза — страшно увидеть, что он точно так же мертв, как эти двое. Но, когда она наконец повернулась, он поднимался с земли, держа огромное ружье, которое, очевидно, прятал за спиной.
Кореана сунула свое ружье в чехол. Из ствола струился дымок. Потом она сняла шлем. Низа с ужасом увидела ее лицо — безжизненную маску.
Руиз медленно подошел к девушке. Он как будто не мог поверить, что она настоящая.
— Ты действительно здесь? — спросил он.
Из-за шлема и сильного волнения голос звучал глухо. Но это все же был… его голос.
— Да, — ответила она.
— Спасибо, — выговорил он.
Руиз вскочил на подножку платформы и жестом показал место похитительнице рабов. Это был приказ, которому Кореана немедленно повиновалась, забравшись на сиденье рядом с хозяином. Победитель включил ток, и платформа стала набирать скорость, поднимаясь по рельсам в темноту.
Руиз не снимал шлема до тех пор, пока, оказавшись наконец на борту подводной лодки, они не отплыли от воздушного шлюза. «Он снова переменился», — подумала Низа. Глаза его были бесконечно усталыми, но мягкими и добрыми. Лицо выглядело старше, жестче и словно бы яснее.
— Здравствуй, — прошептал он. — Нам надо вести себя очень тихо.
Он жестом указал наверх.
— Здравствуй, — ответила она. Ее глаза наполнились слезами, и она на мгновение перестала видеть его лицо, в красном свете подлодки оно превратилось в мерцающий размытый ореол. Тогда девушка улыбнулась и наугад коснулась заросших щек, укололась о жесткую щетину, и радость пронзила все ее существо. Она наконец была счастлива.
