Обе воительницы вновь встали друг напротив друга. Их некогда прекрасные лица превратились в беспощадное кровавое месиво. Нелепо открыв разбитые рты, из которых не прекращала вытекать перемешанная с грязной слюной кровь, сёстры стояли, тяжело переводя дыхание, и не отрывали друг от друга пристального взгляда. В этот момент Висентия поймала себя на мысли, что испытывает самый настоящий страх. Ведь сил для битвы у неё больше не было. А Сейна, тем временем, как ни в чём ни бывало, плюнула в сторону. Зацепив взглядом то, что вырвалось из её рта, Висентия поняла, что это был зуб. Быстрым и уверенным шагом Сейна сократила расстояние до неё и начала атаку.
Несмотря на боль во всём теле, она щедро сыпала удары и направляла их во все уязвимые места, что только можно. И они начали достигать цели. Выносливость старшей сестры дала о себе знать. Всегда надёжные блоки Висентии, теперь пробивались кулаками Сейны, словно тонкая броня крупнокалиберными снарядами. Сначала удар достиг всё той же раны на груди. От нестерпимой боли Висентия зажмурила на мгновение глаза и издала душераздирающий вопль. Воспользовавшись мимолётной слепотой противницы, Сейна подпрыгнула и нанесла удар ногой прямо в её висок.
Будь двухметровая воительница всё ещё полной энергии, череп Висентии, без сомнения, треснул бы, словно яичная скорлупа. Но она отделалась лишь тем, что её обессилевшее тело отшвырнуло в сторону и бросило в нескольких шагах от обрыва. Одна только гордость заставила Висентию подняться на ноги и продолжать бой. Другой на её месте уже давно бы молил о пощаде. Тем временем, Сейна, словно палач, готовый казнить преступника, приближалась к своей жертве. Да, жертве, ибо другим словом Висентию теперь назвать было нельзя. Растеряв все свои силы, она полностью утратила возможность драться, и теперь была способна не более, чем просто стоять на ногах. Сейна посмотрела в наполненные трусливым отчаянием глаза сестры и, выплёвывая перемешанную с кусками разбитых зубов кровь, проговорила:
— Ну, и где теперь твоё высокомерное безразличие ко всему сущему? Где твоя аморальная дерзость?! Покажи мне её! — удар пробил блок Висентии и достиг её носа, — что ты теперь скажешь, моя ненаглядная капиталистка?! — избивая сестру, Сейна прижимала её к обрыву и превращала смерть почти поверженной противницы в самую настоящую кару, — победа будет за Айсерией! Ведь с нами правда! Слышишь?! С теми, кто силён духом и верен Родине! — Новый удар старшей сестры заставил младшую вскрикнуть ещё раз. Но, словно не роняя свою честь, Висентия не опускала ставшие, пусть бесполезным, но всё-таки щитом руки. Увидев, что до края пропасти ей осталось не более полуметра, Сейна на секунду остановилась перед последним решающим ударом и крикнула: – Поэтому, капитализму нет места во вселенной, как нет места и тебе!
Подпрыгнув на высоту собственного роста, она дважды прокрутилась в воздухе и буквально всадила каблук прямо в грудь Висентии. Удар оказался такой силы, что вялое и измученное тело рыжей женщины мигом отбросило назад. Это произошло так быстро, что Сейна даже не увидела тот ужас, что источали глаза её сестры, когда та, наконец, осознала, что под ногами больше нет твёрдой, присыпанной песком, каменистой вершины Вотана. Словно не веря в саму возможность своей смерти, она отказывалась смотреть вниз: её взгляд был прикован к безоблачному небу Аризоны. Ускоряясь в свободном падении, Висентия размахивала руками и ногами, словно пытаясь ухватиться за ветви какого-то невидимого дерева и спастись от неминуемой гибели. Но сила тяжести беспощадно тащила её вниз, а полученная от удара Сейны скорость относила беспомощное тело прочь от горы. Висентия падала, проклиная в своих мыслях всех и вся, словно змея, которая плюётся ядом даже перед смертью.
Унося вслед за собой крик, её фигура скрылась в тёмном и глубоком ущелье каньона. Сейна стояла на вершине Вотана и молча наблюдала картину падения. Но не радость победы и даже не приятное ощущение долгожданного отдыха пропитывало её лицо. Она провожала сестру взглядом, полным горечи, сожаления и отчаяия. Душа Сейны разрывалась на части. Ведь там, на дне каньона, теперь будет вечно лежать тело той, кого она когда-то тепло, любя и даже с гордостью называла сестрой. Перед глазами проносились радостные, согревающие сердце картины из детства, перемешанные с омерзительными кровавыми фрагментами битвы.
***
Грустно опустив взгляд, Сейна села на песок. Из нелепо открытого рта прямо на белые кожаные штаны медленно капала кровь. Засалившиеся от пота волосы сползли на лицо и полностью закрыли его. Плащ и сапоги запылились настолько, что уже казались серыми. Тяжело переводя дыхание, Сейна потупила свой измученный взгляд в далёкий горизонт. Она смотрела исподлобья на бескрайний простор Аризоны и беспорядочно переворачивала в своей голове огромное множество мыслей. Ярким кровавым пятном выделилась среди них та, что была о Зене и Астерсе. Словно очнувшись от несвоевременного сна, Сейна вскочила на ноги и устремилась к ним.
Два бойца, они так и лежали друг напротив друга. Как будто придавая павших воинов захоронению, сильные ветра уже основательно присыпали их трупы песком. Сейна подбежала к ним и, рухнув перед бездыханными телами на колени, принялась судорожно и трепетно сметать жёлто-коричневую массу с их оголённых плеч и спин.
В свои двести пятьдесят пять лет, уже двести тридцать отслужив в айсерийской армии, она успела повидать столько кровавых картин, что, казалось, ничто уже не сможет расшатать её прочные нервы. Но сейчас, потеряв всех, кого любила, Сейна прикладывала титанические усилия, чтобы не сойти с ума от горя. Стряхнув с обоих воинов песок, она аккуратно вынула из торса Зена клинки и, словно мать, скорбящая над телами сыновей, прижала их холодные головы к своей тёплой груди. Её полные скорби глаза закрылись, тело затряслось, а на щеках появились огромные капли слёз. Беспорядочно вдыхая и выдыхая горячий воздух, она прошептала Зену и Астерсу:
— Простите… простите меня… пожалуйста, — после этого из груди Сейны вырвался вопль, который, казалось, состоял из одной только боли. — Почему?! Зачем?! Зачем вы все умираете?! — Ещё никогда её дыхание не было таким тяжёлым, как никогда до сих пор не была столь тяжела утрата. То, что творилось в душе Сейны, не поддавалось никакому описанию. В угнетённом скорбью сознании перемешивались отчаяние и отказ верить в реальность происходящего. Она хотела проснуться, просто проснуться и никогда больше не видеть этот кошмар.
Крепкие нервы не позволили ей потерять рассудок. Взяв себя в руки, Сейна обратилась сначала к Астерсу. Она говорила с ним, как с живым, ибо иначе просто не могла:
